Роль семьи: рассказываем о жизни одной из известных театральных династий Барнаула

Илья Зуев — ведущий артист Алтайского музыкального театра. Выбирая профессию, он не планировал играть на сцене, но, как говорится, гены позвали. Его мама, Надежда Зуева, — театральный осветитель, папа, Николай Зуев, — концертмейстер балета, дядя и дедушка — актёры. Илья рассказал о закулисье работы артиста, а также поделился теплыми воспоминаниями, связанными с его родными.

Редкая профессия  

Как говорит сам Илья Зуев, младенчество провёл под роялем, а детство — за кулисами и в оркестровой яме.

— Дети сотрудников театра ездили с родителями по всем гастролям, я не был исключением, — говорит Илья. — Воспоминания больше связаны с какими-то бытовыми вещами. Как-то раз были в Череповце, сероватый скучный городок, в котором мы с другими театральными ребятишками никак не могли найти для себя развлечение. В итоге выкрутили из разных осветительных приборов лампочки, они в то время были дефицитом, и пошли их разбивать на улицу. Вот только за такие выходки мои родители выговор от руководства получили за плохое воспитание. А ещё помню, как после трёхмесячных гастролей в Астрахани в декорациях везли в Барнаул разные продукты —  консервы, гречку, горох.

Отец Ильи Николай Константинович служил в Алтайском музыкальном театре с 1972 по 2012 год, играл в оркестре на пианино и арфе.

— Концертмейстер балета — поистине уникальная специальность, она редка и крайне востребована. Ведь именно он задаёт ритм всей постановке, при этом ориентируется не на каноны музыкального произведения, а на труппу, на артистов балета. Например, в период новогодних праздников в день идет по несколько спектаклей, к вечеру уже накапливается усталость — нога танцора в махе уже поднимается не так резко. В таком случае папа всегда старался помочь коллективу, играл чуть медленнее, чем нужно, — рассказывает Илья. — Кроме того, он был представителем исчезнувшей сегодня профессии — переписчик нот. Сейчас их заменили принтеры и ксероксы. А раньше это было настоящим искусством, со своими строгими правилами. Переписывали вручную тушью. Одну, вторую ошибки можно было подтереть, а вот если появлялась третья, то всё начиналось заново. Ясно помню из детства, как ночью почти всегда у нас горела настольная лампа, а папа аккуратно и старательно выводил ноты перьевой ручкой, издавая характерный скрипучий звук. Они очень красивы, и сейчас, спустя много лет, я до сих пор играю по нотам, переписанным его рукой.

Молния на сцене  

Сейчас театральные осветители управляют всем преимущественно при помощи одного пульта с кнопками, а технический прогресс предлагает всевозможные приборы. Илья вспоминает, что во времена его детства и юношества от таких специалистов, каким была его мама Надежда Зуева, требовалось ежедневное творчество. Требуется красный свет? Значит, нужно иди и вручную красить лампочки.

— Для меня было настоящим волшебством, когда мама в спектакле «Цыганская любовь» создавала настоящие молнии прямо на сцене, после которых даже пахло озоном. Для этого нужно было поднести друг к другу двое щипцов с напряжением 220 вольт. И вот мама лежит под декорациями с этими щипцами, чтобы в нужный момент дать разряд, — сообщает Илья. — Все эффекты, что были на сцене в то время, были плодом фантазии таких профессионалов, как мама. Каждый создавался своими руками, даже дым был результатом смешения каких-то веществ, купленных в ближайшей аптеке.

Атмосфера театра  

Казалось бы, Илья с ранних лет был пропитан театральной атмосферой, правда, связывать с ней свою карьеру не планировал, но судьба сама расставила всё по своим местам.

— Хотел сначала стать юристом, а потом подал документы на исторический факультет. Но тут случилось непредвиденное — я перепутал даты вступительных экзаменов и пришёл на день позже. Недолго думая, отправился в колледж культуры, куда меня сразу же зачислили, — вспоминает Илья. — Учёба не заладилась — молодость, интересов море. Родителям было стыдно признаться, что меня отчислили. Поэтому я тайком от мамы прошёл прослушивание в хор музыкального театра, чтобы потом ей сказать: пусть меня выгнали, зато уже работаю. Думал, что я там временно, пока не решу, чем хочу заниматься, но театр меня настолько затянул, что служу в нём уже более 30 лет.

Театр устроен таким образом, что человек там всегда находится в коллективе — он следит за работой коллег, а коллеги, в свою очередь, за ним, поэтому каждый так или иначе врастает в эту атмосферу.

— Никогда не забуду историю, как я однажды учил роль полковника Пикеринга в постановке «Моя прекрасная леди» в автобусе по дороге из Барнаула в Бийск просто потому, что коллега не пришёл на выезд, — делится Илья. — Я честно выучил текст, в нужное время всё сказал, а что делать дальше, не понимаю, так как остаюсь на сцене в то время, когда основное действо происходит на переднем плане. Актриса Любовь Августовская решила мне помочь и шепчет из-за кулис: «Нюхай кактус, будет смешно». Я – полковник, какой кактус? Сделал вид, что её не слышу, и важным шагом ушёл к другим кулисам. Но она не сдалась, перебежала за задником ко мне и уже требовательно: «Нюхай кактус!». Тут я понял, что проще покориться иначе она не отстанет. Я демонстративно подошёл и понюхал этот цветок, какие были восторженные глаза у коллег за кулисами — не передать словами.