14 марта труженица тыла Александра Степановна Рагозина отметила 100-летний юбилей. Несмотря на почтенный возраст, она сохранила прекрасную память и до сих пор выходит гулять на улицу. Пережив утрату самых близких людей, вдова участника Великой Отечественной войны живет для внука и его семьи.
«Болеть бы поменьше, а так у меня все замечательно», — с оптимизмом смотрит в будущее юбилярша.
«Кулачка»
Александра Степановна Рагозина — местная, родилась в селе Ельцовка Ельцовского района Алтайского края. Младшая из четверых детей, она успела окончить только два класса, когда семью репрессировали. Почему так произошло, маленькая Саша не понимала, подсобное хозяйство у них не было огромным, но в период коллективизации отец, видимо, сказал что-то лишнее и не спешил сдавать в колхоз свою скотину. В школе Сашу дразнили Кулачкой, и учитель нередко выгонял ее с уроков, пока родная бабушка девочки, у которой учитель столовался и жил, не пригрозила, что перестанет его кормить.
— К нашей избе подогнали лошадь с телегой, разрешили взять мешок муки и сундук с одеждой, но с таким расчётом, чтобы его могла увезти лошадь, — вспоминает Александра Степановна. — На выезде из Ельцовки был большой пригорок, на который доходяга-лошадь никак не могла втащить телегу, мы её и толкали, и тянули, — никак. Так и поехали в Бийск на пристань – в чем были и с мешком муки. Нас выгрузили в лесу, местечко называлось Карбино: кругом сосны и песчаная земля, даже землянку не выкопать. Был месяц май, и родителям сказали: хотите выжить – рубите к зиме избушку.
Переселенцы собрали бригаду и начали отстраивать дома и школу для ребятишек. Строили без единого гвоздя, поскольку их просто не было. Главу семьи комендант посылал в разные места на работу, его часто не было дома. Мать пекла маленькую булочку, делила её на четыре части, это была вся еда на день.
— Три части этой крохотной булочки доставалось мне… Когда домой наведывался отец, становилось сытнее, он сплёл из прутьев что-то вроде мордушки и ловил чебаков на речке Кеть. Мать их жарила, вялила, только тогда я наедалась досыта. Через год у меня началась цинга, и врач сказал родителям: если меня не увезти отсюда, умру. Меня забрала старшая сестра в посёлок Тогур Колпашевского района Томской области, сюда потом переехали и отец с матерью, здесь я окончила десятилетку, — продолжает Александра Степановна.
Заказной столик
В 1940 году Александра поступила в Томский медицинский институт, очень хотела помогать людям, поскольку в детстве вдоволь насмотрелась смертей. Но доучиться ей не довелось, с началом войны образование стало платным, а у семьи переселенцев денег никогда не водилось. В 1941 году Саша приехала к брату в Барнаул: Дмитрий Ширяев работал здесь корреспондентом «Алтайской правды». К моменту приезда сестры он уже серьеёно болел и убедил девушку идти учиться на курсы бухгалтеров, хотя они тоже были платными.
— Заплатить за учебу нужно было 600 рублей, что по тем временам было немыслимо большими деньгами, — рассказывает Александра Рагозина. — Брат в конце 1941 года умер от плеврита, помогать было некому, но за отличную учёбу меня премировали тем, что разрешили закончить обучение без оплаты. Устроилась я счетоводом в фабрично-заводское училище связистов на ул. Пушкинской, ФЗУ в военные годы в Барнауле было очень много. На карточки выдавали продуктов ровно столько, чтобы не умереть с голоду, поэтому все военные годы единственным постоянным чувством был голод. Работала я усердно, вскоре меня назначили бухгалтером, потом перешла главбухом на пивзавод на ул. Мало-Тобольской, так и пошла расти по карьерной лестнице.
В 1947 году Александра познакомилась с будущим мужем Николаем Рагозиным, вернувшимся с Великой Отечественной войны с инвалидностью.
— Коля за мной ухаживал очень красиво, — вздыхает с легкой грустью вдова. — Как-то на Новый год заказал столик в клубе меланжевого комбината, собрал по крохам деньги, и мы очень хорошо отдохнули. Танцевали, возвращались за свой столик, и что удивительно, никто не покушался на наш скромный ужин. В этом же году Колю направили в Новоалтайск прокурором города, а я устроилась старшим бухгалтером деревообрабатывающего цеха вагоностроительного завода. Прожили мы душа в душу 55 лет, муж с меня пылинки сдувал. Никогда голос не повышал, всегда говорил спокойно: «Саша, не спеши, подумай хорошенько, может быть в этом вопросе ты была неправа?». Сильно переживал первое время, когда на суде за незначительное правонарушение утверждал большие сроки лишения свободы. Сам учился всё время, меня отправил в Новосибирский техникум советской торговли. В 1951 году его перевели в Барнаул первым заместителем прокурора края, с этой должности он и ушёл на пенсию. Все мы с ним делали вместе, на День Победы всегда была с ним рядом.
Директор ресторана
— Наверное, это все-таки мой Николай Михайлович приучил ставить амбициозные цели, — с улыбкой говорит Александра Степановна. — Когда врачи запретили после операции сидячую работу, перешла в сферу общественного питания. Я не забоялась, хотя быть заведующей сначала небольшой столовой мединститута, потом пельменной на ул. Шевченко – задачка та ещё. Начала собирать почётные грамоты, всё получалось. Потом по распоряжению крайкома партии меня перевели начальником торгового отдела конторы ресторанов и кафе, ездила в командировки по всему краю. В это время началось строительство ресторана «Центральный», и меня поставили куратором стройки. Иду на работу, загляну, с работы — снова контролирую. Набрала штат, а когда нужно было получить деньги в банке, оказалось, что директора у ресторана нет, тогда меня и назначили. У нас было два зала, на 100 посадочных мест, а второй – на 30. Когда моисеевцы приехали, их было больше ста человек, кормили трижды в день бесплатно, старались изо всех сил угодить. Часто доводилось обслуживать делегации по 30-40 человек, особенно в период, когда Алтайский край собрал невиданный урожай пшеницы и убирать его помогала вся страна. Хорошее было время, пусть и беспокойное, но по-настоящему интересное.
Директором ресторана «Центральный» Александра Рагозина работала 30 лет.
