Юрий Толкацкий — электрик, немного поэт, художник, турист и неимоверно преданный флоту человек. Именно поэтому бывший матрос мечтает собрать в один экипаж всех, кто ходил на сторожевом противолодочном корабле «Неукротимый» в годы его службы Родине.
Тренировка на выживание
Деревенский мальчишка Юра Толкацкий из Панкрушихинского района о флоте мечтал с детства. Требований к морякам немного: чтобы был здоров и невысокого роста. Последний показатель важен из-за высоты водонепроницаемых перегородок, потому что когда бежишь по тревоге и смотришь под ноги, с высоким ростом можно голову расшибить, поэтому те, кто выше 185 см, через год начинали сутулиться.
— Весна 1983 года. Мне сразу сказали, что буду служить в 128 бригаде 12-й дивизии противолодочных кораблей. В то время Алтайский край был шефом Балтийского флота, учебку проходил на базе в Пионерске Калининградской области, — рассказал Юрий Ефремович. — За полгода освоил две специальности — минёр реактивно-бомбовой установки с дальностью стрельбы 6 км и минёр-диверсант, который в случае уничтожения корабля должен устраивать диверсии по подрыву коммуникации противника и плавающих мин. Самое сложное, что было в учебке, — это борьба за живучесть корабля
Нас опускали в водонепроницаемый отсек в химзащите и противогазе для заделывания пробоин, из которых под напором хлещет вода. Не успел специальным пластырем и раздвижными упорами остановить поток, — «утонул». Там же, в Калининграде, 14 ноября я участвовал в параде, посвящённом Дню Октябрьской революции. Как потом оказалось, булыжник на главной площади мостил после войны мой отец, когда служил срочную службу в войсках связи в этом районе. Учебку мы прошли все, но после первого плавания несколько матросов списали на берег - они не выдержали качку, когда мы попали в 10-балльный шторм. На «Неукротимом» практически 80% рядового состава были родом из Алтайского края. По мнению командиров — самые подготовленные, спортивные и надёжные матросы.
Бытовые тонкости
Чтобы понять, насколько сложной является служба на корабле, достаточно знать ежедневное расписание экипажа в самый обычный день.
— Подъём в шесть утра, зарядка, влажная уборка внутри кубрика, завтрак, — говорит Юрий Ефремович. — Проворачивание оружия и технических средств, в том числе и смазка, если нужно, потом снова влажная уборка в кубриках. С 13 до 14 обед и адмиральский час, то есть дневной сон. Полдник, влажная уборка на верхней палубе, чтобы шильдики блестели. Командующий британским флотом вице-адмирал Нельсон однажды сказал: «Если вы войдёте в чужой порт и увидите много кораблей, выбирайте самый чистый, ухоженный и красивый. И вы не ошибетесь — это корабль из России». В 18 часов ужин и свободное время, в рамках которого, в том числе, шла подготовка к политзанятиям. Да-да, мы конспектировали итоги XXVIII съезда КПСС. Вечером чай и хлеб с маслом, в 23 часа — отбой. Когда объявляли учебную тревогу, как дозорный по погребам (хранилище всех боеприпасов) я обходил их каждый час, и не один, а с дежурным по кораблю, проверял температуру и влажность в каждом хранилище и записывал все в журнал.
Стирали матросы весьма экзотическим способом: во взрыватели из-под мин, похожие на квадратные ведра, строгали хозяйственное мыло и замачивали робу. Потом шли в одно из вентиляторных помещений, которые есть по всему кораблю, надевали на специальный кран трубочку, открывали его, и под большим давлением раскаленный пар булькал белье в «тазике». Сушили одежду тут же, только на раструбе вентилятора, завязав рукава куртки узлом.
Настырный разведчик
Самым запоминающимся в службе Юрия стал полугодовой одиночный поход «Неукротимого» в Средиземное море, где в 1984 году проводил учения 6-й американский флот во главе с авианосцем «Саратога» с 90 самолётами на борту.
— Мы ходили за флотом, как привязанные, в границах видимости, даже когда он заходил в Югославию, — рассказывает Юрий Толкацкий. — Периодически нам семафорили флагами, что мешаем работать, мы отвечали, что аккуратно обойдём по левому борту. Они отрабатывали посадку-взлёт самолётов, а мы каждые два часа передавали координаты местоположения авианосца. Американцы нас облетали с вертолётов и самолётов, фотографировали. Бряцать оружием нам было запрещено, поэтому мы тоже только снимали на фото. Техника тогда была слабенькая, «щёлкали» эту махину длиной свыше 300 метров по частям, проявляли плёнку, печатали фото, склеивали в одну картинку и изучали их вооружение. К слову, в эти полгода проводили учения по поиску и уничтожению подводных лодок и мы с субмариной, которая шла фактически под днищем нашего корабля.
Периодически к «Неукротимому» причаливали сухогруз и танкер. Привозили топливо и продукты, причём последними снабжала русских моряков Италия, так что почти 40 лет назад наши матросы уже видели мытую картошку в сетках и аккуратно упакованные в коробки фрукты.
На охоту
— Последняя якорная стоянка была в устье Сены. Мы обедали, когда командир по громкой связи объявил, что за кораблем движется большая стая дельфинов. Желающим посмотреть разрешили выйти на ют, и мы просто обалдели – весь Гибралтар чернел афалинами, которые выпрыгивали из воды и резвились как дети, — мечтательно вспоминает Юрий Ефремович.
За три года каждый матрос съездил домой. Но иногда кому-нибудь был нужен дополнительный отпуск. И тогда всем кубриком помогали ловить крыс. Эта зараза даже при наличии максимальной защиты умудрялась пробираться на борт в портах, бывало, что грызли кабели, и боролись с ними нещадно и постоянно. Но если один матрос умудрялся поймать 50 грызунов самостоятельно, ему давали внеочередной отпуск.
— И чего мы только для этой цели не придумывали — духовые ружья, самострелы какие-то, хитроумные капканы, рогатки. Мало было прибить грызуна, нужно было отнести его тушку судовому врачу, который проверял на заразу. Увы, но кошки на корабле не живут от слова «совсем», проверено не раз и даже не нами, — рассказывает Юрий.
За 1096 дней и ночей службы Юрий Ефремович прошёл два океана, восемь морей и 13 заливов, участвовал в совместных с флотами Германии и Польши учениях и до сих пор жалеет о том, что отказался от школы мичманов и дальнейшей службы на флоте.
— 37 лет прошло, как окончательно сошёл на берег, — констатирует Толкацкий. — Сегодня я собрал в Барнауле всех, кто в разные годы служил на «Неукротимом». Экипаж в 15 человек во всем помогает друг другу, а я мечтаю собрать контакты всех, кто ходил по палубе родного корабля за 31 год его службы. Немногие смогли приехать, когда корабль в 2009 году резали на металл, а кто был, плакал, не стесняясь своих слёз.
Сторожевой противолодочный корабль «Неукротимый» – это 142 м длины и 14 ширины, 14 отсеков, 40 противовоздушных ракет, по 4 противолодочных и противокорабельных торпеды, 1200 универсальных снарядов калибра 100 мм, 96 бомб для реактивно-бомбовой установки, около 200 членов экипажа.
