Юрий Шашков ювелиром стал после армии. Сначала работал сам, постепенно дорос до открытия своего предприятия. Сейчас оно, известное под брендом «Алтайский ювелир», практически единственное в регионе, занимающееся оптовым выпуском драгоценных изделий. Накануне Международного дня ювелира, 31 января, Юрий и его супруга Светлана рассказали, что скрывается за кулисами производства колец, серёжек и подвесок.
Ёлочка-ёлка
Юрий Шашков вроде бы и охотно рассказывает о ювелирном производстве, но чуть ли не на каждый вопрос, касающийся деталей, сначала отвечает: «Не могу сказать, секрет». Он и сам с таким столкнулся много лет назад, когда начинал свой путь.
— Вернулся из армии, у меня то ли знакомые, то ли родственники, точно уже не помню, занимались ювелирными изделиями. Я тоже захотел, тем более руки росли откуда надо. Но делиться знаниями особо никто не спешил, видимо, не хотели конкуренции, сами ведь до всего доходили методом проб и потерь, в том числе и финансовых, — вспоминает Юрий. — Объяснили азы, а все остальное осваивал сам.
Ювелирное производство, особенно оптовое, чем-то напоминает металлургию — только здесь всё тоньше и нежнее. А принцип схож. Сначала составляется 3D-модель будущего изделия, потом её изготавливают уже не на экране, а в реальности — это так называемая мастер-модель. На её основе делают пресс-форму, заливают туда воск и получают восковой прототип украшения. Из нескольких собирают так называемую ёлку — своего рода стержень-ствол, а на ветках — множество тех самых восковых прототипов. Ещё после нескольких процедур восковая ёлка помещается в опоку c гипсом, она проходит термическую обработку, в ходе которой сначала вытапливается воск, потом выгорают его остатки. На месте восковок образуются пустоты, куда затем и заливается металл. В результате получается уже золотая ёлка с полуфабрикатами ювелирных изделий. По виду это напоминает какую-то железяку — и не подумаешь, что перед тобой почти полкило золотых изделий.
— Затем мастер при помощи спецоборудования отделяет каждое украшение, очищает его, дорабатывает, припаивает необходимые элементы, ставит наше клеймо, после этого всё отправляется на клеймение в Новосибирск. Это своего рода подтверждение качества, того, что продукция соответствует заявленной пробе. И после уже идёт окончательная обработка до товарного вида, — продолжает Юрий.
На столе перед Светланой стоит тарелка в прямом смысле слова с горой украшений. Эта продукция окончательно вышла из цеха, Светлане предстоит проверить её на отсутствие брака, отсортировать по видам, прикрепить бирки — своего рода предпродажная подготовка. После этого украшения отправятся в магазин.
Всё вышеописанное касается именно заводского производства изделий. При эксклюзивных заказах, которыми предприятие Юрия тоже занимается, технология может быть несколько иной, больше ручного труда. Но если для массового выпуска всё не так уж сложно, почему столько секретов?
— Это общая схема. А секреты в нюансах — какой состав металла, какая температура, время плавления и т.д. На каждом этапе есть свои мелочи. Например, золото само по себе мягкое, и в чистом виде с ним очень сложно работать, поэтому используется лигатура — своего рода вспомогательный сплав. Каждый постепенно находит ту, что подходит ему, причём её состав производитель тоже не раскрывает, — говорит Юрий. — От лигатуры зависит в том числе и цвет — кто-то любит белое золото, другим нужен так называемый европейский лимонный оттенок. У нас в производстве в основном стандартный русский красный в сочетании с белым.
Удар по малому производству
Поначалу Юрий работал самостоятельно, получал заказы, постепенно покупал новое оборудование, расширялся. И в итоге запустил своё производство 15 лет назад, изделия поставляют в ювелирные отделы торговых центров Барнаула и других городов Сибири. Сам он, хоть и является руководителем, порой тоже включается в непосредственную работу над изделиями.
Хотя местных производителей, как уже говорилось выше, немного, конкуренция на рынке всё равно серьёзная. Да ещё и меняющееся законодательство добавляет сложностей. Например, с прошлого года стала обязательной маркировка ювелирных изделий для учёта в системе ГИИС — это сделано для борьбы с контрафактом. С одной стороны, хорошо, с другой — традиционно потребовало новых затрат. Да ещё и мастерам добавило головной боли: некоторые украшения в буквальном смысле слова настолько ювелирные, что и дополнительную маркировку ставить уже некуда. А с этого года для предпринимателей, работающих в этой сфере, изменилось налогообложение.
— Мы работали по патентной системе и УСН, теперь нас перевели на общую систему налогообложения, — рассказывает Светлана. — В итоге налоги выросли раз в десять. Касается это и больших производителей, и индивидуальных предпринимателей–мастеров, и продавцов. Выдержат такие изменения, конечно, не все — нерентабельно, на малых предприятиях это вообще может поставить крест. Уже две-три точки в Барнауле, куда мы поставляли нашу продукцию, закрылись. И по Сибири больше половины производителей ещё не подали заявку на традиционное ежегодное подтверждение своего клейма — видимо, тоже подсчитывают, смогут ли потянуть.
С материалами и оборудованием в прошлом году тоже начались сложности. Согласно законодательству ювелирные производители сейчас не покупают лом изделий, а работают с аффинированным металлом. В России девять заводов, которые производят такое «золото в гранулах», с этим проблем нет. А вот с лигатурой есть проблемы. Например, раньше Шашковы пользовались итальянской стоимостью 4–5 тысяч рублей за грамм. Сейчас она подорожала в три с лишним раза, да её и не найти. Перешли на турецкую, которая в итоге по качеству оказалась даже более подходящей.
— Оборудование у нас в основном импортное, и любая поломка — головная боль. Запчасти под заказ — или долго, или их вообще нет. Тогда ищем альтернативу или вообще меняем станок на тот, который доступен в данный момент, — говорит Юрий.
Кадры и мода
Прежде всего местным производителям приходится конкурировать с известными федеральными сетевиками. Это, как признаётся Светлана, хоть и сложно, но можно.
— Мы заняли свою нишу, которая пользуется спросом, её и развиваем. Например, отличительная черта наших изделий — филигрань, это особый тонкий узор на украшении, — отмечает Светлана.
Ну и, конечно, местные ювелиры не снижают качество, чем порой грешат крупные конкуренты.
— Знаю девушку, которая принесла в ремонт изделие — ей его дали в качестве подарка в известной сети. На деле оказалось, что это не золото — в лучшем случае позолоченное серебро, — поясняет Юрий.
На производстве Шашковых делают всё — и массовые изделия, и эксклюзивные по отдельным заказам, хотя они и требуют больше работы и не всегда окупаемы. Ручного труда даже на производстве, где многое делают станки, хватает. А с ювелирными кадрами сложно.
— Есть в Барнауле учебное заведение, готовящее ювелиров, но выпускники оттуда приходят «сырыми», — говорит Юрий. — Знают азы, приходится учить. Для массовой работы ювелир должен уметь работать не только качественно, но и быстро, потому что, если он в день сделал одно кольцо, каким бы сложным оно ни было, это не подходит, тем более от этого зависит заработок. У нас мастера в день делают изделий общим весом 100–200 граммов. Не говорю, что те, кто работает медленно, плохие мастера, но скорее это вариант для индивидуальных заказов и частной практики.
Как считает Светлана, мода на ювелирные изделия в Барнауле всегда стабильна — например, модель серёжек, которую Шашков сделал ещё лет 15 назад, до сих пор хит продаж. А вот спрос зависит от сезона. Летом, например, потребители заказывают больше колец и цепочек. А обручальные кольца в ходу круглый год. Причём производитель должен обеспечить заказчика не только разнообразными моделями, но и полным размерным рядом.
— Часто новобрачные хотят одинаковые кольца. И если на жениха размер есть, а на невесту нет, или наоборот, они вообще от этой модели откажутся. Так что работаем с запасом, — объясняет Юрий.
Кстати
Юрий Шашков профессионально занимается бодибилдингом, он является чемпионом города Белово и многократным призёром соревнований в Кемеровской области. Занятия в тренажерном зале он совмещает с боксёрскими тренировками.
