Альберт Кувезин и его группа «Ят-Ха» – явление в музыкальном мире уникальное. Кувезин, выступивший в Международный женский день на барнаульский сцене, соединил, казалось бы, несочетаемые вещи – горловое пение и рок-н-ролл. Он работал с «Алисой» и «Неприкасаемыми», выпускал альбомы в Великобритании, и они становились лидерами мировых чартов. Наибольшую популярность его творчество получило на Западе, приложил руку к его продвижению и барнаульский продюсер Евгений Колбашев. Поэтому в нашем интервью с Кувезиным периодически будет появляться и он.
Девушки потянулись
- Альберт, музыканты в городах тура обычно играют одну и ту же программу. Вы же составляете список песен индивидуально. Почему?
- Во-первых, мы ориентируемся на место выступления. Филармония – это одно, клуб – это другое. Во-вторых, в этом году вышел наш новый альбом, половину песен из него на первом концерте тура в Абакане мы сыграли впервые. Некоторые песни, которые исполняем в Барнауле, тоже живьем еще не звучали. Надеюсь, к концу тура программу сформируется, мы сыграемся.
- А вам самому на каких площадках больше нравится играть?
- Мне по душе масштабные рок-фестивали. Там, по большому счету, и зрителю, и музыканту по барабану, что звучит и как, лишь бы громко и ритмично. В филармонии публика идет целенаправленно слушать музыку, тебе надо ее донести. В клубах – драйв, прямой контакт, можешь на ходу что-то поменять.
- Слушателю на ваших концертах нужно поймать какое-то особое состояние?
- Нет, мы все сами сделаем. Кстати, я заметил, что в последнее время на концертах стало больше девушек.
- С чем это связано?
- Е.К.: С тем, что Кувезин с годами становится более сексуальным.
- Нет, наверное, женщины более восприимчивы к музыке, знают какую-то истину, может, чувствуют, что в нашем творчестве появилась зрелость.
- В туре вы играете песни с нового альбома «Мы никогда не умрем» (We will never die). Название навеяно пандемией?
- И да, и нет. Альбом уже вышел на CD в Германии, в Россию еще не попал. Официальный релиз намечен на 11 июня, в этот день выйдет винил. Думаю, к осени альбом появится и в нашей стране, проведем презентацию благодаря нашему вечному агенту внедрения и влияния Евгению Колбашеву.
Писать альбом мы начали еще в конце 2019 года в Германии, когда еще не знали о пандемии. Сам так называемый локдаун я провел у себя дома в деревне. В подвале есть студия, там я и работал. Несколько песен взял из книжки нашего шамановеда. Все ведь считают, что шаманы – это ритуалы, обращения к духам, а у них, оказывается, есть еще и песни про любовь. В одной говорится, что мы никогда не умрем, что любовь спасет нас. Я посчитал, что во времена пандемии она может актуально прозвучать.
- Для вас альбомы имеют ценность? Сейчас ведь все больше релизов только в Интернете.
- Частично это справедливо. Но вот книги же продаются, хотя электронные куда удобнее. Сейчас даже скачивание уходит в прошлое, актуальнее стриминг. Но диски все равно нужны, тактильные ощущения никто не отменял, люди хотят пощупать, покрутить, потом получить автограф на него. Вернулся же винил и, более того, кассеты возвращаются, вот что странно.
Справка «ВБ»
Сейчас в составе группы «Ят-Ха» четыре человека – помимо Альберта Кувезина, это Шолбан Монгуш, вокалист и музыкант, играющий на национальном инструменте егил, а также молодежь: бас-гитарист Хулер Лопсан и барабанщик Найсыс Дулуш.
Легенда о Троицком
- Я правильно понимаю, что ваше выступление на фестивале «Рок-Азия» в Барнауле в 1990 году можно в какой-то степени считать началом вашей карьеры?
- Да. Тогда еще группы «Ят-Ха» не было, в Алма-Ате на фестивале «Голос Азии» познакомился с Колбашевым. Он обратил на меня внимание и пригласил в Барнаул.
- И как тут все прошло?
- Фестиваль отличный, а я выступил хреново.
- Е.К.: Он был как бард, пел один под гитару.
- Потом стали говорить, что я возомнил себя Леонардом Коэном (канадский поэт и певец. – прим. авт.). Но само событие было эпохальным, каких еще не было в Советском Союзе. Приехали продюсеры с мировым именем, например, Питер Дженнер, первый продюсер Pink Floyd. И тут же мы, якутские и тувинские музыканты, которых никто никуда не приглашал.
- Вы не там обзавелись связями, которые потом помогали на Западе?
- Нет, связями оброс в Екатеринбурге, где какое-то время жил. Помогал Ник Грахов, президент Свердловского рок-клуба. А еще в Алма-Ате познакомился с Артемием Троицким, он тоже содействовал.
- Это тогда он сказал, что в мире есть два легендарных голоса – Паваротти и ваш.
- Кстати, вообще не факт, что он это говорил. Это доподлинно не известно.
Все началось с «Битлз»
- Почему вы на Западе были популярны больше, чем в России?
- Не только был, и сейчас так. А почему – не хочу комментировать.
- Е.К.: Этно-рок – сложная штука. Не каждый может принять, осмыслить.
- Что вообще такое – этно-рок?
- Я слова «этно» вообще не принимаю. Есть слово «этнос» – народ, национальность. А этно – модное словечко, применяемое ко всему – этно-кухня, этно-стиль.
- Хорошо, что вы тогда играете?
- Тувинский рок, ничего придумывать не надо.
- Как вы вообще решили соединить рок-музыку и горловое пение?
- Ничего больше не имел. Слушал музыку, играл в группе. И пришло понимание, что все эффекты, которые тот же Джимми Хендрикс и другие, пытаются получить при помощи примочек, есть у нас в Тыве. И нам не нужны никакие педали, примочки – есть голос. Тогда я играл на бас-гитаре в ансамбле, попытался что-то такое сделать. Музыканты сказали – что-то в этом есть, продолжай.
- А росли вы на какой музыке?
- У меня музыкальная семья, мама играла на семиструнной гитаре и мандалине, папа – на баяне и аккордеоне. Мама и показала мне первые гитары, какую-то испанскую мелодию. Правда, семиструнка для рок-музыки мало подходила.
- Горловым пением кто-то владел?
- Нет, более того, это было не принято. Но отец летом на месяц увозил меня к брату на чабанскую стоянку, там я пропитывался степью. Изредка пастухи там собирались, пели. А с рок-музыкой меня вообще познакомила учительница английского. Она нам приносила газету Moscow News, где на последней полосе были тексты и табулаты песен «Битлз». И первую, Love Me Do, мы так и выучили.
- Освоить горловое пение было тяжело?
- Нет. Кому-то кажется, что это что-то сверхъестественное. Но вот бельканто (техника оперного пения. – Прим. авт.) в Италии тоже норма, хотя не каждый может. Вот и в Тыве горловое пение – нормальное. А вообще им сейчас многие увлекаются. Финны, японцы скоро оставят без работы всех тувинских музыкантов.
- Тувинское и, например, алтайское горловое пение отличаются?
- Да. Алтайское – это прежде всего кай, эпос, пересказ гортанным голосом эпических историй. В Тыве пение в более привычном понимании.
- Горло сильно страдает?
- Нет. Хотя все индивидуально. Замечал, что у некоторых во время задержки дыхания лицо краснеет, давление растет. У меня такого нет. Кстати, мы в Туве хотели изменить закон о пенсионной культуре творческих работников. Духовики или танцоры имеют льготную пенсию, а горловики нет. Не прошло.
- Вы как к концерту готовитесь?
- Пью чай, в который добавляю немного коньяка, он связки размягчает. Распевок, как в опере, не делаю.
Дерзкая молодежь
- Вы записывались с Кинчевым, «Неприкасаемыми». Вы еще часть той рок-тусовки?
- Нет, да и нет ее уже. Отношения сохранились, но записей уже не будет. Русские рокеры мне уже не интересны.
- А у вас планы на будущее какие?
- Уже есть песни для нового альбома, хочу тяжелый рок. Сейчас стало много монгольских и китайских групп, заявивших, что это они придумали наше направление. Вы в курсе, что горловое пение занесено в список наследия ЮНЕСКО – но именно монгольское, не наше. Мы подавали заявку – безрезультатно. Вот и появились группы, отлично играют и заявляют, что это они родоначальники, хотя, когда 30 лет назад я все создавал, никого и близко не было. Надо вмешиваться.
