Эльвина Лысякова во время службы в Польше.
Фото из архива Эльвины Лысяковой
Фото из архива Эльвины Лысяковой
Вставай, страна огромная!
- В ноябре 1941 года, как раз на мой 13-й день рождения, папу забрали на фронт, а в феврале 1942-го на него уже пришла похоронка, – вспоминает Эльвина Фёдоровна. – Я к тому времени выучилась на продавца и работала в деревенском магазине. Торговала всем понемногу: мыло, носки-чулки, крупа, инвентарь для хозяйства, водка в четвертях. Хотя мужиков в деревне практически не осталось, ее таки покупали на разные нужды.
Жили Клабуковы не то чтобы голодно, но вволю не наедались, хотя в хозяйстве была корова, поросенок, куры-гуси, но мясо сдавали, как и все жители, а также молоко и яйца. Хлебом то, что они ели, назвать было очень сложно: картофельные очистки, лебеду, липовые листья и прочую растительность мололи на мельнице и пекли из этого суррогат.
- В 1944 году я устроилась работать свинаркой в колхоз, кормила хозяйство три раза в день, вставала в пять утра и бежала на работу, – рассказывает Эльвина Фёдоровна. – Через несколько недель поняла, что не все свинарки следят, когда свиноматка опоросится, поэтому и приплод был маленький: мамаша попросту съедала вместе с последом поросят. Я за этим следила очень строго, бывало, сидела сутками, чтобы не пропустить важный момент. И когда появлялся первый поросенок, забирала его от матери, как и остальных. Моей надеждой стала одна из безымянных свиноматок, которая приносила до 15 поросят, в то время как другие по 5-7. И всех крох я выхаживала, бывало, как героиня Марины Ладыниной в фильме «Свинарка и пастух». Летом пасла свое стадо в поле, а зимой заваривала корм. Снабдила поросятами весь колхоз, еще и налево умудрялись продавать. В девчонках-то я была пригожей да ладной, меня заметили и собирались направить на районную ВДНХ, но разругалась с председателем колхоза и перешла работать на пахоту с необученным быком. Хотя отрез на платье получила-таки и поросенка в хозяйство.
Не солдат и не гражданский
После войны Эльвина продолжила работать в колхозе, вступила в комсомол в 1946 году, была секретарем ячейки в колхозе. Работала агитатором, заведовала клубом.
- В четырех километрах от нас разместилась воинская часть, я познакомилась с лейтенантом и согласилась выйти за него замуж, – с улыбкой рассказывает труженица тыла. – Куда там, мать не разрешила. За мной следили дед с бабкой, даже запретили масло, принятое у населения, в район относить на коромысле в ведрах. И убегом ничего не получилось. На пленуме комсомола в 1951 году я узнала, что есть возможность устроиться вольнонаемной в Польшу. Так матери и сказала: «Раз не отдала замуж, хочу посмотреть, кто и как живет». Приехала в Ижевск, потом в Свердловск, оттуда уже в Польшу. Сначала работала в городе Легница в редакции газеты «Знамя Победы» посудомойкой, потом перевели в часть 61412 в офицерскую столовую поваром. Ездила на занятия, училась стрелять, конечно. Выезжали на Одер, посмотрела Краков и другие города. Разрушения, конечно, здесь были в годы войны страшные, но уже восстанавливать все начали. Нам особенно и ходить-то никуда не давали, как и общаться с поляками.
В части Эльвина познакомилась с будущим мужем Иваном Краевым, который служил в гаубичном дивизионе срочную службу. Они поженились, молодожены приезжали в Барнаул в отпуск к родителям мужа. А потом и насовсем сюда переехали, да только семейная жизнь не сложилась – муж разлюбил.
Счастье длиной в 45 лет
- Вы думаете, я долго убивалась? Ага, не на ту напали, – шутит Эльвина Лысякова. – Собрала вещи, сняла квартиру на ул. Шевченко, там меня хозяйка и прописала. Платить за квартиру мне было нечем, рассчитывалась тем, что шила на ее машинке вещи на заказ. Выучилась на проводника поездов дальнего сообщения. Целый год ездила в Среднюю Азию, работала и на пригородных направлениях. Там познакомилась со вторым мужем – Юрой Лысяковым, с которым прожила более 45 лет душа в душу. Работать поначалу он мне не разрешал, устроился в организацию «Бурвод», я ездила с ним по всему краю. А в 1958 году пришла на комбинат «Химволокно», на кордное производство. Машина у меня была трехэтажная, только на одной стороне 54 веретена. Я худенькая, но шустрая, когда напротив на станке девочка болела, успевала и ее станок обслуживать. Производство было вредным, можно было на пенсию уйти через семь с половиной лет, а я отработала почти 17. Зато поездила по стране, и в Болгарии была, рабочих-передовиков в те времена награждали путевками на лечение. Со временем перевезла сюда маму, братьев, только младшая сестра осталась в Удмуртии. Хорошо помню, каким был Барнаул в 1953 году, чуть лучше, чем деревня в Польше. Воды в доме на ул. Шевченко, 72, не было, таскали с мужем по очереди из колонки на Молодёжной, позже провели временный водопровод: зимой воды нет, только летом. В баню ходили на вокзал, чтобы постирать, грела воду на печке. И каким город стал сейчас. Люблю Барнаул. Это мой дом, не любить который просто невозможно.
Эльвина Фёдоровна до сих пор с удовольствием копается в огороде, который называет «куриная ляжка» из-за его планировки, да воюет с кошками. Своих котов у нее двое, остальных подбросили.
- Бывает, что скучаю, когда племянницы долго не приезжают, да вспомнить есть что, ведь кроме плохого, было в моей жизни и много доброго.