В краевой библиотеке им. В.Я. Шишкова отметили юбилей алтайской писательницы Юлии Нифонтовой. Творческий вечер с её участием прошёл под названием «Мы родом из детства». В его рамках Юлия Анатольевна рассказала о себе, а также о том, почему она решила взяться за детскую литературу.
Пощечина общественному мнению
— Что первично в писательстве: талант или упорный ежедневный труд — вопрос сложный. Считаю, что талант первичен, но без усидчивости в этом деле ничего не будет. Помню людей, которые, как искорки, зажигались на литературном небе, но, потом, к сожалению, гасли. Есть еще один важный фактор для того, чтобы писатель состоялся, — осознание быстротечности времени. И надо все успеть. Кстати, в Союз писателей меня принимали как поэта. Тогда я писала серьёзные стихи для взрослых тетенек и совершенно не представляла, как можно сочинять прозу. Но так случилось, что из всех своих накопившихся записок, заметок и воспоминаний я собрала в 2000 году повесть «Шиза», которая получилась настолько альтернативной, что многими расценивалась как пощёчина общественному вкусу. Но, к моему огромному удивлению, Владимир Свинцов — в ту пору ответственный секретарь Алтайской краевой писательской организации, главный редактор журнала «Барнаул» — её опубликовал. И если бы не он, то я никогда не стала бы писать прозу. Он поддержал меня и тем, что вместе с Анной Самойловой — нынешним руководителем краевой писательской организации — выступил редактором моей повести (обе редакторские статьи помещены в первом издании). В итоге эта книга переиздавалась четыре раза.
Счастливые люди
— Когда я ушла из гимназии, где проработала 15 лет, меня пригласила к себе помощником Галина Колесникова. Я могу назвать её своей литературной мамой. Она дала мне новую жизнь, новую профессию, поверила в меня. Благодаря ей мне довелось поработать с такими литературными мэтрами как Владимир Коржов, Владимир Свинцов, познакомиться с Марком Юдалевичем. И когда писатели собирались вместе, в этой массе всегда выделялись два непримиримых лагеря: поэты и прозаики. Мне всегда казалось, что поэты — люди без кожи и обязательно со сложной судьбой. Прозаики — из тех, кто твердо стоит на ногах, вероятно, поэтому именно их часто можно видеть среди литературного начальства. Я всегда знала, что отношусь именно к тем, бездомным, которые без прописки и уверенности в себе. И все думала: хорошо бы пробраться в прозаики, я тоже так хочу. Наблюдая за писательским братством, я видела, что в нём было три ни на кого не похожих, совершенно счастливых, излучающих свет человека: Владимир Свинцов, Василий Нечунаев и Валентина Новичихина. И их счастье явно не зависело ни от размера зарплаты, ни от признания публики. Анализируя природу этого счастья, я поняла: все они пишут для детей. И когда спросила у своей подруги, детской писательницы Ольги Кан, как писать для детей, та мне ответила, что для этого нужно быть счастливым человеком. И я решила действовать от обратного: начала писать для детей, и ко мне пришло счастье.
Сказочный мирок
— Как выяснилось, чтобы писать для детей, нужно окунуться в своё детство и представить себя ребенком. Потому что детский писатель — всегда ребенок в душе. И я стала вспоминать себя маленькую. Жила я тогда у бабушки в районе, известном как Осипуха. Переходишь на другую сторону железнодорожной линии — и сразу попадаешь в сказочный мирок, на некий остров сельской жизни посреди мегаполиса. Ты словно оказывался в деревне, где по утрам поют петухи, где некоторые держали коров, свиней и уток, где есть свой цыганский квартал. Дом, где мы жили, был построен дедушкой, мастером на все руки. Там было столько таинственных мест — а это погреб, подпол, дровяник, баня, кладовка, чулан, в которых, как мне казалось, обитали волшебные существа. И везде был запах стружки, смолы, чего-то медового. Я даже знала страшный угол, где живут двухвостки. Из всех этих воспоминаний и появилась на свет трилогия про Ермошку-Добродея. А недавно мой муж, художник Александр Ермолович создал двухминутный мультфильм — новогоднее продолжение этой сказки.
«Врачом точно не буду»
— В детстве по поводу будущего у меня были разные мысли. Но я знала, что точно не буду врачом. Дело в том, что у меня медицинская семья. Папа — заслуженный хирург России, мама — инженер медицинского оборудования, а сестра одно время возглавляла отделение патологии в перинатальном центре, и ей доверяли сложнейшие операции. Но в семье не без поэта. Мне всегда хотелось чего-то другого. Поэтому я лет в десять собрала дворовую ватагу и привела её во Дворец шинников, где всех нас записали в театральный кружок. Сегодня, когда меня называют сказочником, в этом слове я слышу что-то от афериста, того, кто вешает на уши лапшу. В литературе всё серьезно. Поэтому для детей, как когда-то сказал Чуковский, надо писать так же, как для взрослых, только лучше.
