24–25 сентября в Барнауле в 29-й раз пройдут Всероссийские соревнования по панкратиону памяти Героя Советского Союза Константина Павлюкова. Одним из инициаторов их проведения много лет назад был наш земляк Владимир Кленьшев, благодаря которому в принципе в 1980-е годы сформировался новый вид спорта — панкратион. Как это было?
Всё началось с Барнаула
— Владимир Геннадьевич, вас часто называют одним из отцов российского панкратиона. Это справедливо?
— Абсолютно. Вообще, это направление единоборств появилось благодаря творческому порыву и энтузиазму трёх человек — Альфиту Хакову, Александру Валдайцеву и вашему покорному слуге. В 1984 году был подъём патриотической работы, курировал это направление ЦК ВЛКСМ. Надо было найти подходящую методику для подготовки курсантов военно-патриотических клубов. Валдайцев, с которым мы познакомились на чемпионатах по рукопашному, писал работу по истории зарождения единоборств. И то, что он узнал о панкратионе, его очень зацепило, и он предложил воссоздать и модернизировать его. Я идею поддержал, ведь панкратион — это основа основ.
— Панкратион существовал ещё в Древней Греции. Почему в СССР до этого про него никто не слышал?
— Нет, про него было известно давно. Ещё адмирал Ушаков формировал штурмбригады, назовём их так, в которых служили греки, они показывали уникальный на тот момент способ уничтожения врага без применения оружия. Екатерина II создавала греческий батальон амазонок из хорошо подготовленных женщин. Захаридис, был такой политический деятель (греческий и советский активист коммунистического и рабочего движения. — Прим. авт.) тоже много чего умел. Мой отец в Казахстане в 1960-х строил дорогу к Байконуру, и там среди рабочих были греки, также владевшие техникой. Просто именно как спортивное направление это никого не цепляло и не интересовало, пока мы не занялись. Мне незадолго до этого поручили написать программу по рукопашному бою для курсантов Голицынского училища. В программе для ВЛКСМ я заменил название «рукопашный бой» на «панкратион», затем разработали правила соревнований, потом выступили на слёте ветеранов и руководителей ВПК страны, провели цикл семинаров. Валдайцев открыл первый клуб, потом второй, стали организовывать небольшие турниры. А в 1991 году в Барнауле прошёл первый чемпионат страны.
— Объясните, почему состоялся он не в Москве или Санкт-Петербурге, не в столицах стран бывшего СССР, а именно у нас?
— Я же тут живу (Улыбается.). Видимо, рвения здесь было больше, не только же я участвовал в организации. Участвовало 15 государств — бывшие советские республики, 500 участников, бесплатное питание и проживание для всех, свободный вход во Дворец спорта. Конечно, спортсмены в основном были из рукопашного боя, тогда ещё школа панкратиона не успела дать своих воспитанников. Победу в одну калитку одержали барнаульцы, и с тех пор движение обрело организованный характер. Вскоре создали всероссийскую федерацию, стали открываться клубы по всем городам страны.
Показали шоу
— Владимир Геннадьевич, у вас самого спортивное прошлое какое?
— В Барнаул мы переехали, когда мне было шесть лет. Почему я сам стал заниматься спортом? Бабушка отправила с бидоном за молоком, мне повстречались хулиганы, отобрали деньги, дали по шее. Потом ещё раз. А я вообще до этого никогда не дрался. Мама, человек жёсткий и мудрый, сказала: «Иди-ка ты чем-нибудь занимайся». И я пошёл на бокс, тренировался у Нестора Павлюченкова, благодаря которому бокс в крае, собственно, и появился. Тренировки были в здании нынешней церкви на площади Спартака, тогда там располагались различные спортивные общества. Потом к боксу добавилась борьба, рукопашный бой. Служил я в погранвойсках, встретился в том числе и с Петром Матущаком — нашим легендарным тренером, подготовившим 103 мастера спорта СССР, 38 его воспитанников стали заслуженными тренерами СССР. А Матущак, в свою очередь, был учеником Нила Ознобишина — одного из создателей советской борьбы и рукопашного боя. В общем, в армии занимался рукопашным боем, а в 1978 году в Барнауле меня пригласили тренировать оперативный отряд моторного завода — были такие, они сопровождали дружинников на дежурствах. И вот там я почувствовал, что у меня получается передавать знания. Поступил в пединститут, после окончания получил официальное право тренировать. Пригласили в лётное училище, готовил курсантов там. Ну а когда создали панкратион, переключился на спорт высших достижений. Руководил федерацией, 17 лет был у руля сборной страны, у нас было 74 чемпиона мира. Выигрывали всё, что можно.
— Я помню, как в 2000-е во Дворце спорта проходили бои в клетке под названием «Бои без правил». Это что было?
— Название «Бои без правил» — это маркетинговый ход для привлечения зрителей. Тогда люди хватались за всё необычное, но правила там на самом деле были жёсткие. Как появилась клетка? Ещё в древности борцы проводили схватки на поверхности, ограниченной бортиками, они не позволяли её покинуть. И мы решили попробовать что-то подобное. Сначала сетка была метровая, но через неё люди падали. И тогда сделали её выше человеческого роста. В общем, появилась она тогда, когда про октагоны, MMA ещё никто не слышал. Дан Уайт (президент UFС, крупнейшей мировой лиги MMA. — Прим. авт.) — молодец, быстро ухватил нашу идею, зарегистрировал права на неё.
А возвращаясь к нашим «Боям без правил» — на тот момент российская команда была сильнейшая. Затянуть сюда чемпионат мира было тяжело, но хотелось что-то показать зрителям. И провели вот такие матчевые встречи со сборной Португалии, США, Ирана, это был и спорт, и шоу. Потом организовывали подобные в других городах и доросли до «Битвы чемпионов» в «Лужниках» в 2010 году. Одним из её участников, кстати, был Хабиб Нурмагомедов (чемпион UFC. — Прим. авт.), это для него стало своего рода отправной точкой.
— А из барнаульцев в тех турнирах больше других лично мне запомнились Павел Болоянгов и Елена Устинова.
— Да, Паша был интересный боец. Потом он уехал в Москву, выпустил несколько музыкальных альбомов, снимался в сериалах — криминальные вроде «Зоны» и подобных. Но он хотел залезть в эту стихию. А сейчас он вообще в Индии, в Болливуде. А Лена занималась боксом, просто тоже хотела попробовать что-то другое, реализоваться.
— А Нурмагомедова вы не тренировали?
— Нет, его всегда тренировал отец, царствие ему небесное, мы с ним давно знакомы были. Просто у нас не оказалось человека в одной из категорий, отец и попросил взять Хабиба. Хороший парень, уже тогда была видна целеустремлённость.
— Предвижу ваш ответ, но всё же спрошу: как вы относитесь к MMA? И почему панкратион не достиг такой популярности?
— Помните, в романе Гюго «Человек, который смеётся», были компрачикосы — люди, которые выращивали калек и потом за деньги их показывали. Когда в MMA появился Хасбик (Хасбулла Магомедов, дагестанский блогер, боец-лилипут лиги UFC.— Прим. авт.) и ему подобные люди, я понял, что всё — маски сорваны, теперь это точно явление, слабо относящееся к спорту и призванное выколачивать деньги со зрителей любыми способами. Для меня это низкопробно. Спорт всегда предполагал соперничество с самыми сильными, а не бои блогеров, инвалидов и прочее, где во главе угла — деньги. Очень сомневаюсь, что кто-то из так называемой элиты профессионального MMA пройдёт через горнило чемпионата России по панкратиону. Так что сами понимаете, как я отношусь к той части MMA, которая называется профессиональной.
— Но ведь там были и есть на самом деле серьёзные бойцы — тот же Хабиб или Фёдор Емельяненко.
— Да и раннего Александра Емельяненко можно сюда отнести, и Макгрегора, и Александра Шлеменко, и Сергея Харитонова. Они приходили за победами и стремились чего-то добиться именно как спортсмены. Но хотите, прямо сейчас позвоним Шлеменко и спросим его мнение про MMA — он очень нелестно о нём отзывается. Там хватает и договорных боёв, и прочей грязи. Не зря же действительно сильные бойцы, уважаемые и с характером, уходят в расцвете лет, и не только по спортивным причинам.
— Но при этом мальчишки, которые занимаются в том числе и панкратионом, мечтают о профессиональном MMA. Не обидно?
— Нет. ММА — маленький ребёнок нашего панкратиона. Это переводится как смешанные единоборства. А кто и когда их смешал? Ну явно не руководство мировых лиг. И мало кто из представителей MMA выдержит бой против профессионального боксёра. Или борец, который гордится достижениями в грепплинге, пусть попробует посоперничать, например, с тем же Иваном Нифонтовым — посмотрим, что будет.
— Где, кроме России, в мире сильная школа панкратиона?
— Была на Украине. В Белоруссии, Казахстане хорошие бойцы. Из дальнего зарубежья — в США, как ни странно, в Венгрии. В Греции есть несколько направлений панкратиона.
Дело жизни
— На выходных в Барнауле пройдёт очередной турнир памяти Павлюкова. Как он появился?
— Костя Павлюков был среди курсантов лётного училища, тренировавшихся у меня. Через несколько лет после его гибели посвятили ему один из турниров, который в итоге стал одним из крупнейших и старейших в стране.
— Вы сами ещё успеваете тренироваться или только ведёте занятия?
— Прямо чтобы полноценно пройти тренировку от и до — наверное, нет. Но иногда хочется подвигаться, побороться со своим учеником, чтобы потом на своём 67-м году сказать ему: «Эх, слабак». В своё время в Барнауле я создал клуб «Панкратион-78». Честно скажу, за время, которое жил в Москве, его немного упустил, так что когда вернулся, решил его возрождать. Сейчас у нас много детей, в том числе есть и социальные группы для ребятишек из неблагополучных семей, ходят взрослые — такие, которым где-то дали по шапке, они теперь хотят научиться себя защитить. Есть и женщины, желающие освоить приёмы самообороны. Всех научим.
— А почему вы решили вернуться в Барнаул?
— Все просто — я люблю Барнаул, это лучший город в мире, а я объехал много стран. Он красивый, компактный, удобно построенный. Люди здесь хорошие. Не как в Москве, где каждый собеседник сосёт энергию.
— Панкратион для вас был делом семейным.
— Да, сын априори был наследником моих дел. Признавался лучшим судьёй в мире, лучшим детским тренером. Но, к сожалению, рано ушёл (Антон Кленьшев, руководившей краевой федерацией панкратиона и грепплинга, скоропостижно скончался 30 июля 2021 года. — Прим. авт). И мне от этого очень плохо, я понимаю, что на мне и закончится то дело, которое начинал, в семье оно не найдёт развития. Хотя ученики, конечно, продолжают тренировать, спасибо им.
