Новоселье под Новый год.
Наши собеседники – родом из того детства. Их воспоминания как яркие россыпи калейдоскопа: мелькают события и лица, и в каждой гране отражается настроение самого сказочного праздника. Раскрутить ретрокалейдоскоп нам помогают ветераны труда и любители-барнауловеды: инженеры Виктор Крамаренко и Ирина Соколова-Кочергина, лингвист Вера Клокова-Будянская, рабочий-инструментальщик Александр Андреенко, музейщик Наталья Гусельникова, журналист Татьяна Штерцер.
В предвкушении
Вечерний Барнаул окутывает предновогодний вечер. Тут и там в окнах квартир зажигается свет: пришли с работы родители, отучилась детвора. Заглянем на огонек, посмотрим, что там происходит. Здесь мама с бабушкой хлопочут на кухне, уже по аромату чувствуется, что на столе будут самые вкусные яства. Папа устанавливает в крестовину елку, рядом суетятся дети, разбирая игрушки и стеклянные бусы, дорезая снежинки и проверяя разноцветные цепочки – их звенья разукрашивали и клеили вечерами всей семьей, а папа в это время, хитро улыбаясь, что-то скручивал и паял…
- Какой сияющей красавицей была наша домашняя елка – с огнями-гирляндами, со звездой на макушке – все это папа сделал своими руками, – вспоминает Ирина Соколова.
Что-то готовое для оснащения хвойной красавицы приобрести было почти невозможно, но барнаульские мужчины – сплошь кулибины. Помудрил Николай Штерцер и заскучавшую елку на радость детям пересадил с крестовины на карусель.
- Папа сам сварил из железа домик с трубой, куда устанавливалась елка. Одна половина крыши открывалась, там помещались моторчик и проводки от гирлянды, – рассказывает его дочь Татьяна. – Еще в домике была лампочка розового цвета, а в стене домика окошки. Я сделала на них занавески из резной бумаги. Когда загоралась лампа, домик освещался розовым светом и выглядел таинственным и волшебным. Мы с младшим братом Вовой всегда очень хотели заглянуть внутрь и посмотреть, кто там живет и что там происходит. Елку наряжали родители ночью, когда мы спали. Накануне мы с братом обертывали в золотинки грецкие орехи, присланные нашим дедом из Джамбула. Утром 31 на елке красовались эти орехи, а еще конфеты и ароматные яблоки. Все это размещалось на ветках среди стеклянных и бумажных игрушек. Последним штрихом, завершающим украшение елки, были стеклянные бусы и флажки с новогодними картинками. И непременный дождь из фольги. Вечером 31 декабря нас, детей из подъезда, в котором была наша коммунальная квартира, собирали вокруг елки. Хор волшебных слов: «Елочка, зажгись!», и она вспыхивала огнями, кружилась и лампочки на ней мигали.
Небесная красота
Мамы тоже еще те затейницы! Они даже не подозревали, что их правнукам будут выбирать костюм человека-паука или какой-то принцессы из сотен вариантов в десятках супермаркетов. Они творили чудеса своими руками.
- В нашей легендарной 5-й школе на улице Мамонтова мы с подружкой Валей Чистяковой были самыми изящными бабочками, – погружается в тот волшебный мир Вера Клокова. – Наши мамы сделали обалденные крылья из марли, накрахмалили и расшили фрагментами из стеклянных бус, украсили орнаментом из крошки битых и посаженных на клей стеклянных игрушек. Небесная красота получилась! Все сверкало и блестело, когда мы кружились вокруг школьной елки, пели и читали стихи.
Дети помогали, как могли, – разбирали бусы, растирали в крошку, завернув в плотную бумагу, битые игрушки, а то и увеличивали количество сырья, как бы нечаянно уронив сверкающий шарик.
- 1962 год мы с другом были героями, после полета Юрия Гагарина все мечтали быть космонавтами. Витьке его отец из плотного картона ракету сделал. Мне мама сшила комбинезон из марли, выкрашенной в синий цвет, а папа долго клеил из бумаги шлем – получилось здорово! – с гордостью окунается в атмосферу воспоминаний Александр Андреенко.
На фото 1«Б» класса школы № 1 из архива Натальи Гусельниковой есть среди множества традиционных снежинок, зверушек, клоунов тоже своя ракета.
Поехали!
Дети той поры все свободное время проводили во дворе. Особыми счастливыми моментами были прогулки, как правило, с папами, по новогоднему Барнаулу. Главная елка – на площади Свободы – манила крутыми горками и сказочными снежными фигурами. Для детей, конечно, и поменьше были, но когда отец садил на колени и съезжал с тобой с той громады из традиционной головы великана, сердце готово было выпрыгнуть от счастья.
Были традиционные новогодние городки со снежными фигурами и у клуба «Трансмаш», и в сквере у школы
№ 25, и на проспекте Калинина… В парке меланжевого комбината можно было покататься на лыжах и санках.
И вообще, все, что имело естественный наклон – использовалось как горка. Самые лихие скатывались там, где из снега набивался трамплин.
А какое чудо эта елка-каток на стадионе!
- В конце 1950-х в нашем микрорайоне ВРЗ елку устанавливали на катке, – рассказывает Татьяна Штерцер. – Папа водил нас туда полюбоваться красотой и покататься на коньках. У нас были «снегурки», которые привязывались ремешками из сыромятной кожи прямо на валенки. Каток освещался фонарями с четырех углов по периметру. Играла музыка, падал снежок, и настроение было сказочное!
Катков в городе заливали много. Кстати, одним из самых популярных был в том же парке меланжистов, где сегодня лучший в Барнауле ледовый стадион Клевченя.
Александр Андреенко вспоминает, как, отмечая семьей приход Нового года у друзей в пригороде в районе Казённой Заимки, со склона скатывались всей честной компанией на больших санях-кошевке, в которую обычно запрягают лошадь.
- А потом кто-то крикнул, глядя на вечернее небо: «Смотрите, спутник!» – рассказывает Александр Григорьевич. – Я был совсем маленький и чуть не расплакался, потому что не мог разглядеть шар с прикрепленными к нему стрелами – таким я видел искусственный спутник Земли в киножурнале перед фильмом в кинотеатре. И тогда отец взял меня на руки и показал бегущий между звездами огонек.
Всем городом!
- Большая елка для детей, вроде нынешних губернаторских, проходила в Театре драмы – там, где сейчас филармония на улице Ползунова, – о новогодних праздниках своего детства рассказывает Виктор Кравченко. – Сначала на сцене показывали спектакль. Тогда еще не было Театра кукол, а здесь в представлениях с живыми актерами были элементы с куклами. Очень ярко запомнился спектакль по сказке о сестрице Алёнушке и братце Иванушке. Потом выходили в зал, где водили хороводы с Дедом Морозом у елки, а потом получали подарки.
В наборе, вспоминает Виктор Иванович, как правило, были пара мандаринок и яблок, пара шоколадных плиток – побольше и поменьше, несколько очень хороших шоколадных конфет фабрики «Красный октябрь» и карамельки. Кто-то нес это сокровище домой, а кто-то успевал расправиться с ним еще по дороге, оставляя аромат мандаринов на своем пути.
Вообще, праздники и для взрослых, и для детей проходили во многих клубах и организациях.
- Как-то ходили семьей на елку то ли на Никитина, то ли на Анатолия в клуб в сторону Соцпроспекта, – описывает оставшийся в памяти эпизод раннего детства Ирина Соколова. – Папа, он был киномехаником, там должен был показывать фильм. В центре зала стояла на табуретке наряженная елка, рядом папина киноаппаратура. Но что больше всего запомнилось – то, как он на плечах меня впервые нес до клуба. И потом сама атмосфера большого теплого праздника – все люди прямо добротой светились. До сих пор это ощущение осталось.
Атмосферу праздника создавала уже подготовка к нему: нужно нарезать красивые снежинки, украсить елку, смастерить костюмы для маскарада и подарки для родных – все это и множество других приятных хлопот, будораживших фантазию, – волшебная прелюдия к новогодней сказке.
Ох, уж эти надежные, добрые папины плечи, сколько трогательных воспоминаний. Именно сидя на плечах отца, Александра Филипповича, смотрела на свой первый новогодний фейерверк пятилетняя Наташа Гусельникова.
- В конце 1950-х мы жили на Никитинской. 31 декабря был обычный рабочий день, придя с работы мама с бабушкой занялись праздничным столом. А мы с папой пошли на площадь Свободы, – рассказывает Наталья Александровна, и сегодня получая не меньшую радость, чем тогда. – Там было многолюдно, ярко, много разных сказочных фигур, люди веселились, катались с горок. Всех поздравлял Дед Мороз. А потом небо вдруг засияло радостными огоньками, они загорались, рассыпались искорками и потухали, освобождая место новым. Много было потом, наверняка, более ослепительных фейерверков, но тот, первый, мне кажется самым красочным.
