Дорогу в мировой спорт Михаилу Виноградову открыла супруга Галина.
Фото из архива Михаила Виноградова
Фото из архива Михаила Виноградова
Тренер тренеров
- Михаил Анатольевич, мы с вами познакомились лет 15 назад – вы вели у нас экономику на журфаке. Знаю, что тогда вы занимались спортом. Как получилось, что вы полностью ушли в него?
- Тренерской работой я занялся с 2005 года. Какое-то время совмещал собственную спортивную карьеру, тренерство и преподавание в университете. Потом последнее меня перестало радовать. В вузе я все старался привносить что-то новое, под моим руководством были подготовлены призеры всероссийских олимпиад, я сам становился преподавателем года. Но постепенно видел все меньше интереса в глазах студентов, других преподавателей. Потому и уволился из университета, полностью уйдя в спорт.
А так спортом я занимаюсь с детства, в школьные годы секций сменил штук 30. Дольше всего занимался шахматами – три года, еще боксом пару лет. А лет с 18 систематически занялся бегом. Но я любитель, никогда не было профессионального дохода от своих занятий спортом. Хотя достижения есть – например, в этом году финишировал вторым на чемпионате мира по спортивному ориентированию среди ветеранов.
- Вы же работаете и с легкоатлетами, и с ориентировщиками. Все-таки себя считаете специалистом по конкретному виду?
- В первую очередь, конечно, я тренер по спортивному ориентированию, хотя есть и легкоатлетическая тренерская лицензия. Но львиная доля медалей, завоеванных моими подопечными, – в спортивном ориентировании. Сейчас фокус немного сместился – я, скорее, тренер тренеров. Вот передо мной горы статей, книг, расчетов – их читаю, агрегирую информацию и доношу на конференциях до спортивных специалистов. Тренерам порой тяжело найти время для самообразования. Повышение квалификации у них, конечно, предусмотрено, но зачастую оно формальное, плюс часто там дают абстрактную информацию. А тренер – как врач, непрерывно принимает решения, ему нужны советы, путеводные нити, чтобы эффективно работать, чтобы результат был выше, а травм – меньше.
- Про это еще поговорим. А именно в спортивном ориентировании вы как оказались?
- Когда полюбил свою будущую жену Галину. Можно сказать, она и привела меня. Глупо давать советы в той сфере, где ты ничего не понимаешь. Вот многие лыжники дают советы биатлонистам, сами никогда биатлоном не занимаясь. А вы попробуйте с винтовкой за спиной пробежать, все меняется, техника совсем другая. Я сам, когда начал работать с будущей чемпионкой мира по велоориентированию Ольгой Виноградовой, Галиной однофамилицей, купил себе байк и планшет. Казалось бы, что такого – ориентирование и ориентирование. Но все совсем другое. На спуске думаешь, как бы не убиться, в гору ехать – совсем не то, что бежать. И готовиться надо по-другому. Так и с беговым ориентированием у меня было. Начал заниматься, дошел до кандидата в мастера спорта, дальше без серьезных сборов заниматься было сложно. Но постепенно стал серьезным тренером, сейчас без ложной скромности скажу, что я один из топовых специалистов в мире. В Скандинавии есть пять самых престижных мировых соревнований, своего рода турниры Большого шлема, где соревнуются ведущие клубы. Как тренер я выигрывал их все, более того, четыре из них – за год, чего за полувековую историю больше никому не удавалось сделать.
На новый уровень
- Вы два года работали главным тренером клуба по спортивному ориентированию Halden Skiklubb в Норвегии. Как вы там оказались?
- По объявлению – в прямом смысле слова. Вообще, Норвегия привлекала давно. Интересно было, как такая маленькая страна может конкурировать в таком количестве видов спорта. Да и в принципе страна любопытная, край света. Смотрел вакансии в Интернете и увидел, что в один из клубов нужен тренер. Потом была личная встреча с руководством, побеседовали и заключили контракт. Если честно, сложнее было не пройти отбор, а заполнить все необходимые документы. В Норвегии должны сначала убедиться, что нет местного специалиста нужного уровня, потом – что в странах ЕС, и потом уже очередь дойдет до нас.
- И как впечатления от страны?
- Я жил не в Осло, а в Халдене, это небольшой город на юге. Как домик Барби – все аккуратное, уютное, мимишное. Порой брала зависть – что нам мешает иметь такую же чистоту? Удивили фермерские магазины – никого из персонала, покупатель берет товар, кладет деньги в специальную копилку и уходит. У нас такое представляете? А вот климат сложный, солнца мало. Однажды дождь включили на месяц – ни на день не прекращался. Я снимал жилье у хозяйки аудиторской фирмы, так она в солнечные дни сотрудников пораньше домой отпускала – позагорать.
- В чем ваша работа заключалась?
- Организация и проведение клубных тренировок, плюс был личным тренером нескольких спортсменов. Думаю, что работа получилась – в этот период были самые выдающиеся результаты клуба. Хотя не приписываю все лавры себе – это успех всей команды.
- Дольше, чем два года, могли проработать там?
- В этом клубе – нет. У них начались финансовые проблемы, решили, что дорого обхожусь. А работать на полставки и совмещать еще где-то не мог – не положено по рабочей визе.
Михаил Виноградов: «Из Halden Skiklubb в другие клубы уходить не захотел. Может быть, почувствовал, что достиг потолка. Ну что бы я нового мог сделать? Надо было выходить на новые рубежи. Их и нашел в инновационном центре Олимпийского комитета России».
Критические технологии
- Инновационных центров хватает во многих сферах, отношение к ним зачастую скептическое. Как выглядит инновационный центр ОКР?
- Выглядит футуристически, интересный дизайн. Если серьезно, то начну с другого. В спорте есть семь так называемых критических технологий. Все они активно используются за рубежом. Вот, например, транскраниальная электростимуляция (показывает прибор, напоминающий наушники. – Прим. авт.). Специальное электромагнитное воздействие на мозг позволяет повысить обучаемость двигательным навыкам, повысить порог усталости. Или климатические камеры – в них создаются любые погодные условия, жара, влажность. За рубежом спортсмены активно в них тренируются, привыкая к климату, который будет в конкретной стране, где предстоят соревнования. Спортивное питание – у нас в стране не готовят специалистов по нему. Есть нутрициологи общей практики, пытающиеся заняться спортивным направлением, порой медики берут на себя эту функцию – но это не их работа. Изучение сна – американское веяние. В фазе глубокого сна вырабатывается больше естественных анаболических гормонов – организм лучше восстанавливается, быстрее заживляются травмы. При помощи датчиков можно понять условия, при котором достигается фаза сна, воссоздать их. Но у нас опять же нет специалистов по сну, хотя у спортсменов проблем с ним больше, чем у других людей. Вечером игра – все на адреналине, сон отбивается, перелеты, волнения. Спортсмены спят хуже и меньше. А это не питание, батончиком не заменишь. К чему все это говорю – сами по себе все технологии, методики не внедрятся, нужны структуры, которые будут их доносить. Этим и занимается инновационный центр.
- И как вы это делаете?
- Заключаем соглашения с различными федерациями – с парусом, биатлоном, конькобежным спортом, с легкой атлетикой. Но, учитывая ситуацию в последней, видимо, будем заключать его заново. Консультируем тренеров, проводим тестирование спортсменов, пробуем методики. Конькобежный спорт в стране в последние годы серьезно поднялся – в том числе и за счет нашей работы.
- Внедрение идет легко?
- C каждым видом спорта и даже с каждым спортсменом – по-разному. Друг, работающий тренером в триатлоне, рассказывал, как спортсменам выдавали пульсометры, которые нехотя надевали, тренировались, потом возвращали с таким видом, будто одолжение сделали. Это не от большого ума. Есть, кто новшества не воспринимает, но такие встречаются в любой сфере – они быстро становятся профессиональными трупами. Добиваются успеха думающие люди – вот, например, наш Сергей Шубенков. Когда говорят, что без допинга ничего невозможно, всегда про него думаю – да я руку на отсечение даю, что он чистый. Просто в нем идеально все сошлось: сам умеет думать, тренер такой же, плюс характер и гены.
- Ваши обязанности в инновационном центре в чем заключаются?
- Подготавливать методический материал и работать с тренерами, объяснять, какие решения принимать, какие – нет. Второе порой даже важнее. Провожу семинары – как очные, так и онлайн.
- Вы, по сути, работаете удаленно. Как выглядит ваш рабочий день, когда вы не в ОКР и не на семинаре, а дома?
- Сплю до обеда, потом ТВ смотрю. Шутка. Есть две обязательные вещи – самому потренироваться хорошо и детей отвезти в школу, хотя они уже стали более самостоятельными. А потом читаю, что-то пишу. У меня хобби и работа совпадают, так что нет такого, чтобы я в пять часов с облегчением компьютер выключил и чем-то другим занялся. Читая, я что-то новое нахожу и для себя как для спортсмена и тренера – я ведь все так же людей непосредственно к соревнованиям готовлю. При этом все новое пробую на себе – иначе как мне будут доверять другие. Ведь если вы пришли к инвестору, который говорит, что надо вкладываться в евро, а сам этого не делает, вы его вряд ли послушаете.
Выученная беспомощность
- Михаил Анатольевич, есть два мнения по поводу того, в какой ситуации оказался наш спорт: заговор против нас или сами виноваты?
- Картина не черная и не белая. Своя вина есть. Возьмите того же Виктора Чёгина в спортивной ходьбе – 30 его спортсменов дисквалифицированы, все доказано, а он так или иначе продолжает работать. И во многих видах есть свои Чёгины. Использовали ли эти факты антироссийские силы – да с удовольствием.
- Сейчас Россию ждет четырехлетний бан в мировом спорте. У вас руки не опускаются? Для кого внедряете эти методики, если мы фактически без олимпиад и чемпионатов мира?
- Да, получается, что поколение, которое на пике карьеры, тот же Шубенков, снова попало под раздачу. Значит, надо работать на следующее поколение. Искренне сочувствую людям, кто остался без мировых турниров, возможно, среди них окажутся и мои подопечные, но волноваться надо о вещах, которые мы можем изменить. На эту ситуацию я лично повлиять не могу. А проблему я вижу еще и в другом – развивается выученная беспомощность. Этот синдром описали психологи: если человек постоянно живет в условиях хронического стресса, понимает, что от него ничего не зависит и он это не изменит, воля и мотивация умножаются на ноль. В концлагерях фашисты такое использовали, когда рандомно, случайным образом, убивали и наказывали людей. Конечно, нельзя сравнивать, но у нас что-то похожее. Спортсмен, с которым я работаю, Степан Киселёв, двукратный чемпион России по марафону, неоднократно подавал заявку на нейтральный статус – ни отказа, ни подтверждения. Ладно бы отрицательный ответ, было бы понятно, что исправлять. Так нет ничего – и к чему готовиться, готовиться ли вообще? Или ситуация перед Пхёнчханом, в которой оказались наши олимпийцы. Уже ехать надо, а кто участвует, кто нет – непонятно. И не от них это зависит, чистый ты или нет. Вот так эта выученная беспомощность и развивается.
- Психологические методики в инновационном центре ИТР внедряются?
- Да. Моя хорошая знакомая Мария Огурцова, спортивный психолог, плотно работала с Федерацией стрельбы из лука – получила кучу благодарностей и премий, а стрелки добились успеха на международной арене, чего не было никогда. А в этом виде спорта очень важна психология. У нас психолога воспринимают просто: поговорить. На деле это такая же тренировка, целенаправленная работа над тем, что не получается. У нас же рассказывают порой – увидел ревущие трибуны и забыл все, что тебе говорили. Так над этим и надо работать, тренироваться в стрессовых условиях.
- Работать за границей уже в качестве «тренера тренеров» не зовут?
- За рубеж зовут, но обычным тренером, вот недавно один из норвежских клубов приглашали возглавить. На какой-то более широкий спектр – нет. Да и когда семья, сорваться на год-два не так легко.
- При этом Instagram у вас в основном англоязычный.
- Сейчас незнание английского языка, как сказали бы в древности, признак хромоты. Тем более, среди моих подписчиков много иностранцев. Хотя и я от наших не слышал замечаний, что они что-то не поняли.
- Не могу не спросить про супругу. Галина Виноградова сейчас к каким соревнованиям готовится?
- Сейчас в ориентировании разделили чемпионаты мира на спринтерские и дистанционные (лесные). Этот год был «лесным». Вот и получился почти на год перерыв в международных спринтерских выступлениях, сезон несколько выпал. Но в следующем году будет чемпионат мира в спринте в Дании, так что готовимся, пробуем новые техники, условия подготовки.
Справка "ВБ"
Михаил Виноградов – кандидат экономических наук, заслуженный тренер России, эксперт инновационного центра Олимпийского комитета России, ведущий специалист отдела комплексного научнометодического сопровождения спортсменов Центра спортивных инновационных технологий и подготовки сборных команды московского Департамента физкультуры и спорта, один из лучших мировых специалистов в области спортивного ориентирования. В 2010-2012 и 2016-2017 годах был тренером сборной России по спортивному ориентированию, в 2010-2012 годах – главным тренером клуба Halden Skiklubb (Норвегия). Работал личным тренером спортсменов из восьми сборных по спортивному ориентированию различных стран, консультант ведущих спортсменов в беге на длинные и марафонские дистанции (Ринас Ахмадеев, Степан Киселёв, Светлана Куделич и др.).
