Поединок с "тигром": Василий Бурый прошел всю войну – до Кёнигсберга и Порт-Артура

Орден Красной Звезды – одна из первых по значимости наград времен Великой Отечественной. Наш земляк Василий Григорьевич Бурый за боевую отвагу и смекалку получал его трижды.

Командир

У меня в гостях в редакции двоюродные братья Бурые – Юрий Васильевич и Николай Александрович. Оба интеллигентные и, как говорится, положительные. Один доцент, кандидат педагогических наук, другой – полковник в отставке, зампредседателя Барнаульского городского отделения Российской общественной организации ветеранов Вооруженных сил. Юрий Васильевич бережно достает из пакета семейные реликвии: орденские книжки отца, благодарственное письмо Генералиссимуса Сталина, простую школьную тетрадку воспоминаний о фронте, которую Василий Григорьевич оставил потомкам. Так, в рассказах сына и племянника, в скупых строчках военной хроники мы и познакомились с нашим героем.

История семьи Бурых полна странствий. Родители Василия Григорьевича в начале ХХ века пришли пешком из Черниговской губернии Украины в Киргизию. Искали лучшей жизни. Спустя 40 лет их старший сын не только повторил, но и превзошел родительский путь: с боями углубился на Запад до самого Кёнигсберга, а затем покорил безводные пустыни Хингана и закончил войну в Порт-Артуре.

Незадолго до войны, в 1930-х годах, семья Бурых перебралась на Алтай. В 1941 году Василию Григорьевичу было чуть за тридцать. Он работал бухгалтером в Топчихе, с красавицей Евдокией растили двоих сыновей – Лёню и Юру. Гармонист, плотник от Бога, фотограф-любитель и добрейшей души человек – вот каким вспоминает отца Юрий Васильевич.

В первые дни войны Бурого на фронт не взяли. У него разыгрался ревматизм, на костылях ходил. Черед Василия Григорьевича пришел в тяжелом и кровопролитном 1942 году. В июне он окончил трехмесячные курсы младших лейтенантов в Новосибирске и сразу попал в самую гущу военных действий. Новобранец показал себя смелым и рассудительным. Так что к 1943 году в книжке бойца Василия Бурого уже значится запись «командир отделения взвода 258-го отдельного истребительного дивизиона 338-й стрелковой дивизии Центрального фронта».

- Его готовили на пулеметчика. Но на фронте он стал командиром батареи сорокапяток 45-мм пушек. Всю войну прошел в противотанковой артиллерии. Из училища попал сразу под Ельню, – рассказывает сын ветерана и плачет: – Потом Ржев, Гданьск, Кёнигсберг.

Огонь, батарея!

Перед глазами – неровные строчки воспоминаний, наспех набросанные карандашом в школьной тетрадке. В сдержанном изложении Василия Григорьевича встает трагичная хроника военных будней.

- Он раза три один оставался живой после боя, попадал в окружение, – рассказывает сын ветерана. – Однажды после того, как немцы его полк разбили, он вынес знамя. Говорит, спина болела. Он тогда вокруг себя обмотал знамя. По копнам, по полю бежал к своим. И снова командовал батареей. Несколько раз его расстрелять грозились за самоуправство. «Дадут расстановку, а я выползу на позицию, посмотрю, расставлю как удобнее, чтобы все мог простреливать, – вспоминал отец. – Меня страшно ругали: почему не встал, куда велено?! А когда бой пройдет, представляли к награде».

Один из самых запоминающихся боев у Василия Бурого был с «тигром». Этот тяжелый немецкий танк вышел на позиции отделения. Сколько по нему ни палили, пробить броню не могли. И не удивительно: известен случай, когда такая машина выдержала 227 прямых попаданий 14,5-мм пуль противотанковых ружей, 14 попаданий снарядами калибра 45 и 57 мм и 11 попаданий снарядами калибра 76,2 мм и своим ходом ушла на ремонт. Воевали уже на территории Пруссии, где от отступавших немцев остались подвалы-укрытия. Командир Бурый придумал, как их использовать.

- Отец вспоминал: «Мы в этот подвал пушку спустим, зарядим, выкатим, по танку раза два бахнем. И опять опускаем пушку в подвал. А сами сразу по боковым нишам расползаемся. Немецкий танкист не может опустить дуло танка ниже. У него есть предел. Палит поверху. В итоге в щите пушки две пробоины. Но зато сама пушка целая. Мы ее выкатим и опять по «тигру!». Он потом, видимо, снаряды растратил. Задом, задом так и ушел». Отец сообразительный был.

Идем на Восток

Василий Григорьевич после войны много и часто встречался со школьниками, рассказывал, как их артиллерийская бригада держала балтийскую косу возле порта Пиллау, чтоб не допустить немецкие корабли к Кёнигсбергу, как с Западного фронта в 1945 году поездом добирались до Восточного – заканчивать войну у Тихого океана.

- Отец всегда говорил, что с немцами воевать было страшнее, – говорит Юрий Васильевич. – Хотя на Востоке тоже было непросто. Ожесточенно сопротивлялись японские смертники, которых приковывали прямо к орудиям. Советские войска шли через Большой Хинган, безводные пустыни Маньчжурии. Многие погибли от жажды. Отец рассказывал, как учил боевых товарищей экономить драгоценную воду: не пейте все сразу, берите камушек в рот, сосите, чтобы отвлечься от жажды.

В Маньчжурии батарее Василия Бурого поручили остановить убегающий штаб японской армии. Артиллеристы успешно разбомбили вражеские поезда. И ринулись к океану. Когда вышли к воде, бойцы все были во вшах, вспоминал потом ветеран. Скорее побросали одежду – и мыться! Так и дошли до Порт-Артура. Только в ноябре-декабре 1945 года вышел приказ отправить бойцов по домам.

- Отец вернулся зимой 1946 года в японской трофейной шубе, в здоровенных рукавицах. Они были огромные, как боксерские. И пальчик указательный отдельно – чтобы стрелять. Привез нам американские галеты – это его угостили на американском крейсере. В Порт-Артуре награжденным высокими орденами провели экскурсию на корабль союзников. Был среди них и отец, – говорит Юрий Васильевич.

Василий Бурый за боевые успехи награжден тремя орденами Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Японией». После войны работал в повалихинском райкоме партии, в лесхозе, райпотребсоюзе, госстрахе. Вырастил троих детей. Умер в День Советской Армии – 23 февраля 1987 года в госпитале Барнаула.