Фото из сети Интернет
Важнейшим для Гитлера в этой кампании был захват всех наших нефтяных ресурсов, и сделать это, по планам фюрера, должна была группа армий «Юг».
Неудача маршала Тимошенко под Харьковом, о которой «Вечерний Барнаул» уже писал, открыла дорогу главному немецкому наступлению 1942 года. Верховное командование вермахта было намерено сокрушить летом 1942 года южное крыло советско-германского фронта, прорваться к нефтяным промыслам Майкопа, Грозного и Баку и одновременно в районе Сталинграда перерезать Волгу – главную водную транспортную магистраль.
Начало
Наступление началось 28 июня 1942 года. Группа армий «Юг» насчитывала 68 дивизий (около 1,4 млн человек), 1495 танков и 1550 самолетов – больше половины всех боевых самолетов на всем Восточном фронте. 9 июля Гитлер приказал развернуть наступление по двум направлениям. Группа армий «Юг» была разделена еще на две группы. Группа «А» под командованием фельдмаршала Листа наступала на Кавказ, группа «Б», которой командовал фельдмаршал Бок и где основой были 6-я полевая армия Паулюса и 4-я танковая армия Гота, – в направлении Сталинграда.
Надо отметить, что через год после начала плана «Барбаросса» вермахт был уже не тот. Значительная часть наиболее подготовленных солдат пала на полях Подмосковья, ощущалась нехватка в танках, немецкая армия качественно была слабее той, что вторглась к нам год назад. Тем не менее немцы прорвали фронт, заняв Ростов, Новочеркасск и часть Воронежа.
Наступление в двух расходящихся направлениях растягивало фронт, и, чтобы удержать его, немцы все чаще начинают использовать на второстепенных участках венгерские и румынские части. (На второстепенных – потому, что союзники отнюдь не проявляли в сражениях воинских умений и чудес героизма).
Под натиском превосходящих сил противника наши войска с боями отходили к Большому Кавказскому хребту. Над степью постоянно висели штурмовики и бомбардировщики люфтваффе. Наши истребители появлялись поначалу лишь эпизодически, но с каждым разом все в большем количестве. Враг превосходил нас в самолетах почти в три раза, но советские авиаполки постоянно пополнялись новыми машинами, что нельзя было сказать о немецких – заводы Германии работали на пределе своих возможностей.
Мы отступали по донским степям, как и летом 1941-го, однако ни одного раза за время отступления вермахту не удалось окружить сколько-нибудь значительную воинскую часть Красной Армии: у командования РККА появилось умение избегать котлов, какие устраивали нам немцы в предыдущем году.
Существуют, правда, источники, где говорится, что немцам все же удалось под Миллерово окружить несколько наших дивизий и захватить много пленных. По другой трактовке событий, эти потери наши войска понесли не в результате окружения, а в ожесточенных встречных боях... Но, так или иначе, к нашим потерям лета 1942 года история прибавила еще около 70 тыс. человек...
«Ни шагу назад!»
Несмотря на то что летнее отступление летом 1942-го проходило более организованно и с куда меньшими потерями, чем в 1941 году, Ставка Верховного главнокомандующего СССР сочла необходимым ужесточить меры ответственности за отступление без приказа или чрезвычайных обстоятельств. 28 июля 1942 года Верховный главнокомандующий Сталин издает знаменитый приказ № 227, известный под названием «Ни шагу назад!».
В нем, в частности, говорилось: «Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину... Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности... Паникеры и трусы должны истребляться на месте».
Функции недопущения панического бегства с поля боя возлагались на заградительные отряды, а нарушители воинской дисциплины отправлялись в штрафные части: рядовой и сержантский составы – в штрафные роты (одна, изредка две на дивизию), командиры – в штрафные батальоны (от одного до трех на целый фронт).
Особого влияния на военную ситуацию этот приказ не оказал ни тогда, ни в оставшиеся три года войны. Зато приказ № 227 до сих пор является предметом бешеных споров историков по поводу «запредельной жестокости Сталина». К теме штрафников мы еще вернемся, а пока посмотрим, как развивались дальнейшие события.
Еще за месяц до знаменитого «Ни шагу назад!» 6-я армия генерал-полковника Паулюса достигла излучины Дона в районе Калача и Клетской. Отсюда по прямой до Сталинграда было не более 100 километров. Паулюс надеялся, что, собрав свои силы в мощный кулак, он стремительным броском преодолеет это расстояние и, громя части РККА, выйдет к Сталинграду.
Не тут-то было! На первом оборонительном обводе Сталинграда вермахт встретил такое упорное сопротивление советских войск, что впору было задуматься о переходе к собственной обороне. В завязавшихся жестоких боях, где каждый метр на пути к Волге стоил немецким солдатам десятков жизней, стало понятно, что победное шествие на восток и бои с арьергардами закончились...
Сражающиеся развалины
К середине сентября танки Германа Гота подошли к Сталинграду. Оборону города держали 62-я армия генерал-полковника Василия Чуйкова и 64-я армия генерал-лейтенанта Михаила Шумилова. Армия Паулюса, захватившая плацдарм в районе Калача, после упорных боев сумела продвинуться к городу и окружила его с запада и севера. Главный удар немцев был направлен против армии Чуйкова. В кровопролитных боях части вермахта прорвались к центру Сталинграда и захватили важнейший узел его обороны – Мамаев курган, выбив оттуда командный пункт 62-й армии. Немцы вышли к Волге. Положение наших войск в городе стало критическим...
Для того чтобы не дать немецким войскам закрепить успех, требовались свежие силы. В распоряжение Чуйкова из резерва Ставки была передана 13-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза генерал-майора Александра Родимцева. В ночь на 15 сентября она переправилась через Волгу и начала сражение за возвращение господствующей высоты – Мамаева кургана. В ходе жестоких боев Мамаев курган несколько раз переходил из рук в руки, пока окончательно не стал нашим.
Именно там, в развалинах элеватора, где наших бойцов от врага отделяла порой только одна бетонная стена, начались боевые действия, которые немцы потом назовут крысиной войной. Войной, где противник находится не впереди, в оборонительной линии, а – сбоку, сверху, снизу, сзади. Словом – где угодно и где в прицел увидеть его крайне проблематично.
Город постоянно подвергался бомбежкам. Первый массированный налет на Сталинград 23 августа превратил в развалины почти половину жилых построек, под развалинами погибло около 40 тыс. жителей. Следующие налеты превратили весь город в территорию пылающих руин. 1077-й полк ПВО, защищавший Сталинград от налетов, был в основном укомплектован молодыми женщинами-добровольцами, почти не имевшими боевого опыта. Но все его 37 батарей стреляли по вражеским самолетам и прорвавшимся в город танкам 16-й немецкой дивизии до конца, пока не были захвачены или уничтожены противником...
Сам факт, что город носит имя Сталина – главного врага Гитлера, – делал захват города выигрышным идеологическим и пропагандистским ходом. Отныне главная цель Гитлера – во что бы то ни стало овладеть Сталинградом. При этом не важно, останется от города хоть что-нибудь или весь его сровняют с землей. Сталинград должен быть немецким – отныне это является главной целью гитлеровского командования. Чтобы полностью подавить сопротивление наших войск, немцы доставляют к городу тяжелую артиллерию, включая гигантские 600-миллиметровые мортиры. Они будут бить по площадям практически не прицельно, имея своей задачей подавить наши войска морально.
Но у советского командования были свои планы. Город Сталина Красная Армия не могла сдать врагу по определению. И силы для этого, несмотря на все предыдущие неудачи, у нашей Ставки имелись. Командующий Донским фронтом генерал-лейтенант Константин Рокоссовский получает семь новых стрелковых дивизий. И сразу же решает использовать их для нового наступления.
Немец выдыхался... Да, у него есть и артиллерия, и танки. Да, у него еще много солдат. Но не хочется немцам гибнуть бессмысленно... А ведь там – не только сыны рейха, там, под Сталинградом, – итальянцы, венгры, румыны... А им так не хочется умирать за Третий рейх...
Николай Скорлупин.