На сцене Государственной филармонии Алтайского края последнее сочинение Сергея Рахманинова обрело своё хореографическое воплощение. Именно так Томская филармония решила отметить 80-летие гастрольным проектом, свидетелем которого стала в том числе и барнаульская публика.
Без пачек и пуантов
Оркестровую сюиту «Симфонические танцы» Сергей Рахманинов написал в 1940 году. Известно, что своё сочинение великий композитор мечтал воплотить на сцене в виде балета и даже обсуждал идею такой постановки с легендарным хореографом Михаилом Фокиным. Однако воплотиться этому замыслу не удалось. С тех пор «Симфонические танцы», исполняемые на самых разных сценах мира, не раз подвергались хореографическому прочтению. Идея реализовать замысел композитора на томской сцене принадлежит главному дирижеру Томского академического симфонического оркестра Игорю Берендееву.
— Наш оркестр уже исполнял оркестровую сюиту в рамках одной из академических программ, — рассказал Игорь Юрьевич. — Но когда я узнал, что вместе с Михаилом Фокиным композитор мечтал превратить «Симфонические танцы» в балет, то понял, что нужно реализовать именно этот замысел Рахманинова. Но только без пачек и пуантов, а языком современной хореографии — бережным, утончённым, поэтичным.
Эту идею поддержал и режиссёр Томской филармонии, мастер классического, неоклассического и современного танца Илья Карпель, который для воплощения пластических образов пригласил известных танцовщиц из Москвы: Анну Пижонкову, Екатерину Погребкову и Александру Андрусову — участниц различных громких проектов в области современной хореографии. Именно им предстояло выразить свои впечатления от музыки в пластике и вместе с режиссёром вплести их в сюжет.
Из недр подсознания
Говоря театральным языком, работа над постановкой велась этюдным методом: танцовщицам было предложено отталкиваться от музыки и набрасывать свои ассоциации, связанные с ней.
— Получилась своего рода творческая лаборатория, в ходе которой придуманные нами образы наполнялись смыслами, — рассказала Анна Пижонкова. — А уже режиссёр определял, какие из набросков представляют ценность, а от чего лучше отказаться.
По словам Екатерины Погребковой, все эти образы рождались из недр подсознания. Право на телесное воплощение имели лишь те чувства и эмоции, которые невозможно описать языком.
— Если Анна и Екатерина уже сотрудничали с музыкальными коллективами, то для меня это первый опыт такого взаимодействия, — поделилась Александра Андрусова. — Симфонический оркестр — это такая энергетическая мощь, которая не может не оказывать на нас влияния. Но самое интересное, что и мы как участники действа тоже влияем на эту силу. И этот симбиоз — настоящее волшебство.
Части одного пространства
Премьера музыкально-театрального представления состоялась на сцене Томской филармонии 3 ноября в рамках Всероссийской акции «Ночь искусств». После этого участники проекта направились сначала в Кемерово, а затем в Барнаул, стремясь следовать исторической логике.
— Дело в том, что в 1940–1950-х годах, до того, как свои филармонии и симфонические коллективы появились в Кемерове и Барнауле, наш оркестр регулярно давал концерты в этих городах, — пояснила музыкальный редактор Томской филармонии Татьяна Веснина. — Так, согласно одному из самых ранних приказов, уже в 1949 году концертные бригады Томской филармонии выступили не только в Барнауле, но и в Рубцовске, в Егорьевском районе на курорте «Лебяжий». Что интересно, томские музыканты гастролировали месяцами. К примеру, в Барнауле они давали концерты не только на крупных сценических площадках, но и в городском парке. А в 1953 году музыканты побывали с гастролями как в Алтайском крае, так и в Кемеровской области. В ту пору интерес к этим регионам объяснялся ещё и тем, что эти территории когда-то входили в состав Томской губернии. И вот теперь, спустя 70 лет, мы напоминаем всем о том, что когда-то были частью одного пространства.
Танцуют как чувствуют
По словам Игоря Берендеева, эта постановка, предполагающая тесное соседство музыки и хореографии, идеально вписалась в пространство Государственной филармонии Алтайского края. Благодаря тому, что оркестр прибыл к нам в несколько усечённом составе (вместо 80 человек на сцену вышли 63 музыканта), танцовщицы заняли более обширное пространство сцены. В прологе, который начался за несколько минут до спектакля, публика застала танцовщиц прямо в ложах, а во время исполнения «Симфонических танцев» они то и дело перемещались с авансцены в зрительный зал.
— В этой постановке мы имеем дело не с балетным спектаклем, а с танцем-импровизацией, — поделился Игорь Юрьевич. — В этом плане уместней говорить не об игре, а о существовании артисток на сцене. Они танцуют как чувствуют. Хотя не стоит забывать: любая импровизация требует хорошей подготовки.
Так, еще самим Рахманиновым были предложены названия всем трем частям оркестровой сюиты: «Полдень», «Сумерки» и «Полночь». Но позже композитор решил уйти от столь прямых обозначений. Напомнить о них взялся режиссёр программы, наделив этими символическими образами трех героинь. Кто из них кто — легко читается по костюмам. Причём в исполнении танцовщиц эти три времени суток можно интерпретировать как три возраста женщины: поэтому в постановке кто-то из героинь то выходит на первый план, то сливается в танце с другими.
В смысловую канву спектакля вшиты и тоска композитора по Родине, и желание обрести свободу, и его душевные терзания, выраженные в вальсе, который никак не может получить развитие, то и дело «спотыкается», нарушая размер.
Особо хотелось бы отметить и работу видеодизайнеров, благодаря которым на экране то показывались крупным планом музыканты и танцовщицы, а то можно было видеть всю сцену в режиме «экран в экране», когда всё происходящее представляло собой бесконечность. Важную роль в постановке играла и световая партитура, с помощью которой смысловые акценты переносились со сцены в зал и обратно
Акцент
Оркестровую сюиту «Симфонические танцы» Сергей Рахманинов писал, находясь в состоянии тревоги за дочь Татьяну, которая с мужем и детьми оказалась во Франции на оккупированной немцами территории. Впоследствии партитуру этого произведения дирижёры читали как предчувствие апокалипсиса, предсказание мировой катастрофы.
