По обе стороны колючки
Сложное наименование должности Мирославы Кривилёвой подразумевает сотрудника, который помогает осужденным подготовиться к освобождению, участвует в решении их трудовых и бытовых вопросов.
— В нашей колонии отбывают наказание рецидивисты, у многих большие сроки. За это время они зачастую теряют родственные связи, некоторым некуда идти на свободе. За девять месяцев до окончания срока я начинаю с ними работу: узнаю, есть ли где ему жить, общается ли он с родными, каковы варианты трудоустройства. Если с чем-то из этого есть проблемы, помогаю их решить, — рассказывает Мирослава Кривилёва.
Бывших заключенных на свободе готовы поддержать как государственные центры реабилитации, так и общественные организации. Одна из задач Мирославы Кривилевой — направить осужденного по нужному адресу, подсказать, какие у него есть варианты в свободной жизни.
Отвечать за себя
Мирослава Кривилёва по специальности социолог-правовед. После декрета начала искать работу, и в 2000 году пришла в ИК-3. Вряд ли трудоустройство в колонию строгого режима можно назвать мечтой для молодой мамы.
— Мне хотелось работать именно по специальности, но в те годы социологи особо не были востребованы. А тут увидела, что специалист нужен в УФСИН, плюс привлекла возможность носить погоны, — объясняет Мирослава Валерьевна.
В колонию она пошла без страха. Да и вообще, утверждает, что поначалу вообще не придавала значения, где окажется, всё казалось легко и просто. И только когда втянулась, поняла, с каким непростым контингентом придётся работать.
— Моя основная задача состоит в том, чтобы осужденный после освобождения нашёл себя и не вернулся к нам обратно, — говорит Мирослава Валерьевна. — Скрывать не буду, некоторые мои «подопечные» через какое-то время снова возвращаются в колонию. Вроде не так давно вышел, и тут, как говорится, снова здравствуйте. В основном, конечно, к этому приводит отсутствие денег и работы. Заключённые в каком-то смысле как дети. Некоторые сидят 20-30 лет, привыкли жить по режиму: встали, поели, поработали, отбой. А на воле надо отвечать за себя, планировать расходы. Не все справляются.
Многие предприятия на самом деле готовы трудоустроить у себя бывших заключённых. А вот то, как они проявят себя, предсказать нельзя. Один из бывших сидельцев пошёл работать на одно из предприятий. Вроде все хорошо, зарплата неплохая, дали место в общежитии. Но однажды он заглянул в один из цехов завода, который другое предприятие снимало в аренду, обустроив под копчение рыбы, и прихватил пару мешков продукции. В итоге — новый срок. Но есть и положительные примеры. Заключённый в колонии освоил профессию столяра. Перед освобождением ему рекомендовали обратиться в центр занятости, а уже там предложили подать заявление на социальный контракт. Так он стал предпринимателем.
Вдохновляющий пример
Заключённые обращаются к ней просто — Валерьевна. А она старается помогать каждому, невзирая на то, какая биография у человека. Хотя не учитывать это тоже нельзя, тем более заключенные, особенно со стажем, умело играют на чужих эмоциях. Один из заключённых слёзно просил помочь восстановиться в родительских правах, мол, с женой не общается, но после освобождения хочет забрать дочь к себе. Специалист открыла его личное дело, и оказалось, что «заботливый» родитель сидит за то, что убил жену на глазах той самой дочери.
— Многие пытаются давить на жалость, но за 25 лет уже вижу их насквозь, — заверяет Мирослава Валерьевна.
Не всем есть возможность помочь — за четверть века службы Мирослава Кривилева к этому привыкла. Вот один из её подопечных оказался в колонии примерно в то же время, когда она начала тут работать. Гражданин Казахстана получил очень большой срок за серьёзные преступления, за решёткой состарился, заболел. Но оформить ему пенсию, получить необходимые средства технической реабилитации невозможно из-за отсутствия российского гражданства.
Но когда что-то удается, когда человек находит себя, это вдохновляет.
– Был у нас заключённый, за 15 лет несколько раз освобождался и снова возвращался. Чуть за 40, семьи нет, родных нет, вся жизнь в тюрьме. Когда в очередной раз отбыл наказание, со мной даже разговаривать не хотел. Минут 40 с ним общалась, показалось, что под конец он задумался. Но когда освободился, ко мне не зашёл. Не все у него на свободе было хорошо, но помогли найти работу на заводе, там дали общежитие. И он как-то втянулся, подзаработал денег, снял квартиру. И вот уже несколько лет каждый год приезжает ко мне с цветами, благодарит за поддержку. Недавно сообщил, что женился. Совсем другой человек — деловой, хорошо одетый, на приличной машине. Даже говорит по-другому и татуировки свёл. Сам стал волонтёром, помогает таким, каким сам когда-то был.
