Сало с яблоками

Оккупированные территории Украины фашисты воспринимали как сырьевую базу, а население – как дармовую рабочую силу.



Валентина Пальянова в полной мере испытала на себе тяготы фашистской оккупации. Налоговые сборы в городах вводились на двери, окна, собак, лишнюю мебель и даже бороду, а сельских жителей немцы превратили в бессловесных батраков. Украинцы существовали по принципу «один день прожили – и слава богу».

Без хлеба

Деревня Новотрояны Кировоградской области, где родилась Валентина Пальянова, была небольшой. 70 дворов, в которых проживали многодетные семьи, всем скопом вступили в колхоз, с девяти лет начала работать и Валя. Прокормить 11 детей ее родителям было сложно, поэтому девочка вместе со старшими сестрами стала зарабатывать трудодни. Летом на прополке, осенью на уборке урожая, зимой в свинарнике и на ферме. В школу девочка ходила не больше двух-трех дней в неделю, поскольку единственная учительница была кормящей мамой и, задав уроки, бежала кормить малыша.

- В деревне богато никто не жил, все сдавали яйца и молоко по плану, как и свиные шкуры, – вспоминает Валентина Парфентьевна. – Отец рубил сало большими кусками и солил в ящиках. Хлеба я не пробовала до окончания войны. С утра ела шмат сала, набирала яблок полные карманы и уходила работать на весь день. Осенью 1941 года дороги в деревне так развезло, что немцы ехали по ним в лодках, запряженных лошадьми. Эдаким куцым караваном продефилировали и прошли дальше в село покрупнее. А нам была дана команда зарегистрироваться в полиции и запрещалось покидать деревню без письменного разрешения администрации. Старостой назначили бывшего председателя колхоза. Вороватый был и пакостный мужик, к слову. Подростки, которых могли угнать в плен, попрятались в сарае одной из жительниц. Их подкармливали все как могли. За нарушение любого постановления – к примеру использование колодца, из которого брали воду немцы, – пригрозили строгим наказанием вплоть до смертной казни через повешение.

Плети за отдых

- Партизан в нашей местности не было, кругом степь, где им было прятаться? Новости к нам доходили редко, с началом оккупации рупор на столбе электролинии замолчал, – рассказывает Валентина Пальянова. – Уж не помню, как мы узнали, что в 20 километрах от нас фашисты сожгли практически всех жителей, а грудных детей побросали в горящую скирду соломы. До нас довели, что для борьбы с партизанами из местного населения создаются ягдкоманды (истребительные или охотничьи команды. – Прим. авт.), только у нас в деревне мужиков не было вовсе. А такие возрастные, как мой отец, моментально прятались на чердаке, если появлялся кто чужой.

Работать бывшим колхозникам пришлось в разы больше. До глубокой ночи подростки вывозили снопы с полей, а в четыре часа утра Валя шла в свинарник: чистила навоз, на коромысле таскала ведра с водой, чтобы напоить скотину. Потом бежала помогать матери доить коров.

- С ранней весны до глубокой осени я работала в поле наравне со взрослыми, – говорит Валентина Парфентьевна. – Школу пришлось бросить. Все, что мы производили, немцы вывозили. Однажды забежала домой, чтобы напиться, а в избу зашел фашист. Увидел меня да как хлестанет плетью по спине: дескать, работать должна, а не прохлаждаться. Стрельбу слышала всего несколько раз. В такие часы мы все ложились на землю, поскольку деревня находилась в низине, а поверху друг в друга с разных сторон стреляли наши и фашисты. Видела, как немцы взорвали мост через речку в соседней деревне Лепняжки, когда отступали. Да еще в избу раз зашел фриц и попросил еды, а когда мать сказала, что в доме нет съестного, достал пистолет и хотел ее пристрелить. Если бы мы не повисли на матери голосящей кучей, всех бы застрелил, наверное. Нас к тому времени осталось десять, старшую сестру Дусю угнали в Германию, наш староста заменил ею свою дочь.

Помню и плачу

- Я была худющая, одни глаза, да косы уложены короной на голове, – вспоминает Валентина Парфентьевна. – Откуда брались силы работать по 16 часов в сутки, не знаю. Все боялись попасть под горячую руку немцев, только и было счастья, если удавалось прикорнуть возле теплого бока скотины на ферме. Освободители появились весной 1944 года. Тогда матушка варила не переставая. Бойцы заходили в дом и ели прямо на ходу похлебку без хлеба или картошку с салом, за ними подтягивались другие. И так несколько дней. Сколько лет прошло, а я до сих пор плачу и молюсь, чтобы такого никогда больше не случилось ни с кем из внуков. О том, что свершилась Победа, узнала из сообщения по радио. С весны рупор голосом Левитана рассказывал обо всех событиях на фронтах. Я была дома, отдыхала днем после ночного дежурства на ферме. Хорошо помню, как радовались люди, как надеялись, что жить станет легче. И мне думалось, что моя каторга наконец-то закончилась.

Весной 1944 года Валя устроилась работать на трактор ДТ-54 помощником, потом окончила курсы трактористов и больше десяти лет пахала и сеяла, а зимой работала на ферме. В 1954 году она поехала осваивать целину сначала в Ростовскую область, потом на станцию Овчинниково в Алтайском крае. Так, с 1955 года Барнаул стал для нее второй родиной. Сегодня украинской деревни, где родилась и выросла Валентина, на карте уже нет.

- Хлеба я на целине наелась досыта, – с улыбкой говорит Валентина Пальянова. – А вот такого сала, какое солил отец, давно пробовать не доводилось. Больше полвека живу в Барнауле, здоровье уже подводит, но каждую весну в мае уезжаю на дачу и возвращаюсь в середине сентября. Мне там дышится легче, да и руки до сих пор помнят крестьянский труд.

Гитлеровская оккупация Кировоградской области длилась с августа 1941-го по март 1944 года. На территории Украины во время оккупации были уничтожены 3,9 млн мирных жителей.