В алтайской драме идут репетиции спектакля «Интуиция» по пьесе Александра Цыпкина - громкого проекта, посвященного 100-летию театра. Художественным руководителем постановки выступил Константин Хабенский, который пригласил в Барнаул крепкую постановочную группу. Возглавил ее Данил Чащин - молодой режиссер, дважды номинант театральной премии «Золотая маска».
То, что играется телами
- Данил, как вы оказались в этом проекте?
- Я не первый, кому предложили ставить «Интуицию» в вашем театре. Знаю, что до меня рассматривали разных режиссеров – взрослых, именитых, золотомасочных. Но все как-то не складывалось. Тогда режиссер по пластике Николай Реутов посоветовал обратиться ко мне. И я охотно согласился. На тот момент пьесы как таковой еще не было. Была лишь идея, некий вектор. В итоге материал, состоящий из 13 монологов, был написан нами совместно – Цыпкиным, Хабенским, Реутовым, Симоновым, мною. Рождался он в пандемию во время нашего общения в Zoom. Изменения в текст мы вносим и сегодня. К примеру, изначально роль инструктора была мужская, но потом мы решили все переиграть и превратить этот персонаж в женщину, то есть в Инструкторшу. В основном текст корректируется после репетиций, ведь литература – это то, что читается глазами, а пьеса – то, что играется телами. И то, что складно написано на бумаге, на сцене, где царят совсем другие законы, начинает диссонировать.
- Считается, что «Интуиция» - больше, чем пьеса. Ведь в ней открыт финал и зрителям предлагается проголосовать на сайте Александра Цыпкина за того героя, которому они сочувствуют. После премьеры спектакля тоже нужно будет оставить свои отзывы на tsypkin.com?
- Голосование уже было открыто после читок пьесы в «Гоголь-Центре», на которых я тоже присутствовал. И на читке в театре «Современник». Да, так задумано, что в конце спектакля прозвучит вопрос, на который каждый внутри себя должен ответить. Этот ответ можно будет разместить на сайте Александра Цыпкина, где уже сегодня выложены результаты голосования тех, кто прочел пьесу или успел познакомиться с нею на читках.
- Лично вам чем симпатичен этот материал?
- Понимаете, бывает, что не только зритель смотрит спектакль, но и спектакль смотрит на зрителя. И это тот случай. Из 13 персонажей обязательно найдется тот, в ком зритель узнает себя. Даже на уровне сеттинга - предлагаемых обстоятельств, которые тебе близки. К тому же мне понравилась структура «Интуиции», составленная из монологов. То есть мы не выбираем какого-то одного артиста и не устраиваем ему бенефис, а показываем возможности труппы. И в этом смысле это абсолютно актерский спектакль, где можно увидеть талант артиста, который ничем не прикрыт и работает один на один со зрительным залом. Правда, наша задача – не уйти в театральщину, не начать спекулировать на сентиментальности текста, а сделать так, чтобы было страстно, но страстно внутри. Я и актеров призываю – чтоб было меньше брызг. Это как в прыжках в воду, когда во время соревнований оценивается не только техника, но и то, насколько плавно спортсмен вошел в воду. Еще очень не хотелось бы, чтобы этот спектакль зрители воспринимали как некую социальную рекламу с посылом: «Позвоните родителям!». Надеюсь, нас от этого спасет в том числе и юмор, который присутствует в текстах Цыпкина.
Данил Чащин:
«В афише мы обозначили, что «Интуиция» - трагикомедия. Я же называю это драмой с присвистыванием – это когда человеку плохо, но он старается насвистывать, делая вид, что все хорошо. Еще я сравнил бы происходящее с публичным одиночеством, исповедью или по аналогии с пьесой Пиранделло назвал бы спектакль «Тринадцать персонажей в поисках автора», где автор – Бог».
Десять секунд счастья
- Какова степень участия в проекте Хабенского?
- Мы с ним всегда на связи. И, надо сказать, Константин Юрьевич очень ответственно относится к процессу создания спектакля, держит руку на пульсе. Во время своего приезда в Барнаул он репетировал сцены с артистами, приедет он и за неделю до премьеры, чтобы внести свои коррективы. Но главное – именно он подобрал постановочную команду. А это лучшие художники, которых в Москве-то сложно вместе собрать. Это Николай Симонов и Анна Хрусталева, с которыми мне довелось поставить в Театре наций спектакль «Живой Т.», художник по свету Александр Сиваев, работающий с Юрием Бутусовым. Безусловно, для того чтобы собрать эту команду мечты, нашу дрим-тим, свою роль сыграло имя Хабенского. Видя все эти имена на афише, я чувствую большую ответственность. Как однажды Цыпкин, заметив мое волнение, сказал: «Не бойся, репутацию Константина Хабенского уже ничем не испортишь, а репутацию Александра Цыпкина уже ничем не спасти!».
- Выйдет ли Константин Юрьевич на сцену во время премьерных показов «Интуиции»?
- Если будет такая необходимость. Планируется, что он сыграет маленький эпизод. И если Константин Юрьевич сыграет его, то для тех, кто хотел увидеть его на сцене это будет только десять секунд счастья. Однако в ходе репетиций я придумал для него другую роль, которую мы с ним еще не обсуждали. Посмотрим, как он отреагирует.
Фото из архива Данила Чащина
- Каким предстанет перед зрителями загробный мир?
- Перед постановкой мы изучали дантовскую трактовку, но решили, что у нас на сцене не будет таких мучений, как у Данте. Но у него прописаны 7 кругов чистилища, у нас же будет 7 ступеней. Выглядеть это будет как кинотеатр. То есть артисты смотрят на экран, где показывается их жизнь, и на эту тему рефлексируют. Сам экран – это рирпроекция, прозрачная конструкция, находящаяся между зрителями и артистами. Теперь наша задача – сделать так, чтобы актеры не утонули в большом пространстве, чтобы их было видно. Поначалу, когда мы перешли из репзала на сцену, у меня началась паника – если до этого я хорошо видел их глаза, то здесь они превратились в маленьких человечков. Я давай писать Симонову – мол, все пропало, надо ближе ставить станок, выводить артистов на авансцену, подключать life-камеру и снимать лица крупным планом. На что он спокойно мне отвечает: «Данил, я слушаю это уже 30 лет». То есть это нормальные страхи.
Случайный пассажир
- Как вам работается с труппой краевого театра драмы?
- Хорошая труппа, хорошие артисты. Когда я еще жил в Тюмени, мне довелось повстречаться со Вячеславом Полуниным. Он тогда сказал: «Из всего делай семью!». Но всем известно, насколько это сложно. Непросто создать семью даже в рамках родной семьи, да и вообще, трудно быть вместе. Но мы стараемся. Во время индивидуальных репетиций мы говорили обо всем, нам важно было найти друг у друга личную боль. А когда рассказываешь про свою боль, ты вроде как с человеком кровью повязан. Недавно я был на Куликовом поле, где экскурсовод рассказывала, как перед битвой туда съехались разные княжества, а после уезжал русский народ. Сейчас мы находимся на этой битве, после которой должны стать единой командой.
- Вы – номинант «Золотой маски» 2019 и 2021 года. Ваши спектакли «Молодость» (Тюменский драматический театр) и «Загадочное ночное убийство собаки» (пермский «Театр-Театр») выдвигались на премию в пяти номинациях. То, что «Маска» вам так и не была вручена, вас расстраивает?
- Раньше мне было более важно, чтоб меня заметили. Это влияло на количество предложений. Сейчас же мне достаточно и того, что имею – планы расписаны на три года вперед. И уж точно могу гордиться тем, что лучшие спектакли рассматривались в одном списке с моими работами.
- К чему вы больше тяготеете – к современной драматургии или к классике?
- Я не разделю, какая передо мной пьеса – современная или классическая. Есть тексты, которые меня трогают. И если ты готов материал перечитывать каждый день, значит, он твой. И не важно, какого он века. Конечно, театр должен брать к постановке современные пьесы, держать руку на пульсе времени. Потому что театр – это то, что здесь и сейчас. Поэтому когда Евгений Миронов предложил мне сегодня выбрать для Театра наций современную пьесу, которая стоит в планах на 2023 год, можно заранее сказать: к тому времени она будет уже несовременна. И нужно (особенно в Москве) уметь вовремя схватить актуальный материал, получить на него право «первой ночи». Еще я люблю жесткие пьесы. И когда люди говорят: "Зачем мне на эту чернуху смотреть, мы ее и так в жизни видим", - я им не верю. Потому что если б видели, то так не реагировали бы. Иначе у них была бы к этим людям эмпатия.
- Читала, что в театре вы случайный человек, что поступали на режиссерский курс, не думая связывать свою жизнь с театром? Как так?
- Да, во всей этой истории я случайный пассажир. Поступал туда потому, что иначе меня, троечника, никуда бы не взяли. А в театральном - всегда нехватка мальчиков. Свою первую книгу я прочел в 19 лет и до сих пор наверстываю упущенное. Перелом случился после того, как меня похвалили за один этюд. А меня надо хвалить. В целительность критики я не верю. Как в истории с Джефом Бозесом – самым богатым человеком в мире. Когда он был маленьким мальчиком, то услышал, что одна затяжка сигареты сокращает жизнь на 2 минуты. И специально для своей курящей бабушки сделал расчеты, согласно которым оказалось, что плохая привычка отняла у нее 9 лет жизни. Он был убежден, что его похвалят, но бабушка неожиданно заплакала. Тогда дедушка отвел внука в сторону и сказал: «Джефф, однажды ты поймешь, что тяжелее быть добрым, чем умным». Ум – это талант, доброта – это выбор. То есть быть умным – не всегда правильно, важней быть добрым.
