Однажды судьба сделала крутой поворот в жизни Антона Филиппова и привела его в систему УФСИН. Сейчас лейтенант внутренней службы Филиппов — воспитатель группы по воспитательной работе с подозреваемыми, обвиняемыми и осуждёнными СИЗО №1 УФСИН РФ по Алтайскому краю, так официально и немного сложно звучит его должность. Если проще — он помогает оказавшимся под следствием подросткам объяснить, что они свернули не туда.
Воспитательный процесс
«Я занимаюсь воспитанием подследственных и осуждённых, — объясняет Антон Филиппов. — У тех, кто попадает в СИЗО, явно есть пробелы в этом, возможно, родители что-то недодали. Вот и стараюсь восполнить».
Я представляю, как выглядит работа воспитателя в детском саду, кадетской школе или летнем лагере. А вот что делает этот специалист за колючей проволокой, пусть за ней и находятся дети?
Как говорит Антон, распорядок дня в СИЗО достаточно жёсткий: подъём, утренние процедуры, завтрак, проверки, время на учёбу и личные дела, а также несколько часов под воспитательные мероприятия. Вот на них-то Антон своих «подопечных» и воспитывает, а если конкретнее — проводит беседы на различные темы от правил и принципов пребывания в СИЗО и объяснению нормативно-правовых актов до разговоров о смысле жизни и за жизнь. А ещё на нем серьезный пласт оргвопросов: связь с родителями, которым надо объяснить механизм получения свиданий и прочего, учебными заведениями, ведь школа или ссуз имеют право отчислить ученика только после приговора, а до этого он числится за ними. При этом в СИЗО также организован учебный процесс, правда, осваивает науки местный контингент самостоятельно. Если период их нахождения там выпадает на аттестацию или экзамены — их тоже проводят, и в организации участвует Филиппов.
31 октября в России ежегодно отмечается день работников следственных изоляторов и тюрем.
Очевидные вещи
Не поздно ли их воспитывать этих ребят, да и воспринимают ли дети, многие из которых повидали уже побольше некоторых взрослых, рассказы взрослого дяди, которого они впервые видят, о смысле жизни?
«Воспринимают, — уверен Антон Филиппов. — Если сюда попадают те, кто уже отбывал наказание – с ними бывают сложности. Но таких немного. А ребята, оказывающиеся здесь в первый раз, подавлены. Пусть тут пятиразовое питание, организована учеба и досуг, это все-таки не санаторий, а СИЗО – с режимом, строгими правилами, наблюдением в режиме 24/7».
И многие на самом деле не понимают вещей, которые кажутся очевидными. Например, не каждый взрослый-то, получивший условный срок, приходит отмечаться и соблюдает другие требования. А уж подросток-то тем более уверен, что условка — это свобода.
«Была у нас пятнадцатилетняя девочка. По 158-й статье (кража — прим.авт.) она получила год условно. Но требования не соблюдала и потому снова оказалась в СИЗО, теперь уже ей планировали заменить условный срок реальным. Но как раз был период сдачи экзаменов, девочка взялась за ум, сдала ОГЭ, получила аттестат за девятый класс, положительные характеристики и её снова отпустили на условный срок. Надеюсь, наши беседы помогли, и теперь она к нам не вернётся», — говорит Антон.
Сезонность и иерархия
Сейчас у Антона Филиппова 14 «подопечных». Это немного — за год его работы воспитателем был период, когда их было 27.
«У нас тоже есть своеобразная сезонность, — говорит он. — Летом на каникулах многие дети предоставлены сами себе, кто-то успевает что-то натворить, и потом в первые месяцы осени попадает сюда, так что к зиме народа много. К весне кто отправляется в колонию, кто получает условный срок или признается невиновным, и летом становится посвободнее».
Средний возраст подследственных — 15-17 лет, в СИЗО и девочки, и пацаны. В прошлом году большинство статей касались половой сферы, сейчас — кражи и угоны автомобилей. За убийства, слава богу, нет никого, а вот по 111-й статье — нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, к сожалению, есть.
По словам Антона Филиппова, срок пребывания малолетнего в СИЗО индивидуален.
«Если вина очевидна, он её признает, нет никаких апелляций от родителей и адвоката и протестов со стороны прокурора — все может решится за полгода. Если не соглашается с виной или дело сложное — может растянуться, — объясняет Антон. — У меня есть парень, который в СИЗО даже чуть больше, чем я тут работаю. Дело связано с распространением наркотиков, фигурантов много, поэтому и расследуется долго».
Кстати, по оценке Филиппова, истории о том, что в подростковых колониях и СИЗО нравы и иерархия пожестче, чем во взрослых — миф.
«Когда-то, такое, может, и было. Но сейчас нет в камерах никаких смотрящих. Да и нахождение детей в одной камере тоже регламентировано не только в соответствии с гендерным признаком, но и тяжестью статей, тем, привлекались они ранее или нет. Конфликты могут быть, но они связаны, скорее, с несовпадением интересов. Например, есть 17-летний парень, который угонял машины при помощи скаченных программ для взлома сигнализаций. Конечно, ему скучно, когда 15-летний сокамерник предлагает поиграть».
Неблагополучный портрет
За время работы в СИЗО у Антона Филиппова уже сложился среднестатистический портрет попадающего к ним подростка. Если коротко — благополучных мало, но случаются и исключения. Например, у той девочки, о которой говорилось выше, семья полная. Но она, старший ребенок, начала ревновать родителей к другим детям, уходить из дома, связалась с плохой компанией. А бывают и ребята из категории, как говорится, «вообще бы никогда не подумал».
«Находился одиннадцатиклассник — семья успешная, у родителей хороший дом, несколько машин, сам парень благополучный, к тому же еще и диабетик. Но, можно сказать, любовь сгубила. Переписывался с девочкой, слали друг другу откровенные фото, а потом выяснилось, что ей ещё не было 14 лет. В итоге парень оказался у нас. Срок пребывания в СИЗО ему зачли в качестве отбытого наказания, отсюда его забрали родители».
Но, как правило, большинство из неполных и неблагополучных семей, в основном нет отцов.
«Парень находился под следствием за распространения наркотиков — работал закладчиком. В ходе изучения его биографии выяснил, что мать его никогда не работала. Спросил у него, на что они жили — он и объяснил, что ему приходилось зарабатывать. Самое интересное, что когда он попал в СИЗО, мать тут же нашла работу, — рассказывает Антон. — А иногда и взрослые подставляют. Есть у нас мальчик из детдома, проходит по 132й статье (насильственные действия сексуального характера – прим.авт.). Его старшие воспитанники ради развлечения заставили это сделать угрозами, что потом о нем что-то расскажут или сделают».
Творческое начало
Самое интересное, что Антон Филиппов по образованию — режиссер праздников. Окончил АГИК в 2014 году, его наставником был постановщик всех барнаульских мероприятий Леонид Черкашенинов. После института Антон отслужил в армии, где и понял, что ему нравятся погоны, служба. Многие друзья решили идти в систему УФСИН, и он, поработав немного по специальности, подался за ними. Служил на разных должностях, пока не стал воспитателем. Говорит — это интереснее, постоянно новые вызовы. Но про прошлое не забывает, играет в КВН за уфсиновскую команду Алтайского края «Не зарекайся», был на фестивале в Сочи. Ну и Дед Мороз следственного изолятора — тоже он.
Помогает творческое начало и в работе с подследственным.
«Я занимался шахматами, и главное, что они дают — умение думать на несколько ходов вперед и просчитывать ситуацию. Это я и стараюсь донести до детей, — говорит Антон. — У нас есть несколько периодов в жизни: детский, подростковый, когда хотим поскорее стать взрослыми, юношеский, когда выбираем путь, и взрослая жизнь. Те, кто попадает сюда, юношество пропускают. Потому и говорю им: не спешите жить и взрослеть».
