О том, как работали в годы войны деревенские дети и подростки, рассказал труженик тыла Владимир Лобов

Это был тяжелейший труд, который сейчас и представить невозможно.

В поле с малых лет

Владимир Лобов родился в селе Саввушка Змеиногорского района, десятым ребенком в семье. Живя в деревне, имея родителей-колхозников, дети здесь начинали работать очень рано. Сначала по хозяйству – корова, овцы, свиньи, куры, 15-20 соток огорода, потом и в колхозе.

- Денег родители практически не получали, только натуральные продукты за трудодни. И чтобы помочь им выполнить план, на лошадь я сел уже лет в пять, – вспоминает Владимир Фёдорович. – Поначалу на пахоте ездили верхом на лошадях, запряженных в плуг. Малышня в этом случае выполняла роль погонщиков, мы рулили лошадьми на поворотах, чтобы попасть точно в борозду. В период сенокоса возили копны на специальных волокушах в те места, где их скирдовали стогометы. Нам тоже начисляли трудодни, не столько, как взрослым, но и эти килограммы пшеницы помогали избежать голода да покупать кое-какую одежку.

До войны Владимир успел окончить три класса, в 1941 году на фронт ушли два его старших брата, и мальчик окончательно бросил школу. В селе остались одни бабы, дети да старики. Из колхозов изъяли и отправили на фронт все, что могло ездить и ходить, то есть все исправные трактора и здоровых лошадей, оставив крестьян с ржавыми колымагами и полуслепыми клячами. В то же время без всяких скидок на трудности их обязали бесперебойно снабжать город и армию сельскохозяйственной продукцией, а промышленность – сырьем.

- Женщины работали на ферме, доили за раз по 20-30 коров вручную, а молоко отвозили мы, подростки, в райцентр или в город на маслосырзавод, – рассказывает Лобов. – Начиная с ранней весны и до поздней осени мы жили на полевом стане, в 5-7 км от села, домой отпускали только помыться, да и то не каждую неделю. Еду привозили на лошади из села, что передадут родители в узелках, то и ел, в основном картошку в мундире. Сводку информбюро мы слушали каждый день, на стане был установлен громкоговоритель. До сих пор помню голос диктора Левитана, которого Гитлер ненавидел, на мой взгляд, больше всех. Зимой работы было не меньше – вывозил навоз на поля, привозил сено на корм скотине. А еще требовался ремонт помещений фермы, уборка снега, заготовка дров. Каждая семья сдавала для фронта продукцию с собственного подворья: молоко, мясо, яйца, даже свиные шкуры. Я так жалел, что не мог, как раньше, кушать сало с хрустящей после обжига шкуркой, отец сдавал шкуру сразу после забоя для производства солдатских сапог. У нас, как и у взрослых, было свое соцсоревнование, даже стояла специальная доска, на которой учетчик отмечал, сколько снопов кто связал, сколько вспахали за день гектаров, сколько заскирдовали, собрали колосков и так далее. На входе в полевой стан с самого начала войны висел лозунг: «Все для фронта, все для Победы!», мы этим лозунгом жили все годы войны, даже когда приходилось потуже затягивать пояса.

Три майора

- В период сева и уборки мы вставали в четыре часа утра, ложились за полночь: нужно было успеть обработать всю землю, которую засевали до войны с техникой и мужским участием, – рассказывает Владимир Фёдорович. – Выматывались так, то до топчанов и кроватей практически доползали. И так месяц за месяцем. Легче не стало даже тогда, когда с фронта стали возвращаться солдаты. Нужно было помогать восстанавливать разрушенную страну оставшимися силами, и что такое нормальный сон я узнал только в армии, куда был призван в 1950 году. Служил в танковых войсках, был командиром многонационального экипажа и так себя проявил, что меня рекомендовали к поступлению в военное автомобильное училище Красноярска по подготовке младшего начальствующего состава. Не думал, что смогу учиться, имея за плечами три класса, но крестьянское упорство, привитое родителями и войной, в этом помогло. А через год оказалось, что младших лейтенантов по округам выпустили так много, что девать нас было некуда, кроме как отправить в запас.

Вернувшись домой, молодой лейтенант окончил Омское училище милиции.

- Я занимался воспитанием оступившихся, эту работу тоже должен кто-то делать, – сказал на прощание Владимир Фёдорович. – Надеюсь, делал ее хорошо, по моим стопам пошли и сын, и дочь – тоже майоры внутренних войск, уже и внук получил звание капитана. О такой работе не мечтают с детства, она связана с постоянным стрессом и не каждый способен выдержать ее специфику. Но я с детства привык к ответственности, с какой бы работой ни сталкивался, выполнял ее с полной отдачей.