В первые месяцы войны на меланжевом комбинате развернулось движение двухсотников – одна из форм социалистического соревнования, выражающаяся в увеличении выработки продукции (до 200% плана). Трудились под лозунгом «Работать за себя и за товарища, ушедшего на фронт!».
Фото из семейных альбомов
Фото из семейных альбомов
На замену мужчинам
Июньские выпуски газеты «Алтайский текстильщик», кроме сводок военных действий и гневных обличений кровавого фашизма, содержали заявления работников о желании идти на фронт. Так, товарищ Носков из отдела главного механика писал: «В войну 14-го года я уклонился от участия в ней, то была война грабительская, а сейчас я буду просить зачислить меня добровольцем в РККА с тем, чтобы вместе со своим сыном – гордым соколом-летчиком уничтожать врагов на их же территории».
Не отставали от мужчин и женщины: в комитет ВЛКСМ поступали многочисленные заявления от молодых работниц о своем желании быстрейшего овладения военными специальностями, чтобы в любую минуту быть полезными на фронте. Девушки учебного комбината, прядильного и других цехов организовали кружки ГСО (первая помощь при ранениях, химических отравлениях, предупреждение инфекций) и приступили к регулярным занятиям. Уже 1 июля состоялся выпуск сандружинниц, и младшие командиры запаса – девушки отправились на фронт.
16-я бригада второго ткацкого цеха со страниц газеты признавалась в том, что не выполнила производственный план за вторую половину мая. «Мы взялись настойчиво осваивать новый сорт ткани, учиться у тех, кто уже работал с ней, и результаты не замедлили сказаться: за 1 и 2-ю половину июня план был перевыполнен, – написал помощник мастера Смольяков. – Мы берем на себя обязательство работать еще лучше, выполняя план не ниже 105%, ткань выпускать только высокого качества и бороться с потерями на производстве».
На фабрике развернулось движение по овладению сотрудницами новых профессий, чтобы заменить мужей, братьев, сыновей, ушедших на войну. Например, в отделе главного механика женский труд не применялся на специальностях формовщика, вентиляторщика, слесаря по отоплению, заправщика кромок, плетельщика сеток, земледела и других, но женщины доказали, что они успешно могут справляться с мужской работой. Комсомолка Сергеева овладела профессией токаря и выполняла норму на 140-158%. Фрезеровщица Вершинина работала уже на двух токарных станках, нормы выполняла на 140-150%.
Коллектив работников второй смены тростильно-крутильного цеха вышел работать 29 июля, в свой выходной день. 25 тростильщиц проработали 11 часов и с честью выполнили возложенное на них задание. В цехах фабрики были размещены лозунги. В частности, такой: «Вода не течет из колодца, еда не приходит к столу. Победа на фронте куется, Победа куется в тылу!».
Барнаульский меланжевый комбинат сегодня единственный производитель хлопчатобумажных тканей за Уралом с полным технологическим циклом, включающим производство пряжи, суровых и готовых тканей. Численность работников на комбинате составляет более 1000 человек, многие трудятся здесь более 30 лет.
Что ты сделал для Победы?
Анкета «Алтайского текстильщика» с броским заголовком пошла по цехам меланжевого комбината уже в начале июля 1941 года. Газета регулярно печатала ответы своих читателей.
С.Н. Зеленцова, дежурный по деаэраторной площадке на ТЭЦ-1:
- Еще полмесяца тому назад я была домашней хозяйкой. Занималась воспитанием своих двух малышей. Мужа – он работал старшим кочегаром в ТЖЦ – взяли в армию. Я решила заменить его. Ребенка постарше устроила в детсад, грудного ношу в ясли, а сама поступила на работу в ТЭЦ, в машинный зал, дежурным по деаэраторной площадке. Работа у меня ответственная, но я с ней справляюсь. Муж может не беспокоиться о семье, пусть он все силы отдаст защите любимой Родины, а я свои знания отдам производству, буду достойной мужу заменой. Чем производительнее, лучше мы будем работать в тылу, тем скорее наступит победа над подлым врагом.
Л.В. Ромашкин, Н.И. Постников, А.П. Холкин, сменные мастера красильно-отделочной фабрики:
- Берем на себя обязательства подготовить поммашинистов и смазчиков из женщин взамен мужчин, ушедших в Красную Армию. Даем слово, что подготовим смену в кратчайшие сроки, и надеемся, что будущие поммашинисты и машинисты с честью оправдают доверие, будут работать с высокой производительностью. Доказательством тому может служить работа машиниста хлопкокрасильного аппарата «Бренвуд» товарища Зыбайловой – единственная в СССР женщина-машинист доказала, что женщины во многих случаях работают лучше мужчин.
М. Шевченко, тростильщица:
- Оказываю помощь родной Красной Армии в ее борьбе с врагом высокопроизводительным трудом. Дело тростильщицы я освоила хорошо, работаю без брака, выполняю нормы на 135-140%. Хорошо знаю работу по противовоздушной и химической обороне, обучаю по ПВХО группу товарищей.
Г. Харитонова, сотрудник отдела изобретательства:
- Семьи военнослужащих должны быть окружены заботой и вниманием. Я посещаю семьи наших работников, ушедших в Красную Армию. И в случае необходимости оказываю им посильную помощь. Нас встречают с благодарностью, часто в беседах приходится отвечать на самые разные вопросы, интересующие членов семьи. Эта работа очень важная, я буду вести ее и впредь постоянно.
Л. Болов, художник:
- Участвую в «ОКНЕ» «Алтайского текстильщика». Мое оружие – карикатура, сатира. В общее дело для борьбы с ненавистным наглым врагом я вкладываю свое умение художника. Создавая карикатурные образы фашистских палачей, способствую приближению часа окончательной победы, часа разгрома врага.
«Кобылка»
Наталья Ломоносова всю Великую Отечественную войну работала на барнаульском меланжевом комбинате. 14 августа труженице тыла исполнилось 95 лет. Она до сих пор старается обслуживать себя сама, и не скрывает слез, когда рассказывает о том, как тяжело пришлось женщинам в годы войны.
В Барнаул семья Натальи Ломоносовой перебралась из Павловского района в 1928 году – родственники подсказали многодетной семье, что в городе прожить легче. Купили небольшой домок на ул. 6-й Алтайской, но через год потеряли кормильца, который умер от сердечного приступа практически сразу после рождения младшего ребенка.
- Перед войной остались мы, трое ребятишек, на руках у матери. Очень голодно было, картошечки и той не хватало. Мать работала на стройке, старшая сестра – на меланжевом комбинате, – вспоминает Наталья Васильевна. – Осенью 1941 года мама сказала, что пора на работу и мне, так что я не окончила даже седьмой класс. Рабочим тогда давали по 800 граммов хлеба, а иждивенцам – всего 400. Пошла работать на меланжевый. Сначала месяц бегала курьером, разносила бумажки, а потом перевели на выходную базу, где хранился весь материал, выработанный комбинатом.
Через окошечко работницам этой базы выдавали до двух тысяч метров разной ткани ежедневно. Часть укладывали на стеллажи, другие разбирали на кипы по 6-7 кусков. Фабрика в первый год войны выпускала ткань двух видов – шевиот, из которой шили брюки, и «гимнастерку» – на солдатские гимнастерки.
- С нами работали два паковщика. Когда мы собирали нужную кипу, они подходили и закручивали ее в ткань «сорочку», напоминающую марлю, – рассказывает Наталья Васильевна. – Мы еще готовили документ: какой материал, какой сорт, сколько метров, его паковщики крепили к кипам. С таким сопровождением тюки передавались женщинам-носильщикам. У них на спине было специальное приспособление, которое называлось «кобылка» (ящик трапециевидной формы, серого цвета, большое основание вверху, обит брезентовой тканью, к задней стенке пришита спинка, набитая соломой, переходящая в две лямки с креплениями на концах. – Прим. авт.). Туда накладывали тюки, и согнувшиеся в три погибели женщины тащили их к железнодорожному полотну, где стояли пять-шесть восьмиосных вагонов. Не раз приходилось таскать «кобылку» и мне, если нужно было загружать вагоны срочно. При моем весе в 40 кг тащить груз весом в 20 кг было ох как непросто.
12 часов на ногах
Рабочий день у Натальи круглогодично длился с 8 утра и до 8 вечера, без выходных и отпусков. Положенные 800 граммов хлеба она половинила, чтобы принести братику домой. Иногда к куску хлеба добавлялась картофелина, которой делились деревенские девчонки.
- Какая же она была сладкая, эта картошечка, какая вкусная, – вспоминает Наталья Васильевна. – Для нас, худых как щепки, это был самый лучший подарок, дороже конфет нынешних. Столовой у нас не было, лишь в конце войны появилась кухня, где раз в день давали пустую похлебку. Все цеха выстраивались к передвижной кухне по времени, и денег за обед не брали. Зарплата у меня была 400 рублей, на эти деньги мало что можно было купить, а нужны были и дрова, и одеться хоть как-то, да братика хотелось одеть. Платье у меня было всего одно, я его называла комбинатским, потому что сделано было из нашей ткани, довольно прочной. Вам сейчас не понять, как в то время было плохо и с едой, и с одеждой. Но наши люди все вытерпели: и холод, и голод. Терпела и я вместе со всеми.
Наталья Ломоносова была на своем участке секретарем комсомольской организации, ей давали каждый день сводку с фронта: где шли бои, какие потери.
- У нас на базе работали одни бабы, ревут ревушкой, когда читаю, – со слезами вспоминает труженица тыла. – Сколько раз отказывалась: не буду читать, вы сильно плачете – «Нет, читай!». Детей малых оставляли с бабушками, а сами работали сутками в цехах: хлопчатобумажный, прядильный, ватерный, ткацкий, отделочный, браковочный.
Про Победу работницам цеха сказал мастер: «Фашистов всех перебили, будем жить и картошку есть вволю». Все сотрудницы комбината в тот день вышли на улицу, целовались, обнимались, кружились в танце, но их мужчин с ними не было, поэтому и плакали много в тот день...
Трудяга
- Работала я на фабрике с 1941 по 1947 год, – продолжает Наталья Васильевна. – После войны муж старшей сестры Саша, который работал под Воркутой, позвал с собой. Сманил обещанием сытой жизни, она и вправду такой оказалась. Там я хоть немного отъелась. Пять лет отработала, накопила денег на домишко и вернулась в Барнаул.
После Севера Ломоносова устроилась продавцом в магазин на проспекте Строителей, там, где сейчас угловое здание с часами.
- Меня отправили на курсы товароведов в Москву, я хорошо за полгода со столицей познакомилась, побывала на многих заводах, на одном из них нам подарили серый шелковый лоскут, отобранный бракерами, – говорит Наталья Васильевна. – Видела Мавзолей Ленина, побывала в ЦУМе, на Красной площади, многие достопримечательности посмотрела. Замуж я вышла в 1956 году, Василий Поликарпович, мой муж, был фронтовиком. Пришел весь израненный с войны, болел сильно, счастливая моя семейная жизнь оказалась недолгой. В магазине я работала года три, потом устроилась поваром в пожарную часть, а почти перед самой пенсией перебралась на подстанцию станкостроительного завода диспетчером по сменам.
- По характеру мама у меня командир, – с улыбкой рассказал сын Натальи Васильевны, Сергей. – Всегда для меня была примером отношения к труду. Работяга, до последнего времени все сама делала, да и сейчас старается. Такой силе воли нужно не завидовать, а учиться ей.
Барнаульский меланжевый комбинат образован в 1932 году, через два года дал первую продукцию. В годы Великой Отечественной войны для нужд фронта здесь выпускались ткани для военного обмундирования, бязь на белье, искусственный мех на шапки-ушанки. В 1942 году в строй вступил единственный в стране цех по производству электроизоляционных трубок, а на механическом заводе комбината выпускали артиллерийские снаряды. Всего за годы войны было произведено 137 млн м ткани, 5 млн м стерлинг-шлангов, 40 млн м парашютной лямки и тесьмы.
Редакция «Вечернего Барнаула» благодарит за помощь в подготовке статьи сотрудников Государственного архива Алтайского края и администрацию Октябрьского района.