Поэты Владимир Ток и Дмитрий Качмар дали концерт в Барнауле

В Барнауле с концертом выступили два молодых поэта из ближнего зарубежья: Владимир Ток и Дмитрий «Птицами» Качмар. Барнаул стал одним из 44 городов большого гастрольного тура по России.



В начале концерта ребята обозначили правило: после каждого стихотворения не аплодировать, только в конце авторского блока. Дело в том, что выступления Владимира и Дмитрия – это не набор разрозненных стихов, они перемежаются жизненными историями и так связываются в цельные монологи. Владимир вспоминал о первом гонораре и первой поездке в Россию (сам он родом из Эстонии, Дмитрий – из Украины), о Дон Кихоте и о своем сборнике, который посвятил маме. Дмитрий поведал о привычке благодарить, о боязни насекомых, о школьной дружбе. А после концерта они дали эксклюзивное интервью корреспонденту «ВБ».

Курс на прозу

- Как я понимаю, вы не первый раз в Барнауле?

Дмитрий: Вова впервые, я уже бывал здесь три раза.

- Как был задуман тур на 44 города, почему так много?

Владимир: Мы достаточно выступали и по отдельности, и вместе, но нам интересно пробовать что-то новое. Вместе по России так долго мы еще не гоняли, это испытание – своеобразная проверка нашей дружбы. Кроме того, пришло время подытожить некую главу творчества. Что у Димы, что у меня скоро выйдет проза. И перед этим мы решили прокатиться по стране и прочитать все стихи, которые хотим прочитать.

Д.: Количество городов упирается в мой срок пребывания в России, я могу находиться здесь 90 дней. Это не первый мой большой тур – в предыдущих двух тоже было порядка 40 городов. Я стараюсь уместить их в 90 дней, получается очень насыщенный график. Еще в прошлую поездку я пообещал себе, что больше не буду делать таких больших туров, потому что они отнимают много сил. Но из разговоров с Вовой я понял, что самостоятельно он в большой тур не поедет никогда. И поэтому предложил ему поехать вместе и захватить даже те города, которые я посещать уже не собирался.

- Упомянули про прозу – что готовится?

В.: У меня будет автобиографическая проза. Пока не могу разглашать, потому что это наброски. В основном о странствиях, с детства до сегодняшних дней.

- То есть там будет и что-то из тех историй, которые мы слышали на концерте?

В.: Нет, я хотел максимально честного рассказа.

- Сегодня много врали?

В.: Я не вру, я просто не уточняю некоторые детали из своей жизни, чтобы у людей от концертов не оставалось гнетущего послевкусия. Но все мы знаем, что жизнь на самом деле намного жестче, чем я сейчас рассказывал.

- Меньше всего верилось в попутчика в поезде, который подарил вам фотографию Экзюпери.

В.: Он реальный! Я не могу сейчас показать эту фотографию, она у меня в чемодане. Но она есть! Этого мужчину зовут Александр Бутрий, это петербургский поэт, мы с ним изредка видимся.

О чужих стихах

- Как собираете программу для выступлений?

В.: В первых городах мы экспериментировали, а к сегодняшнему дню выработали форму, которая удобна и нам, и зрителям. Раньше мы сильнее дробили концерты, каждый из нас выходил по два раза и выступал по 25 минут.

Д.: Нынешний вариант экономит время, потому что когда у нас было четыре блока, много времени тратилось на выходы. И не чувствовалось целостности. А насчет самой программы... Я выбрал стихи, которые мне не стыдно читать и про которые я знаю, что людям нравятся.

В.: Я читаю то, что органично смотрится в общей истории. Если сходить на другие поэтические вечера... поэт обычно не знает, о чем ему говорить между стихами. Я придумал рассказывать эти истории, и мне важно, чтобы все перетекало из одного в другое. Плюс у меня грустные стихи, а хочется, чтобы у людей была не одна эмоция, чтоб они еще и посмеялись. Как можно без иронии к жизни относиться?

- Почему в ваших программах появляются чужие стихи? Тоже потому, что они в сюжет вписываются?

В.: Не только. Мне просто нравится их читать. Например, я бы не стал читать Бродского «Дорогая, я вышел сегодня из дому...» - Бродский мне не близок. Почему именно эти: потому что они откликаются в сердце (Владимир Ток декламировал стихотворение «Часы дружбы» Константина Симонова, «Я такое дерево» Григория Поженяна и «Сердце матери» Аалы Токомбаева, - Прим. авт.). Когда я слушал в записи стихотворение Леонида Мартынова про прохожего, которое читает Дима, я заплакал. Для меня субъективно одно это стихотворение Мартынова стоит всей его творческой деятельности. Мы так уже не сможем написать.

«Можно прочесть?»

- Дима, к вам вопрос. Когда Ах Астахова прочитала ваше стихотворение на VK-фесте, вы негативно к этому отнеслись. Это отношение к Астаховой или к тому, как читают ваши стихи?

Д.: Это отношение к тому, как она прочла. Без эмоций, как гугл-переводчик, наделала кучу ошибок в ударениях, было ощущение, что она видит текст впервые в жизни. Мне кажется, если организаторы доверили тебе работу и, возможно, заплатили, ну подойди ты к этому ответственно. К Ирине как к человеку я отношусь нейтрально, пока не довелось к ней лично пообщаться. А поэзия ее, на мой взгляд, достаточно посредственная. Очень многие люди пишут так же, как она, и если поставить ее работы рядом с другими, скорее всего, разницы вы не почувствуете.

- Как относитесь к тому, как читают ваши работы? Всегда отслеживаете, чтобы были правильно поставлены ударения?

В.: Каждый день в Инстаграме кто-то читает мои стихи. Всегда ставлю сердечко. Пусть там бывает напутано, но это люди, которым нравится читать для себя, для друзей, родных. Они учат стихи наизусть, читают со своими эмоциями, мне как автору это приятно.

Д.: Иногда попадаются люди, которые хорошо читают. Но мои слова не показатель, у меня очень высокий уровень критики и к себе, и к другим людям. Я очень долго пишу стихи, много переделываю, могу одну работу писать два месяца, пока мне не понравятся все рифмы и все образы. Я очень критичен. Поэтому лучше у меня не спрашивать. Хотя мне часто говорят: «А я тоже пишу стихи, можно прочесть?». Я слушаю, рассказываю, что мне не нравится в этой работе. В основном люди адекватно воспринимают.

- Таких сообщений: «Почитай мои работы, оцени», - много приходит?

В.: Раз в неделю.

Д.: Пара таких сообщений в месяц. Сейчас, пока я в туре, я их отмечаю звездочкой, чтобы не забыть, прочитаю их, когда вернусь.

Никто не уснул

- Возвращаясь к туру: Барнаул в нем 24-й город. В ваших «заметках на чемодане» чем отметится Барнаул?

Д.: Мы здесь находимся меньше суток, приехали за два часа до концерта, город посмотреть не удается. И вообще, когда едешь по России с таким плотным графиком, города не оставляют о себе никаких воспоминаний.

В.: Я вчера был в Новосибирске в первый раз, и все, что я видел из Новосибирска – это место, где я выступал, и лес, через который мы проезжали, чтобы попасть в жилой район.

Д.: Площадка здесь хорошая, люди внимательно слушали. Никто не уснул.

- А что, бывало, засыпали?

В.: Однажды я читал свою часть, а Дима сидел в зале и захрапел. А я как раз говорил, какой он хороший друг...

Д.: Там был небольшой кинотеатр, я сел на задний ряд, в мягкое кресло. А бывают такие насыщенные дни, когда мы очень мало спим, едем из города в город, и я как сел в это кресло, так и заснул. Проснулся от того, что Вова кричит что-то со сцены, люди смеются и смотрят на меня... Да, было такое. В Ставрополе.