Глотов надолго стал Тёркиным. Товарищи по армейской газете его иначе не называли.
Фото из сети Интернет
Фото из сети Интернет
Слово без фальши
Как-то в конце 1970-х расспрашивала одного из участников Великой Отечественной войны, за что он получил боевой орден, и была поражена ответом: да и сам не понял – вроде ничего героического. А было вот что: во время знаменитой переправы через Днепр конный взвод оказался в воде, и тогда мой собеседник, с детства работавший с этими животными, прыгнул в реку, лошади поплыли за ним к берегу. «Но ведь осень была, вода ледяная, вы заболели?». «Нет, на берегу отогрели, спиртом растерли, помните, как Тёркина?». И на просьбу рассказать о той переправе тоже ответил строками из «Василия Тёркина», мол, точнее и лучше не скажешь.
Впоследствии еще не раз приходилось слышать от ветеранов и сравнения, и ссылки на Тёркина. Многие главы они помнили наизусть. Он словно был всегда с ними рядом – в бою, в окопе, на привале.
Товарищ по войне
Александр Твардовский всегда подчеркивал, что герой его поэмы – образ вымышленный, собирательный. Однако на Смоленщине и в Башкирии, других регионах страны считают, что их конкретные земляки послужили прототипами Василия Тёркина, им даже установлены памятники. Но, пожалуй, самое большое и неоспоримое родство с удалым солдатом у уроженца Алтайского края Василия Глотова. Именно его портрет украшает книги с поэмой, большинство газетных публикаций о Тёркине.
Вот как вспоминал историю того портрета художник Орест Верейский:
- С пронзившим меня радостным чувством я вдруг узнал Тёркина в Василии Глотове. Я бросился к Александру Трифоновичу со своим открытием. Он сначала удивленно вскинул брови, потом попросил меня для начала нарисовать Глотова. Идея «попробоваться» на образ Тёркина показалась Глотову забавной. Я нарисовал его в профиль и анфас, в три четверти, с опущенной головой. Показал рисунки Твардовскому. Александр Трифонович сказал: «Да!». С тех пор он никогда не допускал ни малейшей попытки изобразить Тёркина другим».
Однополчане звали Глотова не иначе как Тёркин. Сам же он отнекивался, относился к этому с иронией. С Твардовским Василий Глотов был в дружеских отношениях: Александр Трифонович стал своеобразным наставником для нашего земляка, поддержал, когда тот занялся поэтическим творчеством. Русский журналист Юрий Кириллов, с которым Глотов дружил и жил по соседству во Львове, собрал и опубликовал в газете «Трибуна» ценные воспоминания Василия Ивановича о Твардовском, с множеством интересных деталей, в том числе и о том, как рождались строки любимой поэмы.
На титульном листе подаренной нашему земляку книги первого издания «Василия Тёркина» Александр Трифонович написал: «Василию Глотову, близкому родственнику В. Тёркина, моему дорогому поэту и товарищу по войне».
Военные корреспонденты Твардовский и Глотов частенько вместе совершали вылазки под пулями на передовую, «не раз спали под одной шинелью, мылись в уцелевших деревенских банях и пропустили не по одной фронтовой чарке».
Близкий родственник
Похоже, не только внешне напоминал Тёркина алтайский Василий. Он часто брал полковую двухрядку и с задором исполнял шуточные частушки, отличался чрезвычайным добродушием. Сослуживец Михаил Семёнов в воспоминаниях называет его «вездесущим» и отдает должное чувству юмора поэта.
Его узнавали спустя десятилетия. Василий Иванович вспоминал: «Произошел со мной и удивительно курьезный случай. Вскоре после смерти Твардовского в 1971 году я приехал в Москву и хотел пройти на Новодевичье кладбище, где похоронен Саша. Милиционер у входа остановил меня: «Сегодня нельзя». И вдруг оказавшийся рядом пожилой мужчина, глянув на меня, почти крикнул милиционеру: «Да это же Василий Тёркин!». Тот посмотрел внимательнее и взял под козырек: «Простите, сразу не узнал. Проходите, пожалуйста».
Василий Тёркин был смелым и удалым. И его алтайский тезка тоже не почивал на лаврах «фронтовой звезды», о его смелости говорят факты, сохранившиеся в наградных листах к медали «За боевые заслуги», ордену Красной Звезды и др. Например, этот: «Во время похода нашей армии в октябре прошлого года Глотов вместе с полковником Самсоновым организовал перетаскивание трактором через реку машин разных отделов. Под пулеметным обстрелом самолетов противника было перетащено до тридцати автомашин».
Александр Твардовский: «Тёркин» был для меня во взаимоотношениях писателя со своим читателем моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю».
Где родимый сельсовет?
Василий Глотов родился в селе Прыганка в Крутихинском районе. В данных об интересных фактах по населенному пункту так и говорится – здесь родился прототип Василия Тёркина. О малой родине, довоенной юности он часто вспоминал в своих стихах. Например, в этом:
И где-то там село Прыганка,
И где-то там, в конце села,
Простая русская крестьянка
Меня под осень родила.
И еще:
Я сеял в поле рожь и просо,
Ходил на промысел в тайгу,
Варил смолу, чинил колеса
На Бийском сером берегу.
Войну Василий Иванович прошел от звонка до звонка. Был политруком, служил во фронтовой газете. После войны переехал во Львов, занимался литературным творчеством. В письмах школьникам в родное село писал: «...если у вас есть книга А. Твардовского, обратите внимание на портрет Василия Теркина. Орест Верейский рисовал этот портрет с меня во время боев под Москвой».
В 1950-е годы в числе других литераторов Василий Глотов был направлен в Барнаул для оказания помощи местным собратьям по перу в создании писательской организации. Не осталась в стороне от него и эпоха поднятия целинных и залежных земель, о чем рассказывает его написанная в 1955 году повесть «На Алтайской целине». А в 1956 году в Алтайском книжном издательстве вышел сборник стихов и прозы Василия Глотова «В родном краю».
Василий Иванович Глотов – русский советский поэт, прозаик и переводчик. Участник Великой Отечественной войны. Прошел путь от рядового солдата до подполковника запаса. Работал в армейской газете, был спецкором фронтовой газеты, дебютировал как поэт. Александр Твардовский помог начинающему поэту напечатать стихи в газете «Красноармейская правда». Автор 35 книг стихов и прозы.
