Сотрудники Алтайского биосферного заповедника вернули в естественную среду обитания двух медвежат-сирот, которые всё лето проходили реабилитацию и подготовку к самостоятельной жизни в особом медвежьем приюте. Следить за вольной жизнью медвежат сотрудники заповедника будут при помощи фотоловушек.
Оказались без мамы
Два зверя оказались в приюте для медвежат-сирот разными путями. Одного обнаружили сидящим на дереве около одной из турбаз в районе села Артыбаш на берегу Телецкого озера. Судя по всему, загнали его туда собаки, и провел он там два дня. Второго медвежонка нашли в Чарышском районе, травмированная лапа не позволяла ему нормально двигаться. Так как медведицы рядом не было, пострадавшего доставили в барнаульский центр помощи диким животным, к ветеринару Артёму Кучеру. Травма оказалась несерьезной, зверь быстро поправился, после чего его увезли в Республику Алтай, в заповедник, где уже несколько лет помогают таким бедолагам-медвежатам. И вот в первых числах сентября Тишка и Тошка, как назвали зверей сотрудники заповедника, отправились на вольные хлеба. На теплоходе их увезли подальше от населенных пунктов и выпустили на природу.
Наука и гуманизм
Помогать медвежатам в заповеднике начали давно, но последние три года работа ведётся целенаправленно по методике Центра спасения медвежат-сирот Пажетновых в Тверской области, первопроходца в этом направлении. Суть её в том, что на природу должен отправиться дикий зверь, а не домашнее животное, не боящееся человека.
— У нашего проекта две цели, — говорит Роман Воробьев, сотрудник Алтайского биосферного заповедника. — Первая — это научная: изучаем поведенческие реакции животных, анализируем, какие привычки вырабатываются сами, чему их надо учить, чему нет. Ну а вторая, конечно, спасение животных.
Роман не скрывает, что у проекта хватает противников, их главный аргумент — медведей и так много, и от их лап и клыков регулярно страдают люди. Ученый на это отвечает, что в этой проблеме зачастую сам человек и виноват, сокращая территорию обитания животных и их кормовую базу.
— Происходит вторжение в их естественную среду. На Телецком озере турбазы уже подошли к границам заповедника, на одной из таких артыбашского медвежонка и нашли. Сейчас идёт сбор шишек, собирается все подчистую, а они один из основных способов пополнения калорий на зиму и весну для медведя. Всё это вынуждает зверя выходить к населенным пунктам, — объясняет Роман.
Сиротами медвежата тоже зачастую становятся по вине человека — либо медведица уходит из берлоги, когда рядом начинается валка леса, либо её убивают браконьеры.
— На медвежат у них рука не поднимается, жалко. Но нам почему-то предлагают от них избавляться, — размышляет Роман. — А когда обнаруживаем такого медвежонка, куда его девать? В зоопарк или цирк — там и так их хватает, к тому же бурый — не гималайский: совсем другие габариты, поведение и все остальное. Так что выход один — помочь им стать теми, кем заложено природой.
Бояться человека
Суть методики проста — в приюте создаются условия, максимально приближённые к естественным, с минимумом напоминаний о человеческой цивилизации. Расположен приют в приличном отдалении от села Яйлю, что в Республике Алтай на берегу Телецкого озера — пешком часа полтора в одну сторону, так что не слышно ни лая собак, ни прочего подобного. Работают с медведями, то есть кормят и проводят минимальные работы по уборке территории, ограниченное количество людей. И к ним тоже строгие требования.
— Никаких звуков, звонков телефонов, разговоров с животными. Имена, которые им дали, мы используем между собой, а медвежат никак не зовем. Одежда, в которой заходит человек, всегда одинаковая, камуфляжная, и в ней он не подходит к собакам или не ремонтирует двигатель — всё это для того, чтобы звери не привыкали к запахам людей, и того, что их окружает, — рассказывает Роман.
При всём этом такое воспитание медвежат — дело хлопотное и физически, и финансово, благо, помогает спонсор проекта фирма «Грасс». Одна кормёжка чего стоит. Поначалу зверей потчуют кашей — по ведру на каждого за один присест. По мере взросления переводят на растительную пищу, подбирая им то, что едят в естественной среде — свежие ягоды дикой малины, иван-чай, борщевик и так далее.
— К животной пище их не приучаем. Найдет потом падаль — разберется, что с ней делать, а так зачем провоцировать, — говорит учёный.
Многое зависит от того, в каком возрасте медвежонок попал в приют и сколько был среди людей, но такая методика даёт результат — по словам Романа, в этом году удалось добиться прекрасных поведенческих результатов. При виде незнакомого человека, при незнакомых звуках или другой потенциальной опасности медвежата тут же карабкаются на дерево, то есть удалось добиться того, что людей они боятся, а это значит, что в будущем вероятность их появления вблизи населенных пунктов минимально.
— Конечно, нет стопроцентных гарантий, что с медвежатами на воле будет всё хорошо, но наша работа дает им и нам такую надежду, — считает Воробьёв.
Прощальный ужин
Выпуск медвежат — отдельная история. Увозят их на теплоходе в безлюдные районы, причем выбирают такие участки, где медведей не замечено ранее — чтобы не создавать естественную конкуренцию. Где конкретно теперь обитают мишки, в заповеднике не говорят, опасаясь браконьеров.
Но на теплоход медвежат еще надо посадить, что не так просто, учитывая, что весят они уже прилично и активно противятся манипуляциям всеми клыками и четырьмя лапами с нехилыми когтями. В общем, приходится сиротам вводить снотворное, чтобы всем было спокойнее.
В этот раз один заснул быстро, а на второго препарат как будто не действовал, пришлось повозиться дополнительно. При осмотре пол артыбашского медведя подтвердился, это девочка, а вот барнаульский, начав просыпаться, толком не дал себя осмотреть — его гендерную принадлежность уже позже установят при помощи фотоловушек, наблюдая за поведением.
Дорогу звери перенесли, а уже на месте назначения Тошка категорически не хотел (или не хотела) покидать ящик. На прощание сотрудники заповедника устроили что-то типа финального ужина, накормив медвежат кашей, дождались, когда они уйдут в чащу, после чего уплыли. Приютским медвежатам на ухо установили бирки, по которым ученые и будут отслеживать их дальнейшую судьбу.
Всего за три года, работая по методике коллег из Твери, в Алтайском биосферном заповеднике спасли семь медвежат.
