Нина Доставалова: тыловые истории

Нина Доставалова родилась в 1927 году в селе Рогозиха Павловского района. В годы войны трудилась на барнаульском заводе. Сейчас ветеран труда живет в Барнауле, ей 93 года. Нина Тимофеевна хорошо помнит каждый день войны, от первого до победного.



- Мы работали в поле и вдруг на другом его конце женщины закричали, заплакали, мы бросились к ним. Война! Война! Сразу стало страшно. Побежали в деревню, там ребятишки бегают, тоже кричат: «Война!». Папу сразу же вместе с другими мужиками проводили в Павловск, но он даже до фронта не доехал, эшелон разбомбили. Пришла похоронка. Маме с нами было трудно. Потом два старших брата ушли на фронт. Но, видно, папа за них жизнь отдал, с войны оба вернулись живыми. Летом 1942 года мама повезла меня в Барнаул к тетке. До Павловска шли пешком, сидели на дороге, отдыхали, а в Павловске встретили знакомого на лошади, и он меня взял до Барнаула, мама прошла маленько за телегой, плакала, а потом пошла домой.

В ноябре я поступила в ремесленное училище на площади Октября, училась там до декабря 1943 года. Выпустили нас на год раньше. Меня направили на завод № 77 (в настоящее время «Барнаултрансмаш») токарем в цех № 150.

Помню, окна цеха были уже застекленные, а полы были земляные. Станки стояли прямо на земле. Таких, как я, было много, маленьких и худеньких, поэтому, чтобы мы могли работать, к станкам ставили подставки. Я точила снаряды, форсунки и распылители для танков. Рабочий день был 12 часов. Работали в две смены. А бывало, что пересмена задерживалась и приходилось стоять у станка и по 18 часов. Особенно тяжело было зимой. В цехе холодно, работа с холодным железом, руки всегда мокрые от холодной эмульсии. Выполнил норму, берешь ящик с деталями и несешь в кладовую сдавать. Если приемщик находил брак, детали возвращали, и мы их перетачивали. И снова несли. Хотя старались работать без брака. Было стыдно: ведь работали для фронта.

Жила я на пересечении улиц Молодёжной и Циолковского. Чтобы не опоздать на работу, вставала в 5 часов утра, и мы с подружкой шли пешком, через вокзал, на завод. Когда не было сил или смена задерживалась, ночевала прямо в цехе, поэтому постоянно недосыпала. Помню такой случай: иду на работу и, видно, заснула на ходу. Очнулась на площади Октября, возле клуба меланжевого комбината, хотя никогда там не ходила.

Постоянно хотелось есть. Дома-то практически ничего не было, а на заводе давали 600 граммов хлеба. Съел его, запил водой – вот и весь обед. Но как вкусно было! Надеть, обуть тоже было нечего. Моя фуфайка от мазута стояла колом и блестела, как дорогая кожаная куртка.

Несмотря на такую жизнь, не болели. А сейчас и тепло, и еды всякой полно, а болезни одолели.

Перед майскими праздниками и 7 ноября обязательно объявлялись субботники. Убирались в цехе, подметали территорию. А в дни праздников ходили на демонстрации. Собирались в колонны на площади Октября и проходили до Старого базара. Столько было оптимизма и веры, что победим.

9 мая 1945-го я была на работе. Вдруг в цехе потребовали отключить станки. Стало тихо. Начальник цеха объявил: «Товарищи, война окончена, враг разбит». Мы все стоим, еще не можем осознать, что все – Победа! Потом бросились обниматься, целоваться, шум такой в цехе стоял, будто станки и не выключали. Но даже в такой день работу никто не бросил. Смену доработали до конца.

Не сразу, но постепенно послевоенная жизнь брала свое. С работы нас стали возить на грузовике, оборудованном лавочками. В пристройке к цеху открыли столовую. Проработала я в 150-м цехе до 1955 года, вышла замуж, родила двоих детей.