История создания великих песен войны и Победы, рассказанная барнаульским коллекционером уникальных записей времен 30-50-х годов ХХ века

Вечерний Барнаул

7 мая 2020 10:45
С первого дня Великой Отечественной войны до праздничного салюта в Москве в 1945 году песня была с солдатом. Она поднимала дух воинов, помогала преодолевать трудные фронтовые дороги, сплачивала защитников Родины. Песня была верным другом в минуты грусти, скрашивала разлуку с любимой, с родными и близкими. Песня шла с солдатом в бой, придавала новые силы, смелость и отвагу.

Каждый год 9 Мая на праздничных площадках Барнаула горожане всех поколений, от мала до велика, поют песни военных лет.
Фото Ярослава Махначёва


Советские композиторы и поэты-песенники только за первую неделю войны в Москве создали более сотни произведений под девизом: «Песня – фронту». И большинство песен сразу ушло на фронт. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян, вспоминая начало войны, писал: «Именно в этот труднейший период войны я наблюдал явление неожиданное и в то же время закономерное: у народа-великана – советского народа, и прежде всего у русского народа, родилось в те дни много песен. Они были бодры и воспевали Родину, воспитывали ненависть к врагу, мужество, отвагу, боевую дружбу».

Интересна история создания одной из самых знаменитых песен Великой Отечественной – «Священная война». 24 июня 1941 года две газеты, «Известия» и «Красная звезда», напечатали стихотворение Василия Лебедева-Кумача с первыми словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…». Как свидетельствует поэт Евгений Долматовский, автор «Священной войны», еще до 22 июня, когда смотрел кинохронику, где показывали налеты немецкой авиации на города Испании и Польши, записал в блокноте строчки: «Не смеют крылья черные над Родиной летать…».

Руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии Александр Васильевич Александров, прочитав стихотворение, сразу сел за рояль. На другой день он объявил:

- Будем разучивать новую песню – «Священную войну».

Текст песни печатать не было времени, и Александров написал мелом на грифельной доске слова и ноты песни. Началась репетиция. И уже 27 июня на Белорусском вокзале, откуда отправлялись эшелоны на фронт, состоялась премьера «Священной войны». Как в такой короткий срок удалось создать такую сильную песню? Ответ простой: и композитор, и поэт творчески были готовы к такому песенному шедевру. В творчестве Александра Александрова военной песне принадлежала основная роль. Он написал десятки прекрасных, подлинно патриотических произведений о защитниках Родины. Лебедев-Кумач до войны написал много песен, среди которых «Песня о Родине», «Москва майская», «Если завтра война», песни И. Дунаевского к фильму «Веселые ребята».

Белорусский вокзал был забит военными с винтовками, с саперными лопатками, легкими пулеметами. Песня «Священная война» сразу захватила бойцов. А когда зазвучал второй куплет: «Пусть ярость благородная...», наступила абсолютная тишина. Все встали, пока пелась песня. На суровых лицах воинов видны слезы, и это волнение передалось исполнителям – у них тоже навернулись слезы:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна!

Идет война народная,

Священная война!..

Есть много эпизодов, когда песня «Священная война» вступала в бой как песня-гимн. Весной 1942 года небольшая группа защитников Севастополя заняла оборону в пещере. Немцы старались расправиться с героическими матросами, забрасывали их гранатами. Моряки, прощаясь с жизнью, запели в глубине подземелья: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…». От сильного взрыва скала завалила пещеру: не сдались моряки захватчикам.

Следом появилась «Песня смелых». Алексей Сурков опубликовал в «Правде» 25 июня свое стихотворение, на которое обратил внимание композитор Виктор Белый (автор знаменитого «Орленка»). Автор музыки почувствовал, что стихи выражают сердечное волнение в тяжкие, тревожные дни, и решил написать песню. Она ему удалась. «Песню смелых» исполнил солист Большого театра Павел Лисициан, а аккомпанировал ему на рояле молодой Александр Долуханян – будущий композитор. И в июне 1941 года песня в записи Лисициана прозвучала по Всесоюзному радио.

Алексей Сурков рассказывал, как зимой 1942 года они собрались в ЦК комсомола с юными партизанами, которые вместе с Зоей Космодемьянской воевали в тылу врага. Запомнились слова десятиклассницы, замоскворецкой комсомолки: «Когда мы шли лесом, рассредоточились друг от друга. Кругом шла стрельба. С непривычки страшно было… Я иду и, чтобы себя подбодрить, шепчу слова: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет…». И знаете – помогло».

С бандой фашистов сразиться

Родина смелых зовет.

Смелого пуля боится.

Смелого штык не берет.

В июле 1941 года началась продолжительная воздушная битва за Москву. За короткий период фашисты сбросили более 100 тысяч только зажигательных бомб. Но столица не пострадала. И в этом заслуга не только летчиков-истребителей и зенитчиков, но и многих добровольцев-дружинников столицы. Вместе с ними охранял Москву молодой композитор Сигизмунд Кац. Он на всю жизнь запомнил свой пост у чердачного окна. Во двор падали тяжелые фугаски и трудно было удержаться от сильной взрывной волны. А в кармане лежали стихи Владимира Дыховичного об отважном пулеметчике и о его пулемете «максим».

Когда поэт познакомился с раненым пулеметчиком (тот назвал себя Максимом), у Дыховичного родилась идея написать о «тезках» человеке и оружии. Композитор Кац работал над песней с передышками. Он почувствовал, как растет ощущение своей причастности к защитникам Москвы, появилось спокойствие, что врагу не взять столицу, что у нее много защитников. И когда песня была готова, Кац решил показать ее на радио. Но там ее не все приняли. Кто-то говорил, что она легковесна, мол, не к духу времени. Долго спорили и все же решили пустить песню в эфир. Пригласили артиста Бориса Чиркова, он тоже считался Максимом, героем кинотрилогии «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Выборгская сторона». Он и исполнил «Два Максима»:

На границе шумели березки,

Где теперь пришлось нам воевать,

Там служили-дружили два тезки –

Их обоих Максимами звать.

Был один – пулеметчик толковый

(Познакомьтесь с Максимом моим!),

А другой – пулемет был станковый

По прозванию тоже «максим».

Армейские песни для композитора Анатолия Новикова были любимым жанром. Они с поэтом Сергеем Алымовым перед войной написали две песни: «Самовары-самопалы» и «Вася-Василёк», взяли за них призы, но путевку в жизнь не успели получить: началась война и жизнерадостные частушки были не ко времени.

Уезжая в командировку на Урал, Новиков все же оставил ноты в Краснознаменном ансамбле песни и пляски Красной Армии, не надеясь на то, что песни будут исполняться в первые дни войны. Но в конце 1941 года композитор услышал в вагоне по радио свои песни. И после них – аплодисменты. Поэт Алымов переработал тексты, в них был заложен далеко не шуточный смысл:

Тульский чай совсем не сладкий

Для непрошенных гостей –

И вприкуску, и внакладку

Прожигает до костей.

Подается чай с припаркой

И горячим леденцом,

Самовары тульской марки

Пышут жаром и свинцом

Другая песня А. Новикова и С. Алымова «Вася-Василёк» не нуждалась в переделке, ее быстро подхватили солдаты (юмор тоже был нужен!):

- Что ты, Вася, приуныл,

Голову повесил,

Ясны очи замутил.

Хмуришься, невесел?

С прибауткой-шуткой в бой

Хаживал, дружочек!

Что случилось вдруг с тобой,

Вася-Василёчек?

Композитор Владимир Захаров в содружестве с поэтом Михаилом Исаковским создали до войны популярные песни «Вдоль деревни», «Провожанье», «Кто его знает». Композитор в первые месяцы войны хотел показать людей колхозной деревни в новых условиях – как они собираются бить фашистов в своих родных местах. Захаров написал в письме Исаковскому: «Этой песни нам не хватает чрезвычайно». Поэт прислал стихотворение «Ой, туманы мои, растуманы». И началась упорная работа. Композитор Захаров долго работал над каждой песней, делал много вариантов. Песня должна быть широкая, русская».

Песня была как клятва, как приговор врагу. После ее исполнения по радио приходило много писем Захарову и Исаковскому, присылали письма фронтовики и Валентине Клодниной – одной из лучших солисток хора. Она сама рассказывала, как в одном госпитале к ней подошли раненые и сказали:

- Спасибо за эту песню. Она дает нам новые силы, возвращает здоровье, и мы скоро вернемся на фронт.

Ой, туманы мои, растуманы,

Ой, родные леса и луга!

Уходили в поход партизаны,

Уходили в поход на врага.

На прощанье сказали герои:

«Ожидайте хороших вестей!».

И на старой Смоленской дороге

Повстречали незваных гостей…

Очень популярная была в годы войны лирическая песня М. Блантера и К. Симонова «Жди меня». Поэт вместе с письмом прислал это стихотворение знакомой женщине. «Мне пришлось быть на далеком Севере, - вспоминал он, - приходилось сутками от непогоды торчать в землянках, и мне приходилось читать бойцам свои стихи. Прочитал я и «Жди меня». Оно, как мне раньше казалось, было только для одного человека, но воины стали его переписывать. И когда я его напечатал – пошли сотни писем. И я понял, что это произошло не потому, что стихотворение было каким-то уж особенно хорошим, а потому, что самой задушевной мыслью многих сотен тысяч людей была мысль о том, что их ждут, что их должны ждать и что это ожидание смягчает для них тяготы войны, а подчас и спасает их…».

Песня «Жди меня» была записана Георгием Виноградовым в 1943 году:

Жди меня, и я вернусь,

Только очень жди.

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди.

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Поэт-песенник Василий Лебедев-Кумач в годы войны служил на флоте. По пути к кораблям Северного флота он разговорился с незнакомым капитаном. Узнав о поэте, авторе довоенных и фронтовых песен, тот проговорил:

- Так и пишите песенки? Дело, конечно, хорошее, но, откровенно говоря, бойцам сейчас не до песен. Сейчас надо не песни писать, а фашистских гадов бить!

Эти слова огорчили Лебедева-Кумача, даже – обидели. Он попробовал возразить:

- Мы, поэты, тоже вносим свой вклад в дело борьбы с врагом.

Но армейский капитан махнул рукой, не согласился.

Когда у поэта была поездка в Москву, он в вагоне поезда набросал первые строчки: «Кто сказал, что надо бросить песни на войне?».

В столице произошла встреча с композитором Анатолием Лепиным. Они были знакомы. Вот как об этом вспоминал композитор:

- Отдал мне Лебедев-Кумач стихотворение и рассказал о случае неласковой беседы с одним фронтовым попутчиком и добавил: «Теперь, Анатолий, дело за тобой». Через неделю мне удалось написать ту мелодию, которая была нужна. И когда Василий Иванович прослушал песню, сказал: «Вот наш ответ тому капитану, который говорил, зачем, мол, нужны песни на войне».

Песня получила широкую популярность. В 1943 году вышла пластинка с записью ленинградского певца Ефрема Флакса:

Кто сказал, что надо бросить

Песню на войне?

После боя сердце просит

Музыки вдвойне!

Нынче у нас передышка,

Завтра вернемся к боям.

Что-то твой голос не слышно,

Друг наш, походный баян?

Когда был освобожден Минск, поэт Евгений Долматовский написал стихотворение «Улицы-дороги». В нем он назвал Гомель, Орёл и Брянск – города, освобожденные от фашистов. Стихотворение было напечатано в газете «Красная Армия». Кто-то сочинил музыку. И песню запели в полках и дивизиях на самые различные мотивы. Поэт сделал новый текст и отослал его композитору Марку Фрадкину. И когда песня появилась, к удивлению автора, у нее было продолжение: она звала вперед – на Берлин. Откуда взялись в ней новые строки? Секрет раскрыл Леонид Утёсов:

- Песня «Улицы-дороги» всегда имела успех. Но одна беда: стала стареть. Ведь кончился призыв освободить Минск. И я начал прибавлять названия новых городов, взятых нашими войсками, Брест, Львов, Люблин, Варшава и так далее, а заканчивал словами – «На Берлин!». Песня снова стала злободневной и стала называться «Дорога на Берлин»:

С боем город нами взят.

Город весь прошли

И последней улицы

Название прочли.

А название такое,

Право слово, боевое:

Берлинская улица по городу идет, -

Значит, нам туда дорога,

Значит, нам туда дорога,

Берлинская улица к победе нас ведет!

Виктор Денисов


Виктор Денисов долгое время работал на заводе «Трансмаш», редактором многотиражек, возглавлял Союз журналистов Алтая, но при этом главное увлечение своей жизни никогда не оставлял. У него – обладателя грандиозной фонотеки – есть свой взгляд на советскую песню. Не случайно он выступает в качестве эксперта на страницах различных изданий. К золотому веку он относит песни, написанные в период с 1941-го и примерно до 1970-х годов.