О том, зачем приезжал в Барнаул Достоевский, об ответственности власти, бизнеса и горожан, о перспективах региона и его столицы – в интервью с Губернатором, Председателем Правительства Алтайского края Александром Карлиным.
Разговор Александра Карлина с журналистом «Вечернего Барнаула» был предельно откровенным. Мы постарались сохранить открытость этой интереснейшей беседы.
Образ и время
– Образ Алтая – какой он в ваших глазах? Менялся ли он с течением времени? С какими чувствами вы уезжали, снова возвращались в край?
– Я из Алтайского края уезжал, хорошо понимая, что приглашение в Москву – это оценка меня как профессионала. Считаю, что мое становление на Алтае было успешным, и я благодарен своей малой родине и своим учителям. Поэтому чувства у меня светлые, уважительные, сыновьи. Связи с Алтаем никогда не терял. Во-первых, здесь были мои друзья. У меня супруга – бийчанка, ее родители в Бийске оставались. Старший сын мой родился в Бийске, младший – в Барнауле. Хотя моя мать уехала с нами в Москву, но мои старшие брат и сестра, а также племянники жили здесь. То есть родственные связи и, так скажем, профессиональные контакты – они оставались. А уже с 2005 года, с 25 августа, – новое возвращение, но в ином качестве.
Поэтому образ Алтая для меня, конечно, менялся с течением времени. Но ведь и время-то не стояло на месте! Мы до конца еще не представляем масштаб перемен. Определение «революционные изменения», наверное, не будет преувеличением.
– Как встретил перемены регион? Мы успевали за историческим временем?
– Край всегда менялся вместе со страной, он – ее неотъемлемая часть. Другое дело, что идти вперед можно по-разному. Статистика – вещь наглядная. Кто бы ни говорил, что это общие цифры, абстракция, – ничего подобного! Это, может быть, неподготовленному человеку, обывателю кажется: ну что там темпы индекса промышленного производства, что там показатели инвестиций, что такое реальные доходы населения… Но когда на протяжении последних 12 лет мы имеем серьезное превышение среднероссийских показателей по целому ряду базовых позиций, это тенденция. А если экстраполируем 12 лет на время до 2005 года, то там как раз с точностью до наоборот.
А если бы мы то десятилетие не потеряли?! Я достаточно поездил до 2005 года по стране и точно знаю, что с конца девяностых и начала двухтысячных вся Россия шла другим шагом. Вся Россия! По крайней мере, большинство регионов. А мы тут выясняли, красные мы или пестрые, позволяли себе экспериментировать на уровне регионального управления. И теперь мне говорят: «Ну что там 106,6% индекс промышленного производства за первые полгода 2017-го, это не очень много». А по стране-то 102%. А в августе 2005 года по стране было 106%, а в Алтайском крае было 93%. И ведь этот эффект накапливался продолжительное время.
Власть и нравственность
– Александр Богданович, известно ваше отношение к программе «80 х 80», по которой к юбилею края введены в строй десятки новых объектов. Комментируя итоги, вы прямо заявили главам муниципалитетов, что расслабляться не следует, а надо приступать к программе «85 x 85».
– Эту задачу я прежде всего адресую самому себе. Знаете, я не тот плохой солдат, который каждый вечер помечает прожитую дату. У меня дембельского календаря нет. Я не по календарю определяю время своих полномочий, а по делам. И абсолютно понимаю, что у руководителя региона зона ответственности лежит дальше, чем хронологический период его полномочий. Такого же отношения хотелось бы и от руководителей муниципалитетов. К сожалению, порой приходят люди на короткую дистанцию. Смотреть нужно дальше и иметь в виду, что ты отвечаешь наряду с теми, кто работал до тебя, и будешь отвечать наряду с теми, кто придет после тебя.
– Эта ответственность скорее нравственная, нежели юридическая…
– А у власти должна быть нравственность. Нравственность – не только личностная категория. Это слишком узкая трактовка. То, что мы сегодня делаем, это определенный фундамент, определенная перспектива, как будет жить и развиваться Алтайский край, как он будет восприниматься и извне, и изнутри его жителями.
Проверки на прочность
– Какие-то особо памятные даты за 12 лет можете выделить?
– Обычно есть семестр, чтобы поучиться, потом – экзамен. У меня экзамен начался с первого дня. Это сейчас уборочная кампания в самом разгаре, и она идет, я это говорю не по докладам. Только вчера был в районе, завтра выезжаю снова, то есть я это наблюдаю очень конкретно. Но осенью 2005-го в значительной части хозяйств техника стояла, не было моторного топлива. Дальше: 15 сентября – начало отопительного сезона, а угля нет. Деньги были одному ведомству выделены из краевого бюджета, они ушли, и ни руководителя этого ведомства, ни печати, которую он с собой увез, ни джипа, на котором он ездил, – ничего. В конце сентября меня принял Владимир Владимирович Путин, я вынужден был к нему обращаться, он дал поручение министру финансов. А зима 2005-2006 годов была аномально холодная. Я действительно за ночь по несколько раз звонил в службу МЧС, и нашим коммунальщикам, и энергетикам, потому что все буквально висело на волоске.
Еще из памятных событий:
2010 год, пожар в Николаевке в ночь с 8 на 9 сентября. 9-го я там был, на этих головешках, а 10-го мы уже делали планировку под застройку. Отдельная эпопея – наводнение 2014 года. Это, представьте, 132 населенных пункта, более 50 тысяч жителей, огромное количество дорог, мостов! Мы практически все восстановили в течение одного года.
Барнаул: от эмоций к делам
– Какое количество рабочего времени у руководителя региона занимают заботы о Барнауле?
– Что такое Алтайский край без Барнаула? Мы прекрасно понимаем, что это крупнейший город, 700 тысяч человек, это огромное влияние на всю жизнь в регионе, это центр промышленности, науки и техники, культуры. Недавно я был в парке школы Смертина, где сейчас очень насыщенная спортивная жизнь. А что там было? Недострой, брошенный и разоренный, за который тогда просто изо всех сил держалась бывшая городская администрация, имея планы по застройке этой площадки. То есть с трудом этот недострой еще и вырывать пришлось, чтобы они его окончательно не угробили. Сегодня в школе Алексея Смертина занимаются футболом тысячи ребятишек: и пацаны, и девчонки. Три футбольных поля с искусственным покрытием – где такое видано?!
У нас создается много уникальных новых производств. Многие жители Барнаула, может быть, даже не догадываются, что, например, все электросетевое хозяйство в городе за последние годы полностью прошло через реконструкцию. Плюс одна крупная подстанция была построена. Сегодня город живет спокойно. Я имею в виду и социальную сферу, и жилой фонд, и промышленность. У нас нет ограничений по энергетике для развития экономики города.
– Барнаул как столица края соответствует «душе Алтая», ее содержанию, настрою?
– Я считаю, что для Барнаула сегодня характерно сочетание традиций, как они сложились за без малого 300-летнюю историю города, и современности. И в градостроении, и в организации экономической и духовной жизни. Здесь много всего. Мы даже не осмыслили для себя, почему Достоевский приезжал именно в Барнаул. Транспорт тогда был не очень комфортным. А здесь была такая особенная духовная атмосфера, он приезжал глотнуть свежего воздуха.
Так что, с одной стороны, развитие Барнаула - это разумное сохранение традиций, и мне хочется верить, что у нас это получается. В конце концов, у нас ощущение Барнаула таковым и было. И у власти, и у нашей интеллигенции, у старожилов, у краеведов, у патриотов города. Наконец-то мы все от слов, мыслей и эмоций перешли к делам.
Сюжеты старые и новые
– Горожане видят, что в Барнауле сейчас изменения идут по всем фронтам: дороги, дворы, объекты туристического кластера…
– Может быть, это свойство памяти – из нее вымывается плохое. Мы забыли, что собой представляло пространство, которое сегодня собираемся назвать барнаульским Арбатом. Какие деревья?! Там просто клоака была из смрадных рядов. Сегодня здесь очень приличный городской уголок. Там и следующая улица напрашивается в подобном варианте. Мы здесь активно работаем и нашими прямыми краевыми средствами. Я абсолютно уверен, что Барнаулка в ближайшие несколько лет преобразится. Не говорю, что она будет в камень закована, как притоки Невы. Этого не нужно. Но в определенных частях там будут облагорожены берега, окультурены, дополнительно предполагается и пешеходный мостик. Я время от времени по центральной части города прохаживаюсь и вижу, что картина-то меняется. Многое делается без участия государства, и мы начинаем видеть, что у нас и бизнес не такой уж скаредный и безответственный, как мы иногда его воспринимаем.
Сохраняя лучшее в старом городе, мы не можем забывать о массовом строительстве. Барнаул же не город-памятник. Это город живой, где люди всегда будут работать, решать повседневные свои проблемы, рожать и воспитывать детей, заботиться о стариках. Мы сейчас говорим, что медицинскую составляющую в новых районах будем тоже создавать соответствующую. Говорим о кластерном подходе в образовательной сфере. Школы без бассейнов уже не строим. Эти изменения к нам пришли постепенно. Но все же неплохо бы всем нам понимать, что на самом деле это очень серьезная качественная трансформация.
– Слоган про Барнаул – культурную столицу юга Западной Сибири остается актуальным?
– Мы уже реализовали немало проектов строительства и реконструкции культурных объектов в краевой столице, делающих честь любому городу. Такого Молодежного театра, который был бы сравним с нашим, в Сибири точно нет. А ведь пришлось, по сути, вырывать руины ДК меланжистов у бывших руководителей отрасли, нацелившихся на очередной торговый центр, и делать то, что сегодня украшает и город, и край, и Сибирь. Другой пример - Художественный музей. Мне сейчас кое-кто говорит: «Понимаете, долгострой…». Не только понимаю, но и страдаю, и чувствую ответственность за это. Но при этом надо также помнить, что мы попали в зону турбулентности, и речь в стране в эти два-три года шла о том, чтобы минимальные необходимые обязательства перед людьми выполнить. Мы в крае их выполнили, ни одну социальную программу не отменили, ни один вид поддержки людей не замораторили, как говорят финансисты. Художественный музей мы создадим, чего бы нам это ни стоило, это будет самый крупный и современный музей в Сибири, и пользоваться этой площадкой огромной ценности будут многие поколения барнаульцев и жителей края.
Думаю, что мы еще в этом году приступим к строительству нового здания театра кукол. Культурное наполнение города будет продолжаться, но при этом я, конечно, понимаю, что сами по себе сооружения еще не есть культура. Должен идти культурный процесс, но, извините, эти вещи по приказу не делаются. Хотя я пытаюсь (меня в этом обвиняют) иногда и здесь командовать – когда вижу безвкусицу. Пошлость за государственные деньги поощрять не будем, это моя твердая позиция.
Кстати, я когда Питер вспоминаю, в первую очередь не об архитектуре, не об истории города думаю, а о том, какие там добрые, интеллигентные люди. Они определяют лицо города. Вот на самом деле мелкий эпизод, казалось бы, и все же: эти ребята, что шары катали на новом мосту через Барнаулку… Ущерб они возместили, но меня эта ситуация разочаровала не потому, что нарушен был на время облик моста. Мы же его все вместе делали – и когда проект защищали в Москве, и когда строили! Я, наверное, не прав, что мало рассказываю, как эти средства выхаживаются, под каким прессом мы оказываемся, когда за каждый федеральный рубль надо отчитаться. И все для кого? Для этих же парней, для их детей и внуков будущих. Речь идет о коллективной гордости за то, что сделано. Надо учиться беречь, созидать и быть хозяином своего города.
Работа вдолгую
– Александр Богданович, чем, на ваш взгляд, запомнятся годы вашего руководства регионом? Задумывается ли Губернатор о таких вопросах? Что сделано, что предстоит сделать?
– Газификация: на сколько она лет? По крайней мере, до тех пор, пока человечество будет использовать этот вид топлива. Транспортная инфраструктура. Думай я о дорогах на период своих полномочий, я бы занимался ямочным ремонтом, да еще и нанял бы проходимцев, которые работают с уровнем ответственности на один сезон. Но мы уже сегодня создали в Алтайском крае опорную сеть автодорог, одну из лучших в Сибири. Это объективная оценка. Дальше – развитие этой сети. Большее наполнение с повышением качества – с одной стороны, а с другой – мы уже в ближайшее время будем воспринимать Алтайский край как территорию международного транзита. Сейчас развитие на азиатском континенте идет темпами, превышающими среднемировые, и эти темпы диктуют совершенно иной уровень транспортной инфраструктуры. Я абсолютно точно знаю, что Алтайский край будет в контексте этого проекта.
А клиники мирового уровня, которые мы создаем?! В сентябре 2005 года я принял 198 недостроев, и еще часть сданных объектов пришлось перестраивать, чтобы они не рухнули. Можно и так работать. Но это, что называется, не наш выбор. Работать надо по-другому, по-честному. Самое главное, чего я не хотел бы, это чтобы люди потом сказали: ну вот, видите, прошляпил, упустил момент, когда надо было двигаться вот в этом направлении, а мы пошли в другом, надо было таким темпом идти, а мы шли вразвалочку.
Не все сразу получается, но я считаю, что истина все равно восторжествует, если вести себя последовательно.
– Хорошо зная край, вы можете сказать, что нам повезло жить на Алтае?
– Две ценности скоро будут определять и качество, и защищенность, и надежность жизни. Это вода и наличие земельных ресурсов, пригодных для производства продовольствия. Если исходить из этого, нам не просто повезло, нам колоссально повезло, потому что мы родились и живем на земле, которая имеет эти два базовых условия, чтобы говорить о перспективах на десятилетия и на столетия вперед.
