Текст как неизбежность: почему писатель из Владивостока хочет отказаться от машины, и как он работал с Ильёй Лагутенко

Обширная литературная программа «Шукшинских дней» включала в себя встречи с писателями. Одним из ярких гостей праздника стал журналист и писатель Василий Авченко, приехавший к нам из Владивостока.

Шукшинский артхаус

- Всегда мечтал оказаться на Алтае. И несмотря на то, что я являюсь уроженцем Иркутской области, то есть немножко сибиряком, сюда, на родину Шукшина, выбрался впервые. Дело в том, что Шукшин – один из самых важных авторов в моей жизни. Его книги я перечитываю вот уже лет тридцать, с самого детства. И продолжаю это делать с неослабевающим интересом. Вот, скажем, недавно я перечитал его роман «Я пришел дать вам волю», где обратил внимание на одну сцену. Там по Волге плывет Стенька Разин и один из его казаков, рассказывая историю своего рода, упоминает о маленькой речушке Шукше, которая впадает в Суру, а та в свою очередь в Волгу. Казалось бы, никакого значения этот факт для движения сюжета не имеет. И как любое слово в хорошем тексте, это название было вставлено Шукшиным не случайно – автор словно намекал на себя, указывал – откуда родом его предки. Шукшин – сложнейший художник, которого нередко воспринимают упрощенно. Причем в какой-то мере этому поспособствовал и сам Шукшин – человек «зашифрованный», как пишет его биограф Алексей Варламов. Если помните, в «Печках-лавочках» его герой Иван Расторгуев говорит о том, как нашел подход к кобыле – прикинусь, мол, простачком, и спросу меньше. Разве не такую же жизненную и творческую стратегию выбрал и сам Шукшин? Его рассказы только на первый взгляд кажутся простыми. На самом деле – это искуснейшая работа, затрагивающая глубочайшие смысловые пласты. Да и фильмы его – самый что ни на есть артхаус, кино, которое по-новому будет постигаться представителями каждой последующей эпохи.

«Правый руль»

- Окончил я журфак Дальневосточного университета. Поэтому соприкоснуться мне довелось с самыми разными сферами жизни. Так я писал на всевозможные темы, в том числе и на автомобильную, пожалуй, самую актуальную для Дальневосточного региона. Ведь японские машины, хлынувшие к нам в 1990-е годы, не просто заполонили нашу территорию, они полностью изменили нашу жизнь, стали своего рода культом. Погружаясь в эту тему в силу профессионального интереса, я понимал, что с этой позиции ее не охватить, она намного шире. Так десять лет назад родилась моя первая книга «Правый руль», где машина стала ключом, неким оптическим прибором, через который я попытался посмотреть на конкретные место и время, а также на окружающих меня людей. В этом году книга эта была переведена на японский язык и издана в Японии. Сегодня я, автомобилист с 20-летним стажем, хочу совсем отказаться от машины. За последние десять лет все слишком далеко зашло. Тотальная автомобилизация (а Владивосток считается самым автомобилизированным городом в России) привела нас в тупик. В нашем городе выкорчевали трамваи, троллейбусы, отменили паромы. Теперь власти размышляют – зачем городу тротуары, когда все даже в булочную едут на машине. В Европе и Америке этот кризис уже пережит, там, наоборот, акцент делается на развитие системы пассажирских перевозок. А когда я был в Сеуле, меня до глубины души поразило решение проблемы пробок на конкретно взятом участке. Там власти вспомнили, что под дорогой когда-то текла река вроде московской Неглинки. Так они ее восстановили, а территорию, прилегающую к речке, благоустроили. В итоге – вместо дороги образовалась прогулочная зона с великолепными набережными. А пробок на этом участке не стало совсем.

Фантазии от «Мумий Тролля»

- Успех от первой книги стал для меня неожиданностью. С таким же удивлением я воспринимал выход в свет других моих книг, в том числе и биография Александра Фадеева, изданная в серии «ЖЗЛ». Поначалу мне казалось, что Фадеев – это неинтересно, это то, что давно быльем поросло. Потом же я случайно прочел его «Разгром», где действие происходит у нас, в Приморье, и поразился, насколько это прекрасная литература. Писать биографии всегда труднее, ведь ты не имеешь права придумывать, к тому же, пропуская через себя чужую жизнь, ты должен придерживаться объективности. А тут еще речь идет о биографии самоубийцы, что все еще больше усложняло. И в какой-то момент я подумал – хватит, с биографиями покончено. И вместе с филологом из Нижнего Новгорода Алексеем Коровашко написал еще одну: про Олега Куваева – писателя и геофизика, автора знаменитого романа «Территория», рассказывающего о поисках золота на Чукотке (в 2015 году этот роман был экранизирован режиссером Александром Мельником. – Прим. ред.). Совсем скоро эта книжка будет издана. Кстати, в соавторстве мне довелось поработать еще несколько раз. Так, вместе с Ильёй Лагутенко, лидером группы «Мумий Тролль», мы написали фантастическую, но переплетенную с реалиями книгу «Владивосток-3000». А в мае этого года вышел в свет роман «Штормовое предупреждение», созданный мною в соавторстве с Андреем Рубановым. В прошлом году Андрей был у вас в качестве гостя «Шукшинских дней», после чего направился во Владивосток. Там ему настолько понравилось, что он решил написать книгу. А поскольку он живет в Москве, то в соавторы он позвал меня, отвечающего, как говорится, за местную составляющую – за все словечки, ландшафты, локации. Книга, кстати, уже успела войти в длинный список литературной премии «Ясная Поляна».

По законам любви

- Как рождаются тексты? Не знаю. Знаю точно, что не нужно их из себя выжимать, натужничать. Иначе читатель сразу почувствует фальшь. Нужно просто прислушаться к музыке мира и подстроить под нее мелодию, что льется внутри тебя. Мало того, что тебе самому должно быть интересна тема, на которую пишешь, текст должен стать неизбежностью – иначе он не нужен ни тебе, ни читателю. Это как любовь. Что касается славы, то, мне кажется, думать о ней во время работы – значит, обречь свой труд на неудачу. Здесь действуют какие-то неуловимые законы, применимые к тонким материям. Ведь писательство – тот случай, когда не человек выбирает занятие, а занятие человека.

Василий Авченко – автор, чьи произведения входили в шорт-листы премий «Национальный бестселлер», «НОС», Бунинской премии, включались в лонг-листы «Большой книги» и «Ясной Поляны».