Спорт

Париж будет, но это не точно. Паралимпиец Егор Шаров о планах после Токио

Ярослав Махначёв

22 сентября 2021 18:54

Призёр Паралимпиады в Лондоне, чемпион мира и Европы легкоатлет Егор Шаров на Играх в Токио остался без медали. Воспитанник Сергея Мануйлова и Бориса Кавешникова стал пятым в беге на 1500 метров и восьмым — на 400. В Барнаул Егор вернулся ещё в начале сентября, сейчас он восстанавливается и собирается с мыслями. 

Фото: Олег Харлов

Человек мира

— Егор, паралимпийцы–пловцы на встрече в аэропорту рассказывали, что дома не были три месяца. Сколько времени отсутствовал ты?

— Смотря о каком городе говорить. Из Барнаула я улетел ещё в октябре прошлого года. Вернулся в начале июня, после чемпионата Европы. Одни вещи выложил, другие сложил и снова улетел. Сначала в Чебоксары на чемпионат страны, потом в Киргизию, оттуда через Кисловодск на сборы в Новогорск, а потом уже в Токио. 

— На соревнованиях ты представляешь Барнаул и Екатеринбург, много времени проводишь в Киргизии. Егор, ты чей?

— Сложный вопрос. Я человек мира, наверное. А бюрократические разговоры о том, какой регион представляю и кому баллы приношу, вообще не люблю. Из Токио я вернулся в Барнаул, потому что, во-первых, тут живут мои родители, во-вторых, я здесь давно не был. Но и в Екатеринбурге у меня живут тетя, племянница, моя крестница. Лет 10 назад я бы точно сказал, что на первом месте Барнаул, а сейчас и Екатеринбург стал очень близким городом, пусть он и не родной. Меня, наверное, за это шапками закидают. А вообще, тянет туда, где спокойно и красивая природа. 

— То есть в Киргизию. Как ты её для себя открыл?

— Когда первый раз приехал туда в 2012 году, никаких впечатлений не отложилось. А потом вернулся уже с одним из своих тренеров, Борисом Кавешниковым (екатеринбуржский наставник Шарова. — Прим. авт.). Он из тех мест, каждый камень знает. И сначала я открыл для себя Киргизию в спортивном плане, как место для подготовки, а потом уже и в остальном. Там осталась часть меня, постоянно тянет туда. Время там провожу по-разному: и тренируюсь, и в походы в горы хожу, и просто отдыхаю, созерцаю. Походы были и короткие, и затяжные. Однажды две недели бродил по горам. Но не отшельником, хотя два-три дня до ближайших людей было километров 20. 

— Не страшно?
— Ещё по дороге туда подумал: «Вдруг волк, а у меня ничего нет». Но обошлось. 

Не думать о беге

— Сравни Паралимпиады в Токио и Лондоне, которая для тебя была первой, даже не с точки зрения организации — понятно, что из-за пандемии всё было по-разному, а с точки зрения эмоций.

— После Лондона прошло девять лет, тех эмоций я уже не помню. В Токио была ответственность, понимал, чего от меня хотят, ждут, можно даже сказать, требуют. 

— Это мешает?

— Не способствует точно. Это лишнее давление. Хотя, опять же все разные. Кто-то и отсутствие болельщиков, и запрет покидать Олимпийскую деревню воспринимал как плюс. 

— Мы планировали попасть в призы на 1500 метров. И даже с учётом травмы это было реально, если бы не ошибся сам. Допустил тактический огрех. Бежали мы медленно, можно было пораньше подтянуться к лидирующей группе, перестроиться. А когда начал это делать, отставание было большим. И лидеры прибежали к заключительному отрезку, затратив меньше сил. Финиш-то я показал хороший, но отыгрывать на нём надо было, условно, не одну секунду, а две. 

— Про дистанцию 400 метров Сергей Мануйлов говорил, что ты её бежал «на зубах», и если бы попытался бежать быстрее, то оторвал ахилл. 

— Оторвать не оторвал бы. Но бежать быстрее уже не мог. Оказался не готов к таким скоростям, потому что эту дистанцию мы перед Паралимпиадой почти не тренировали — не давала нога. К тому же совмещать 1500 и 400 метров сложнее физиологически и методически, чем, например, 1500 и 5000. 

— Когда из программы Паралимпиады убрали твою коронную дистанцию — 800 метров, — ты не думал начать бегать те же 5000 метров? 

— Нет. Да и не смог бы, организм бы не позволил. 

— Сергей Мануйлов предположил, что проблемы с ахиллом возникли, потому что перебрали со стартами. 

— Не думаю. Просто в паспорт надо заглядывать чаще. 

— То есть возраст даёт о себе знать? Кстати, Артём Логинов и Андрей Коптев, с которыми ты выступал в Лондоне, уже на сходе. А ты ещё в топе, да и в Париж через три года, как понимаю, планируешь.

— Ну, каждый сам для себя определяет, когда заканчивать. Ещё вопрос мотивации многое значит. Если получается и есть результат, то зачем? Но скажу так о возрасте: с годами пива пить хочется всё больше, а бегать — всё меньше. 

— А с Парижем как?

— Планирую. Но это, как говорится, не точно. Тренер да и я сам тоже определили срок — месяц, в течение которого просто надо ходить, лечиться, не думать ни о чём, в том числе о беге. 

— Получается?

— Вот вчера мысль проскочила: может, пойти побегать? Но не пошёл. А так с момента возвращения в Барнаул каждое утро отмечаю: сегодня бегать не хочется. Однако вчера уже такие мысли появились. 

— Нога ещё беспокоит? 

— Пока не бегаю — вроде нет. Физиопроцедуры прошёл, массаж. Нужен покой, даже ходить не рекомендуют. А я так не могу — с ума сойду. Даже во время подготовки в дни отдыха, когда не бегаю, просто хожу. Из точки А в точку Б. Однажды в Кисловодске было: тренер отправил гулять. Я спросил, во сколько вернуться. Сказал, как нагуляешься. Ну я и нагулялся через 45 км. 

Егор Шаров — заслуженный мастер спорта, серебряный призёр Паралимпиады в Лондоне на дистанции 800 метров, трёхкратный чемпион мира, пятикратный чемпион Европы.

 

Фото: Ярослав Махначёв

На два фронта

— Паралимпийцам тоже нужно получать нейтральный статус?

— У нас немного проще. Когда в 2016 году Паралимпийский комитет России отстранили, на Игры мы не поехали полным составом. Сейчас выступаем так же — без флага, гимна и прочей национальной символики. Но до соревнований допускаемся автоматически, лишь бы было две отрицательные допинг-пробы за полгода к моменту окончания соревнований. Ко мне приходят допинг-офицеры, причём где бы ни находился, даже в Киргизии. Однажды был на базе, сидел в номере в часовое окно — это определенный отрезок в сутках, когда ты обязан находиться в указанном тобой месте. И точно в это время стучат в дверь, пришли за пробой. Но до этой базы ведь ещё добраться нужно. Мне всё интересно проверить, если я уйду в горы, укажу геолокацию, координаты и цвет палатки, найдут или нет? 

— Егор, ты выступаешь не только на паралимпийских стартах, но и в турнирах со здоровыми спортсменами. Рассматриваешь их как элемент подготовки или самостоятельный забег, где надо показывать результат?

— Когда в прошлом и позапрошлом году бежал 800 метров на чемпионате страны, хотелось хорошо выступить, потому что в Паралимпиаде этой дистанции нет, как мы уже говорили. В этом же году, понятно, главный старт был другим, поэтому и ставку делали на него. 

— Не все понимают, как спортсмен может выступать и на соревнованиях со спортсменами с ОВЗ, и со здоровыми.

— Если атлет проходит по допуску, почему нет? Есть легкоатлет Маркус Рем, прыгун в длину, у которого нет одной ноги. Он хотел выступить на чемпионате мира среди здоровых, но запретили. Он отталкивается с протеза перед прыжком, и решили, что протез даст ему преимущество. При этом бегун Оскар Писториус, у которого нет обеих ног, на чемпионате мира в Тэгу даже медаль завоевал в эстафете. Мне мои ограничения по зрению соревноваться со здоровыми не мешают. Преимуществ у меня нет, как и на соревнованиях для людей с ограничением по зрению. Я же никого не обманываю. 

— В лёгкую атлетику я пришёл поздно, в 20 лет. До этого бегал для себя, считал, что второй разряд — мой потолок. Но потом уговорили пойти к тренеру. Ещё я на лыжах бегал, плавал. В плавание я ушёл, когда в футбол не смог играть из-за зрения. С каждым годом оно падало, в воротах стоять уже не мог — мяч не видел. 

— Одно время ты вёл сайт о лёгкой атлетике. 

— Не сайт, группу. Потом бросил, но дело живо. Товарищ с моей подачи начал развивать другой проект — SBORBEG, сейчас это самый большой паблик во «ВКонтакте», посвящённый лёгкой атлетике. 

— Кстати, в интернете почти нет твоих интервью. Почему? Ты закрыт для СМИ?

— Нет. Я точно знаю, что есть два видеоинтервью. Одно после чемпионата мира в Лионе, короткое. Второе — российскому медиаволонтёру Алексею Зубакову, который старался охватить всех. Он погиб в ДТП в 2019 году. Вообще, результаты у меня не такие, чтобы журналисты в очередь ко мне выстраивались. Плюс я понимаю, что если говорим о пятиминутном флеш-интервью после старта, то будут вопросы про ощущения, про забег. Стандартно. Сейчас всех интересуют цифры: секунды меньше — прекрасно, пульс меньше — вообще замечательно. Мне в этом плане удивить нечем. Зато я готов рассказать про Киргизию, про то, почему я езжу по таким нестандартным местам. 

— Егор, и все-таки: если через месяц ты поймёшь, что бегать не хочешь, что потом?

— Месяц пройдёт — буду думать. На самом деле это интересный вопрос. Задачка со звёздочкой, как в математике. Сейчас ответа на него нет. Сидя перед тобой, я понимаю, что со спортом не закончил. Но в любом случае точно знаю, что себя найду. 

Лента