Каждое воскресенье машины на парковке у здания ВДНХ расступаются перед людьми. Последние расстилают простыни прямо на асфальте и раскладывают сокровища, принесённые из дома. Одни вполне подходят для дела, другие — только для души. Как и за сколько в краевой столице можно избавиться от вещей или «прибавиться» ими — в материале «ВБ».
Без лоска, с душой и злыми духами
Мы приехали к барнаульской ВДНХ в 9 утра. Солнце уже жарило, а водители авто с трудом находили пристанище для своих железных коней. Между тем любителей шопинга без лоска и тесноты торговых центров становилось всё больше. Настолько, что дойти до островка с очередным продавцом, не столкнувшись ни с кем по пути, удавалось только самым ловким.
Первым наше внимание привлёк мужчина лет семидесяти. У него по местным меркам большой выбор — вещи разложены и на раскладном столике, и на асфальте рядом. Сам продавец стоит подобно оловянному солдатику и не зазывает к себе покупателей, а терпеливо и гордо ждёт.
Несмотря на многообразие экспонатов из советской эпохи, которые хочется рассматривать, взгляд уцепился за современную, на вид совсем новую пароварку.
— Дочь купила за 5700 и ни разу не пользовалась, — с досадой рассказывает Александр, – я отдаю за 3000, и никто не хочет брать!
— А что она умеет? – спрашиваю как деловитый покупатель.
— А вот, в инструкции всё написано, — и протягивает мне буклет, явно побывавший не в одних руках.
— Спасибо. А коробка есть? — продолжаю я.
— Конечно, — достаёт продавец новую коробку, в которой раньше действительно жила пароварка, пока не решила поискать новых хозяев.
Если же её наконец кто-то купит, далеко за продуктами для пробного блюда ходить не придётся: под столом у продавца разместились три ведра с картошкой, в качестве которой, по словам собеседника, сомневаться не приходится — своя, с огорода, 200 рублей за ведро. К картошечке не помешают и грибы.
— Вот, пожалуйста, подтопольники, опята, — будто озвучивая меню, показывает продавец.
— Сами закручивали?
— Ещё чего! Жена, конечно.
Также среди разложенных товаров нельзя не заметить нож в расписном чехле. Рисунок на нём можно рассматривать как отдельное произведение искусства. А сам инструмент выглядел немного угрожающе.
— Таким, наверное, колбасу не порежешь, — рассуждаю.
— Да почему, можно и колбасу.
Ну, раз и колбасу можно подвергнуть жестокой расправе, то за такое орудие не жаль отдать и 1000 рублей.
Но дешевле обзавестись чем-нибудь более безопасным. Например, модным ретрофотоаппаратом. Они тут по 200 рублей. Все, по выражению нового знакомого, «советского года». Отдельно купить нужно только плёнку.
— И как же вы все эти вещи отдаёте, из дома же принесли? — интересуюсь, совсем осмелев.
— А что их хранить? Мне помирать скоро. Старый уже.
— Да ладно! Сколько вам лет?
— 67.
— Всего-то! Вам ещё внуков растить, не думайте даже.
На том и разошлись.
Рядом с Александром какой-то суеверный персонаж отгонял злых духов звоном колоколов. Потом, видимо, после тестирования, эти же «обереги» продавал. Звук и правда такой, что не только нечисть, покупателей прогнать можно. Насовсем.
Серебро, золото и прочая советская роскошь
Следующей «жертвой» нашего любопытства стал пухлый мужичок в жёлтой футболке.
— Доброе утро! Что продаёте? — бодро начала я.
— Да всё, что попадается, — нескромно обозначил желтофутболочный джентльмен.
Среди «попавшегося» затесался чугунный утюг. Но утюгом и даже утюжищем он был только по весу. По размеру не больше, чем утюжок. Только платья куклам гладить.
— А как его использовать? — допытываю я, потому что просто так отпускать находку не хочется.
— А как пожелаете! Можно и по назначению, и просто поставить, для красоты, — решительно продолжил продавец. Глаза его заблестели, а в руках туда-сюда вертелся чугунный товар.
«Многофункционально», — пронеслась у меня в голове ехидная мысль. И всего за 250 рублей. Но на эту сумму, судя по барахольным расценкам, можно приобрести что-то более нужное. Ведь из кукол я уже выросла и гладить теперь некому. А статуэтки называю пренебрежительно — «пылесборники».
Так что идём дальше. Вот, например, вполне практичные наборы столовых ложек — «серебряные» и «золотые». Оба соседствуют в одном чемодане, тоже нарочито богатом, обшитом синим бархатом. Так и веет советской «роскошью». Один комплект приборов стоит как несколько кукольных утюгов — 1500 рублей. Ещё из посуды есть гранёные стаканы с подстаканниками. Такие обычно бывают в поездах. Можно взять один за 250–500 рублей (зависит от узора подстаканника), налить чаю и сразу пофантазировать о том, как уезжаешь куда-нибудь далеко. Но путешествовать пока рано — тут не всё посмотрели.
Деньги, верность, Motorola
Однако отхватить «кусок» чего-то иностранного можно и на барнаульской барахолке. Самый простой и недорогой вариант — монеты. Купюры дороже, но ненамного. Торгует коллекционными деньгами не самый приветливый, но знающий человек. Одет он как гавайский турист с налётом русской романтики — шорты, клетчатая синяя рубашка (такая есть, кажется, у каждого папы) и соломенная шляпа.
— Здравствуйте! Я Аня.
— И что? — отрезал эксперт.
— И ничего. Монетами интересуюсь. Покажите, пожалуйста.
— Какими монетами? Советскими, иностранными? Какого периода? — допрашивает, глядя прямо в глаза, как следователь.
— Иностранными, — не сдаюсь под его напором.
— Какие страны? Европа, Азия, Африка?
— Африка, — так резко на экзотику меня ещё никогда не тянуло.
— Ну, пошли.
И мы с «гавайцем» пошагали к его машине. На капоте, горячем от жары, лежали альбомы с маленькими ячейками. В каждой по монете.
— Джибути, Сомали, Алжир, Гамбия, Мали, Марокко», — перечисляет продавец, указывая пальцем в соответствующую монету. Большинство из них стоят от 200 до 350 рублей. Любопытно, что монеты бывших стран-колоний дороже.
— Вот Мадагаскар — слышала когда-нибудь?
— Конечно. Мультик такой есть, там зебра, лев, — шучу я.
— Да ну тебя! Это страна такая! — обиделся монетный знаток.
— Я в курсе. Что же вы так переживаете. Давайте ещё посмотрим, — я успокаиваю его, буквально убаюкиваю. И мы с коллекционером листаем альбом дальше. Потом мужчина отходит, будто наблюдая за мной. А я продолжаю изучать географию по монетной карте в одиночку. И вдруг рёв:
— А ну-ка аккуратнее! Перелистывай одним движением, чтоб загнутых углов не оставалось!
Я извинилась и решила, что мне к таким экспонатам прикасаться ещё рано.
—Рада была познакомиться.
— Ага, — прозвучал ответ.
Шагая до следующей лавки, я всё-таки столкнулась с таким же покупателем. Правда, у него в руках уже были покупки. «Вот такие фиговины тут можно найти, для ванной», — пояснил он. «Фиговины» эти были похожи на большие болты. Для чего они нужны, незнакомец не пояснил, но был очень доволен: «В магазинах таких уже нет. А тут за 20 рублей взял».
За такими уникальными «фиговинами», про которые в магазинах уже забыли, многие люди и приходят на барахолку. Одни, чтобы купить и пользоваться. Другие — посмотреть, потрогать и поностальгировать.
Для последних у одного из продавцов тут есть целый контейнер мобильных телефонов (не все, но некоторые из них работают): Siemens, Motorola, Sony Ericsson. Имея один из этих аппаратов в начале двухтысячных, можно было собрать вокруг себя толпу восторженных (и завистливых) поклонников. Пока не появится новая «звонилка». В этой же ёмкости лежат аккумуляторы и проводные зарядки для таких старичков-телефонов на случай, если кто-то до сих пор верен своему пожилому кнопочному напарнику.
А некоторые люди регулярно появляются здесь, чтобы просто пообщаться.
Сергей,
покупатель:Тут очень много интересного. Поэтому можно сходить просто «на экскурсию». Я сюда вообще уже давно прихожу. Барахолка для меня — место встречи. Вот, скажем, на работе люди всегда одни и те же. А тут их вон сколько! Я знакомлюсь, друзей по интересам завожу. Потом тут и встречаемся. Иногда, конечно, случаются и мелкие бытовые покупки. Но это не главное.
Ношеная мода, торги, трепанация черепа
Вещи на блошином рынке часто повторяются от лавки к лавке. Вот статуэтки кошек, собак, птичек, медвежат. Точь-в-точь как те, что стоят на комодах у бабушек. Их тут полно. Отличаются только цены. В случаях, когда они зашкаливают, как термометр на июльском солнце, можно торговаться. Но не факт, что переговоры пройдут успешно для покупателя. Отточить (или похоронить) навык торговли я решила на прелестных статуэтках собак. Одна — английский бульдог, другая — ротвейлер. Обращаюсь к продавцу: «А можно подержать?»
Оказалось, можно. Каждый «статуэточный» щеночек, по ощущениям, весил как настоящий. И хоть не мог грозно лаять, стоил дороже живого — 3500 рублей. Тут я пошла в атаку:
— За 2000 отдадите?
Мне ответили не меньшим ударом:
— Ты чего, с ума сошла? За 3000!
Но я и моя экономная душа не сдаёмся:
— 2300.
— Нет.
На этом с собачками пришлось попрощаться.
Бывают и вовсе узконаправленные предметы, которые предприимчивые барнаульцы выставляют на продажу, причём рядом с чем-то совершенно обыденным. Например, с посудой.
— Сковородки чугунные? Для газовой плиты?
— А для какой хочешь, — лихо ответил мне черноволосый мужчина лет сорока в синем комбинезоне. В таком лучше чинить машины, а не стоять у самодельного прилавка.
Но у меня плита индукционная, — на этот раз говорю правду.
— Да никаких проблем. У меня тоже, и я сам такими пользуюсь. Живут дольше любых магазинных. И качество проверено временем. А на «современки» никаких гарантий.
Тут я поняла, что ошиблась насчёт авторемонтника. Он действительно прирождённый продавец.
— И сколько они стоят?
— От 350 до 1600 рублей. Ещё со времён Союза. И для блинов, и для котлет.
— А какого они времени?
— Из 50-х. А может, и раньше...
— И как же они на индукционной работают? На них же нет покрытия, — с видом знающей хозяйки возражаю я.
— Да надо, чтоб магнитилась сковородка, и всё.
Ну, может, для своего основного назначения эта чугунная утварь и не пригодится, а вот для самообороны — вполне. Один удар — и может понадобиться хирургическое вмешательство. Неспроста же рядом лежат инструменты для трепанации черепа.
— А откуда они у вас? — спрашиваю, слегка растерявшись.
— Коммерческая тайна.
Что ж, к таким тайнам лучше не прикасаться.
Детство за полсотни
И я с пустыми руками побрела дальше. Джинсы, что ли, прикупить… Видно ношеные, зато ультрадешёвые — за 150 рублей. Или футболку. Такую же, за ту же цену. И всё у одной бабушки, далеко ходить не надо. Она представилась тётей Верой. Я улыбнулась ей и стала рассматривать «витрину» на асфальте.
— Как идёт продажа? Много вещей люди берут? Тут у вас, смотрю, и на взрослых, и на детей одежда. Есть из чего выбрать.
— Да кому надо, тот возьмёт, — прошептала тихо и грустно бабушка. Было понятно, что своим же словам не верит.
Моё внимание привлёк жёлтый костюмчик. От остального многообразия одежды он отличался не только самым маленьким размером, но и новым, почти магазинным видом.
— Сами вязали?
— Нет, подруга, – честно призналась тётя Вера.
Затем встала со своего «трона», сняла обувь, чёрным носком наступила на белую простыню — свою витрину — и дала вязаный шедевр малышовой моды мне в руки со словами: «Хоть на мальчика, хоть на девочку». А у меня ни мальчика, ни девочки. Поэтому со старушкой, у которой из веры было только имя, я попрощалась, хотя и было немного стыдно за то, что ничего не купила.
Но моего внутреннего ребёнка хватило на то, чтобы прогуляться по местному «Детскому миру». Торговали здесь только женщины. У каждой почти одна и та же история. Ребёнок вырос и променял куклу, мишку, автомат на гаджет. И предприимчивая мама решила определить плюшево-пластиковую банду в новую семью, чтобы она не занимала место. Так, к примеру, сразу с десяток барби красовались на травке с ценником «50». Причём не каждая пластиковая блондинка, «отпахав» у девочки несколько лет без выходных, оставалась целой и одетой.
Без жалости не взглянешь и на таксопарк машин с оторванными колёсами. Или поникшую от безысходности обезьянку-рюкзак. А пучеглазая лягушка, размером с голову, и вовсе будет приходить ко мне в кошмарах после того, как я погладила её по голове, а потом положила на место.
Единственный уголок, где игрушки выглядели «живыми», располагался у самого начала барахолки. И торговали здесь вопреки правилу папа и дочка. Хозяйка товара, девушка Даша лет 16, сидела на стульчике, крепко прижав к себе куклу. Видимо, самую любимую.
Я не сдержалась и спросила:
— Неужели не жалко это всё продавать? Это же твои игрушки?
Даша ответила:
— Жалко. Но они мне уже не нужны. Только место занимают. А так, может, принесут пользу кому-то другому.
Рядом с местом собеседницы стоял раскладной столик. Свободного места на нём не было. Здесь были как мультяшные герои, так и неизвестные симпатяги. Некоторые из них пытались покорить покупателя песней или стихотворением. А другие считали, что внешности достаточно и, чтобы быть купленным, можно просто лежать. Мой внутренний ребёнок не желал уходить просто так. И я попросила показать мне пластикового динозавра. Он был зелёный, из-за чего походил на Рекса из «Истории игрушек». Девушка дёрнула его за верёвочку и произошло… нет, не чудо. Но точно достойный покупки номер. Рекс пошёл по асфальту. Спотыкался, кряхтел, но ни разу не упал. После такого я уже допускала мысль, что домой мы со зверем пойдём вместе. Но прагматичный взрослый победил. И динозаврик остался с хозяйкой.
