Фото из сети Интернет
За день до этого немецкая группировка возле Берлина оказалась разделена танками генерала армии Павла Рыбалко пополам. Около 200 тысяч солдат вермахта при этом попали в окружение в лесистой местности к юго-востоку от немецкой столицы. Неделю зажатые в кольцо гитлеровцы пытались пробиться на запад, но к 1 мая практически все они были уничтожены.
Пушки как последний довод
А в это время ударные силы Жукова с боями продвигались к центру Берлина. Воевать в крупном городе умели далеко не все командиры, поэтому на первых порах потери советских войск были неоправданно велики. Набираться опыта было некогда, и части Красной Армии применили беспощадную, но эффективную тактику – шквальный огонь артиллерии всех калибров, включая «катюши», по цели наступления. После артналета в дело вступали танки, выстрелами своих орудий круша уцелевшие очаги сопротивления и остатки баррикад. И только потом в атаку устремлялась пехота.
Почти два миллиона орудийных выстрелов обрушила на Берлин советская артиллерия. Но даже эта мощь не всегда могла быстро справиться с толстыми стенами домов, возведенных 200-300 лет тому назад. О мирном населении, дрожащем от страха в бомбоубежищах и подвалах, рвущиеся к центру столицы красноармейцы не задумывались: фашистского зверя надо было уничтожить в его логове...
25 апреля Гитлер поручил оборону Берлина генералу Вейдлингу. Тот был танкистом, в войне ничем себя не прославил, а об обороне города от многократно превосходящих сил противника знал не больше самого фюрера. Под началом Вейдлинга находилась 60-тысячная группировка из регулярных войск СС и вермахта. Им противостояло почти 470 тысяч советских солдат, две трети из которых прошли с боями от нашей границы. Шансов у гитлеровцев не было ни малейших.
Однако немцы предприняли последнюю отчаянную попытку сдержать наступление наших войск. 26 апреля Гитлер отдал приказ 12-й армии Венка (около 200 тысяч личного состава), занимавшей позиции юго-западнее столицы, ударить по 3-й и 28-й армиям Конева с запада. Он рассчитывал на то, что в этом месте удастся прорвать кольцо наших войск вокруг города и выйти из блокированного Берлина.
В небывало ожесточенных даже для этой страшной битвы двухдневных боях армия Венка потеряла до трети своих солдат только убитыми и в беспорядке отошла на прежние позиции. Фюрер об этом уже никогда не узнает, и даже за час до самоубийства будет терзать подчиненных вопросом: «Где же Венк?!».
Сражения за центр города
Огромный город горел. Дым пожарищ, клубы кирпичной пыли от взорванных домов заволокли плотной пеленой центр Берлина. Отборные части СС готовились здесь к последнему бою с приготовившимися к атаке советскими пехотинцами. Им до Рейхстага оставалось пройти не больше полутора километров.
К ночи на 28 апреля в руках у фашистов от всего города осталась полоса длиной около 16 километров и шириной не больше трех. Центр Берлина напоминал ад. От жара было нечем дышать, в чашах уцелевших фонтанов закипала вода, трескались камни на облицовках зданий. Не было передовой линии – бои шли за каждый дом. В дымной мгле коридоров и лестниц, освещаемых лишь вспышками выстрелов и нитями трассирующих пуль, по трупам вражеских солдат, оставляя своих убитых не поспевавшим похоронным командам, советская пехота рвалась к Рейхстагу.
...А совсем рядом, в подземном бункере, Гитлер диктовал свое политическое завещание. В нем он обвинял всю немецкую армию в неумении хранить «приверженность долгу до смерти», командование же над остатками вермахта фюрер передавал фельдмаршалу Фердинанду Шёрнеру. Забегая вперед, скажем, что Фердинанд будет дважды (уникальный случай!) осужден за военные преступления. Сперва – Нюрнбергским трибуналом (получит 25 лет, отсидит девять), а через два года – Мюнхенским судом по иску Союза возвратившихся военнопленных за жестокое обращение с солдатами и за казни «без должного судебного разбирательства» в последние годы войны. Получит в 1957 году новый тюремный срок и освободится через четыре с половиной года...
Вечером 29 апреля комендант Вейдлинг в последний раз доложил Гитлеру обстановку. Он был откровенен – боеприпасы на исходе, подкреплений ждать неоткуда, русские завтра окажутся у входа в канцелярию. Нужно капитулировать. Гитлер капитуляцию запретил, но позволил солдатам малыми группами выходить из города и пробиваться в сторону англо-американских войск.
За пару часов до этого доставленный из города чиновник Вагнер совершил церемонию гражданского бракосочетания фюрера и Евы Браун. Медовый месяц новобрачных продлился недолго. 30 апреля в 15.30 и Гитлер, и его жена покончили с собой. Их трупы вынесли в сад, облили бензином и подожгли. После обугленные останки Адольфа и Евы обнаружили и перевезли в Москву. Но по какой-то причине Сталин не захотел предъявлять миру доказательства гибели своего злейшего врага (что породило множество версий, подчас самых фантастических, о его спасении).
Рейхстаг штурмовал 79-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Перевёрткина, усиленный ударно-штурмовыми группами других подразделений. Первая – утренняя – атака захлебнулась: в огромном здании находилось свыше полутора тысяч эсэсовцев, которым нечего было терять. Перегруппировавшись, в 18.00 наши войска начали новый штурм. Больше пяти часов продолжался бой внутри Рейхстага. Наконец, в 22.50 два разведчика из батальона капитана Неустроева, сержант Михаил Егоров и старший сержант Мелитон Кантария, взобрались на крышу Рейхстага и, рискуя жизнью, водрузили над ним Красное Знамя. Жуков немедленно доложил об этом в Ставку.
Ранним утром 1 мая в ставку Чуйкова прибыл в качестве парламентера генерал Кребс. Он сообщил о самоубийстве Гитлера и о желании его преемника Геббельса заключить перемирие. Чуйков тут же доложил об этом Жукову, а тот – Сталину. Реакция того на смерть Гитлера была вполне предсказуемой: «Доигрался, подлец! Жаль, что не удалось взять его живым». О перемирии Верховный главнокомандующий выразился предельно кратко: «Только безоговорочная капитуляция!».
Кребсу сообщили, что победители ждут от нового руководства рейха только полной капитуляции. Если ее не будет, то в Берлине «не останется ничего, кроме развалин». Фашистское руководство ответа не дало, и в 10.40 артиллерия Красной Армии открыла по центру Берлина ураганный огонь.
Последний бой
Под грохот канонады в 6.30 солдаты 5-й армии генерал-полковника Николая Берзарина пошли на штурм имперской канцелярии, последнего оплота фашизма. Судьба Берзарина окажется трагической. Воевавший в рядах РККА с 1918 года, получивший в апреле 1945-го звезду героя, назначенный комендантом поверженного Берлина, Николай Эрастович попадет 16 июня 1945 года в автокатастрофу и умрет от полученных травм в возрасте 41 года...
Через два часа атакующие красноармейцы ворвались в здание. Имперская канцелярия горела. Где-то в недрах охваченного пламенем бункера остался застрелившийся генерал Кребс, эсэсовцы спасались кто как мог. Вейдлинг, видя всю безнадежность дальнейшего сопротивления советским войскам, по радио обратился к Чуйкову с согласием на безоговорочную капитуляцию. В час ночи 2 мая на Потсдамском мосту появились немецкие парламентеры. Жуков согласился с переданной им просьбой немецкого коменданта, и в 6.00 Вейдлинг подписал приказ сдаться всем немецким войскам.
После этого грохот стрельбы в городе стал стихать. Из развалин домов, из подвалов и укрытий начали выбираться немецкие солдаты. Они молча складывали на землю оружие и также молча строились в колонны... Но стрелять перестали не везде. После полудня по улицам Берлина начали ездить танки с установленными на них громкоговорителями, через которые зачитывался приказ Вейдлинга о всеобщей капитуляции. К трем часам дня бои в центре окончательно прекратились. Выстрелы и взрывы гремели только в западных районах города. Там наши солдаты преследовали остатки эсэсовских частей, пытающихся вырваться из окружения.
Над поверженной вражеской столицей повисла непривычная тишина. А потом это тревожное безмолвие взорвал шквал выстрелов – на ступенях Рейхстага, возле имперской канцелярии, на развалинах домов советские солдаты упоенно стреляли. На этот раз – в воздух, салютуя долгожданной Победе.
Битва за Берлин была предпоследней крупной операцией Великой Отечественной. Нашим войскам еще предстояло освободить Прагу...
В Берлинском сражении за две недели наступления три советских фронта потеряли более 100 тысяч только убитыми и пропавшими без вести. Боевые потери гитлеровцев составили до 150 тысяч убитыми и около 300 тысяч пленными. Треть Берлина превратилась в развалины, под которыми нашли свою могилу примерно 150 тысяч мирных жителей...
Николай Скорлупин.