Фото из сети Интернет
Документ эпохи
Сегодня имя Николая Шубкина у историков образования и просвещения ассоциируется с книгой «Повседневная жизнь старой русской гимназии», изданной по дневникам учителя словесности дореволюционной гимназии. Она вышла в свет в середине прошлого века во многом благодаря усилиям известного советского писателя, Героя Социалистического Труда Сергея Залыгина. Автор знаменитого романа «Соленая падь» свои школьные и студенческие годы прожил в Барнауле, был хорошо знаком с учительской средой, учился у жены Николая Шубкина, Валентины Андреевны, бывал в их доме. В предисловии к изданию Залыгин писал: «Мы получим общее представление о том, чем было это учебное заведение – женская гимназия, кое-что узнаем о провинциальных нравах той поры и, конечно, о самом авторе – человеке, безусловно преданном своему делу и, как говорилось в свое время, безусловно порядочном».
«Дневник словесника» – подлинный документ своего времени. Для тех, кто хочет глубже войти в эту эпоху, он представляет безусловный интерес и в социально-педагогическом аспекте, и в литературном, поскольку здесь на каждой странице – обращение к произведениям великих писателей. Читать «Дневник словесника», как мне кажется, интересно не только с исторических позиций, многие мысли автора вполне могут оказать пользу и его коллегам нынешних дней.
Крестьянские корни
Николай Шубкин родился в 1880 году в семье землемера, удостоенного звания почетного гражданина Барнаула. Стремление к знаниям Шубкин-младший унаследовал от отца, однако для обучения в университете средств в семье не было, и Николай в 1901 году решил поступать в Санкт-Петербургскую духовную академию. Здесь платили стипендию и давали возможность получить не только богословскую специальность, но и светскую.
Окончив семинарию, Николай вернулся в Барнаул, где и поступил на службу в женскую гимназию в качестве преподавателя русского языка и литературы. Потом работал и в мужской гимназии, а после установления советской власти – в средних школах. В некоторую пору трудился сразу в трех учебных заведениях.
Благодаря воспоминаниям Сергея Залыгина, можно составить представление, как жила семья Шубкиных. «Крохотный такой домишко из пережженного пестрого кирпича на улице Никитинской (бывшей Бийской). В 1914 и особенно 1917 гг. в Барнауле были грандиозные пожары, и вот, разбирая так называемые погорелки, местные жители и строили из остатков свои жилища». И почти аскетическая бытовая обстановка: «…ничего кроме предметов самых необходимых, топором рубленых столов, стульев, книжных полок и кроватей».
Николай Шубкин немало сделал для развития образования в Барнауле.
Фото из сети Интернет
Фото из сети Интернет
Подвижник образования
Судя по послужному списку, Николай Феоктистович был человеком с активной жизненной позицией и сделал немало для развития образования в нашем городе. Как следует из энциклопедии Барнаула, Шубкин не оставался в стороне ни от одного из вопросов, касающихся обучения детей или жизни педагогов. Во-первых, он состоял гласным городской Думы, то есть избирался гражданами и обладал решающим голосом в законодательном органе Барнаула, а это свидетельствует о его высоком авторитете среди горожан. Кроме того, Николай Феоктистович был заведующим гороно, председателем правления Учительского союза, Общества вспомоществования беднейшим учащимся средних учебных заведений Барнаула, директором народной гимназии Общества попечения о начальном образовании в Барнауле.
Волновали педагога проблемы и других сторон общественной жизни. Так, начавшаяся в 1914 году Первая мировая война принесла много горя, среди тех, кто возвращался с фронтов, было немало покалеченных бойцов. Для того, чтобы они смогли выжить, приспособиться к мирному труду, было создано Сибирское общество помощи раненым и увечным воинам, активным членом его Барнаульского отделения был и Шубкин. Кстати, помимо санитарной и материальной помощи, оказываемой возвращавшимся в Барнаул воинам, им предоставлялась возможность пройти обучение, чтобы затем получить специальность. Думается, в этом вопросе Николаю Феоктистовичу принадлежала не последняя роль.
1937 год стал для Николая Шубкина роковым. Его арестовали по чьему-то доносу и расстреляли по внесудебному решению «тройки».
Сын за отца
Долгое время семья ничего не знала о его судьбе, на все запросы приходил стандартный ответ: «Десять лет без права переписки», а в 1950-е годы выдали свидетельство о смерти по естественной причине где-то в конце военных лет.
Но сын добился правды. Владимир Шубкин опубликовал о судьбе отца статью в журнале «Огонек» в перестроечные годы и сделал все возможное, чтобы вернуть ему честное имя. Можно представить, через что пришлось пройти сыну «врага народа», ведь даже в годы Великой Отечественной его не сразу взяли на фронт. Но наш земляк стал достойным наследником своего отца. Владимир Николаевич, доктор философских наук, стал одним из основоположников социологической науки в стране.
Кое-что из «Дневника словесника»
«Но более странно, когда с необоснованными претензиями насчет отметок лезут не ученики, а люди взрослые и солидные — их родители. А между тем от объяснений с ними и даже оскорблений мы совершенно не гарантированы».
«Стремление к господству над мыслями, душами и телами учеников представляет собой своеобразный пережиток крепостничества в школьном деле. А это ведет, во-первых, к воспитанию пассивных, лишенных инициативы навыков самоуправления людей. Во-вторых, такая система с малых лет и в массовом масштабе воспроизводит отчуждение учащихся от школы, от совместного труда и совместной ответственности, от общества. В-третьих, это неминуемо ведет к тому, что единственным доступным средством самозащиты могут быть слепые вспышки гнева, истерии, ненависти, которые грозят превратиться в социально наследуемые черты характера».
«Когда же, наконец, наши педагоги получат возможность читать, хотя бы по своей специальности, в обычное учебное время, а не в виде какой-то праздничной награды — два-три раза в год? Ведь это не роскошь для нас, а предмет первой необходимости!».
