Встреча фронтовиков на Белорусском вокзале в Москве. Автор Георгий Петрусов.
Первая похоронка
Константина Семёнова убили на второй день войны. Было ему 22 года. Вскоре в Барнаул пришла первая похоронка. Вдове Надежде все не верилось, вдруг ошибка. Даже после войны она писала, искала. Но ответ был один: «Отдел учета персональных потерь сержантов и солдат Советской Армии г. Подольска Московской области сообщает, что по учету данных отдела значится рядовой 69-го отдельного дегазационного батальона Семёнов Константин Дмитриевич, 1918 года рождения, уроженец Алтайского края, г. Барнаул, 3-я Алтайская, дом 78… погиб 24 июня 1941 года. Похоронен в лесу города Осипович Могилевской области».
Когда в августе 1940 года пришла повестка на действительную службу, молодых разлука не пугала, у Кости были грандиозные планы. Служил он в Белоруссии, хотел привезти сюда жену с сыном, который родился 1 мая 1941 года. Писал домой часто, почти каждый день.
Надежда Ивановна бережно хранила больше 80 писем – пожелтевших от времени треугольничков и самодельных конвертов. Уже будучи в преклонном возрасте, она доставала заветные листочки, перебирала их в руках, перечитывала…
Последнее письмо датировано 23 июня 1941 года. «…Во-первых, скажу про свою жизнь. В настоящее время вы, наверное, знаете положение нашей страны. Мы находимся на военном положении... буду защищать Родину до последнего дыхания... Надя, расти сына, особенно не волнуйся…». Обычно ровный почерк предыдущих писем и обстоятельный разговор сменился на тревожный тон. Оно и понятно – повод для очередного послания нелегкий. Даже ручки не нашлось, писал он простым карандашом. «Целую крепко, миллионы раз», – заканчивает письмо солдат.
Тыл глазами ребенка
…Почему-то стало по вечерам темно, зажигают или свечку, или коптилку. Куда-то пропала мама. Я у чужих людей. Вечерами за мной приходит отец. Взрослые рассматривают какой-то разноцветный шар и какие-то бумаги. Тревожно разговаривают. Позднее я понял: война, немцы в нескольких километрах от Москвы. Потом появляется мама с пищащим кульком на руках. Мне объясняют, что это сестричка Вавочка.
Чтобы обеспечить семью продовольствием, родители приобрели корову. Отец часто в командировках на изысканиях в районах края. Зато какая радость, когда он приезжал!
Пищу летом готовили на железной буржуйке. Отец сам клепал печурку и трубы к ней. Все это делалось на кухне. Было любопытно, как и все, что делал отец.
Мама в очередях за продуктами в магазине № 13 на ул. Льва Толстого. От дома далеко, транспорта нет. Мы с сестрой сидим на кровати в комнате, прижавшись спиной к теплой задней стенке печки. Играем в незамысловатые игрушки и с кошкой.
Мне уже четыре года, идет пятый. Научился читать и пытаюсь научить сестру. Ничего не получается, но зато узнает всех военачальников, рисованные портреты которых печатались в отрывных календарях.
Отец все годы войны отмечал на картах, какие города отдали, какие взяли обратно. Наши войска уже в Польше. По радио сообщение от Советского информбюро. Отец в командировке. взгромождаю на стол табуретку, сам поднимаюсь на это сооружение поближе к репродуктору и отмечаю на карте взятые города. Вечером приезжает отец и при повторном выпуске сообщения удивляется: все отмечено правильно.
Всё для фронта!
В октябре 1941-го Барнаульский завод мехпрессов спустя месяц после создания на базе эвакуированного производства выпустил первую продукцию для фронта.
7 октября 1941 года, в труднейший период Великой Отечественной войны, на базе двух эвакуированных из Одессы заводов по производству прессов был создан Барнаульский завод механических прессов. Эшелон с оборудованием и рабочими разместился на окраине Барнаула в бывшем помещении зерносклада. Уже в конце октября завод выдал первую продукцию, а до конца 1941 года было выпущено более 200 прессов. Для фронта здесь производились и запасные части для танков, минометы. В 1942 году было начато строительство нового помещения, которое к концу войны было закончено. В 1945 году большая часть рабочих возвратилась в Одессу.
Первый мотор
Завод № 77 выпускал двигатели для Т-34, признанного впоследствии лучшим танком Второй мировой войны. В августе 1942 года в Барнаул начали подходить эшелоны со станками и специалистами моторного производства, эвакуированного сначала из Харькова, а затем – из Сталинграда. Оборудование размещали на северо-восточной окраине города, где только начинали возводиться цеха. А уже в ноябре практически под открытым небом заводчане запустили первый двигатель. Как это было, описано в воспоминаниях ветерана «Трансмаша» И.Е. Ариничева: «6 ноября на испытательной станции, которая была еще не достроена, на стенд установили первый двигатель. С нетерпением и беспокойством ждали, когда заработает наш первый мотор. Сборка в этот день была принаряжена. Везде лозунги и плакаты. Цех блистал чистотой. Все сборщики в белых халатах. У всех нервы на пределе.
Стравили первый баллон со сжатым воздухом, с помощью которого запускался двигатель, но дизель не завелся. В двух запасных баллонах давление оказалось недостаточным. Срочно поехали на вагоноремонтный завод за новыми баллонами. Снова все готово и перепроверено. Открывается вентиль, двигатель несколько раз чихнул – и ровно заработал. На испытательную станцию сбежались рабочие со всего цеха. Радовались словно дети. Обнимались, поздравляли друг друга».
Этот день, 6 ноября 1942 года, стал днем рождения завода. А 5 августа 1945 года с заводской испытательной станции сошел десятитысячный танковый двигатель. В годы войны каждая пятая тридцатьчетверка оснащалась мотором, изготовленным в Барнауле.
В ожидании писем
Геннадий Богомолов в неполные 17 лет из Барнаула добровольцем ушел на фронт. С войны не вернулся.
«Здравствуйте, дорогие родители, мама и папа!
Я сейчас нахожусь в гвардейской части. Наша рота прибыла на пополнение гвардейских частей. Здесь нас расформировали. Ребят я потерял. Они рядом со мной, но я их не вижу. Передвигаемся все ближе к передовой, но фрицы бегут, и мы их догоняем. Скоро, наверное, вступим в бой. Мама, я уже видел пленных фрицев. Они такие в точности, как их рисуют. Все обросшие, оборванные, голодные.
Мама! Ты, наверное, очень скучаешь. Не скучай! Скоро немец побежит до Берлина. Они бегут так, что мы за ними еле успеваем. Недаром пленные фрицы говорят: «Гитлер капут». Пока, до свидания, крепко целую, ваш сын Геннадий».
28 августа 1943 год.
Военный заем
Подписка барнаульцев на Государственный военный заем 1942 года превысила 19 млн руб.
Это 82,8% месячного фонда заработной платы рабочих и служащих. Впереди Октябрьский район, за ним Железнодорожный и Центральный. На военный заем в массовом порядке подписались учителя, рабочие заводов, фабрик, артелей, домохозяйки. В 42-й школе из 44 работников на заем подписались 36, учительница Прозорова при зарплате 280 руб. подписалась на 350 руб. В Барнаульском паровозном депо в течение двух часов подписались 220 человек на 128 840 руб. На весь среднемесячный заработок подписались рабочие товарного двора.
Концерты в госпитале
В годы войны в Барнауле жило много эвакуированных, и среди них встречались очень интересные и талантливые люди.
В нашей 28-й неполной средней школе «Конституцию СССР» преподавала молодая симпатичная москвичка Раиса Ароновна Коган. Она готовила большие концерты для выступления перед ранеными красноармейцами.
Группа учеников вместе с учительницей шла в госпиталь, который был в бывшем здании нашей школы, и прямо в палатах перед сидящими и лежащими ранеными исполняла подготовленные номера. Это были отдельные сценки, стихи и песни. Кроме русских песен пели украинские – «Сусидку», «Дождик, дождик кропотыть дрибнэнько» и еще те, что удалось выучить. Удивительно, но пели и на других языках, что положительно действовало на раненых воинов разных национальностей. Мне запомнилось, как обрадованно заплакал молодой татарин, услышав песню на родном языке.
Я тоже участвовала в этих концертах. Читала стихи Виктора Гусева.
Кисет для героя
В войну на предприятиях и в школах принято было отправлять на фронт посылки с подарками.
Как правило, дети приносили в школу из дома то, что им давали родители – теплые носки, платочки, варежки, какие-нибудь гостинцы. А сами они рисовали открытки, писали письма и, если умели, делали что-то своими руками. В нашем классе училась детдомовская девочка Миля Черёмухина – талантливая художница и умелая вышивальщица. Она создавала не по-детски красивые кисеты с вышивкой и, выражаясь современным языком, актуальными слоганами. Например: «Совершив геройский подвиг, сядь, товарищ, закури». Думаю, фронтовики улыбались, получив такой подарок. Все детские подарки для фронта были от души, хотя наивны и трогательны.
Ночной бомбардировщик
Со станции Славянской на Кубани уроженка Барнаула Евдокия Пасько в ночь с 22 на 23 апреля 1943 года совершила один из своих героических вылетов.
Евдокия Пасько, штурман эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант. В 1938 году она окончила среднюю школу № 25 Барнаула, затем три курса механико-математического факультета МГУ. В октябре 1941 года с четвертого курса университета добровольцем ушла в Красную Армию. Окончила ускоренный штурманский курс в Энгельсской авиационной школе.
Таиров, Паустовский, Свиридов…
500 спектаклей сыграл в годы войны театр под руководством Александра Таирова.
В годы войны в Барнаул были эвакуированы Днепропетровский драматический театр им. М. Горького, который обосновался в здании ДК БМК, и московский Камерный театр под управлением Александра Таирова, поселившийся в Краевом театре драмы, когда тот обитал в Народном доме (в здании краевой филармонии).
Как вспоминал народный артист России, а в 1940 годах – начинающий актер Дементий Паротиков, о новостях с фронта порой сообщалось прямо во время спектаклей. «Если кто-то был из администрации театра, то они выходили, если таковых не оказывалось, то кто-то из ведущих актеров, занятых в спектакле, прямо в гриме выходил на авансцену и произносил: «Дорогие друзья! Вот только что сейчас с фронта пришло сообщение…». Вы знаете, что творилось в зале! Зал буквально взрывался, вскакивал, аплодировал, атмосфера была огромного праздника», – вспоминал Дементий Гаврилович.
Освобождая Берлин
Дивизия генерал-майора Нестора Козина первой ворвалась в Берлин!
Освобождая Берлин, дивизия нашего земляка захватила пленных гитлеровцев больше, чем было бойцов в составе подразделения Козина.
9 Мая смеялись и плакали
Как встретили День Победы на заводе № 77, ныне «Барнаултрансмаш», спустя годы вспоминал в заводской многотиражке В.И. Левинсон, работавший тогда главным энергетиком предприятия.
«Разбудил звонок телефона. Мне часто звонили по ночам или перед сменой, потому что с энергией на заводе было трудно. И на сей раз звонил энергетик завода Лузин. Знакомый уверенный обычно голос захлебывался, прерывался от волнения:
- Победа! Победа! Немцы сдались! О капитуляции только что передали по радио…
Я быстро стал одеваться, чтобы ехать на завод. За те минуты, что я собирался, раздалось еще два звонка от сменного энергетика:
- Что делать? Завод прекратил работу, нагрузка упала до нуля…
Я молча положил трубку. В мыслях – сумбур, смятение. Снова звонит:
- Дежурный инженер ТЭЦ ругается, кричит, требует возобновить работу. У них турбины пошли вразнос, на котлах подорвало предохранительные клапаны.
Я говорю:
- Да он что, ничего не слышал? Победа!
Побежал на завод. С Западного поселка люди шли колонной, шли с женами, детьми. Многие успели достать залежавшиеся в чемоданах шляпы, парадные костюмы, чудом сохранившиеся за годы войны. Заводчане собирались у цеха № 160. К девяти часам утра митинг перерос в демонстрацию. Никем не подготовленную, не организованную, стихийную, но такую многолюдную и такую искреннюю, какую мне никогда больше не приходилось видеть. Двинулись по Калининскому и Ленинскому проспектам, пели песни. Смеялись и плакали. Сердцем и умом поняли, что пережили самый страшный период в истории Родины. Война закончилась».
Татьяна Шадрина, Александр Антошкин,
Михаил Зимогор, Василий Каркавин, Елена Носкова.