Фото предоставлено музеем редкой книги
В музейных витринах – уникальные открытки XIX-XX столетий, посвященные Новому году и Рождеству, елочные игрушки, книги, журналы, на страницах которых рассказывается об истории зимних праздников России.
Апельсины среди зимы
По словам протоиерея Константина Метельницкого, преподавателя Барнаульской духовной семинарии, в советскую эпоху улицы наших городов украшали не столь ярко и изысканно, как в европейских странах. Однако и сегодня бросается в глаза, что их елка все же рождественская, наша – новогодняя.
- Вспоминается указ Петра Первого, датированный 1700 годом, которым предписывалось в Новый год «перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых», то есть украшать дома, дворы и улицы, – рассказал протоиерей. – Между тем, эта традиция не наша, немецкая. И привнесли ее на нашу территорию императрицы немецкого происхождения, как, например, жена Николая I – Александра Фёдоровна, по распоряжению которой в Зимнем дворце стали устраиваться елки.
Что касается Барнаула, то, как рассказал Константин Метельницкий, сохранилось письмо жены одного из горных инженеров, которая рассказывает своей подруге о том, что при дворянском собрании установлена елка, а также были организованы елки во многих домах Барнаула.
- До нас дошли воспоминания исследователя Петра Семёнова-Тянь-Шанского, который рассказывал про Барнаул, что здесь дамы – жены горных офицеров белье в Париж мыть направляют, а урядникам зимой к столу апельсины подают, – отметил Константин Метельницкий. – Новогодние и рождественские традиции чествовались в нашем городе примерно с тем же размахом, что и в Санкт-Петербурге. Ведь здесь плавили серебро, которое 4-5 раз в год доставлялось в столицу в сопровождении горных инженеров. Те и привозили самые новые веянья из столицы в Барнаул. Ежегодно рождественские елки устраивал и барнаульский купец Иван Платонов (его несколько раз избирали городским головой).
Фото предоставлено музеем редкой книги
К святочным рассказам
После 1917 года с дореволюционными привычками стали яростно бороться. На выставке даже была представлена фотография, где изображены безрадостные и плохо одетые дети с плакатом: «Родители, не сбивайте нас с толку! Не делайте Рождества и елку!». Цитировалось здесь и четверостишье советского поэта Демьяна Бедного: «Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов!», то есть повсеместно елки были запрещены. Однако их делали подпольно, в том числе и в Барнауле. Как утверждает Константин Метельницкий, в постсоветскую эпоху на одной из выставок рождественских открыток присутствовал бывший председатель Барнаульского горисполкома Анатолий Мельников, который вспоминал о такой подпольной елке своего детства – в родительском доме за закрытыми ставнями.
В 1990-е годы настали другие времена. Былые традиции стали возвращаться, постепенно стал возрастать интерес к Рождеству, к рождественским игрушкам, обычаям. Возобновился интерес и к святочным рассказам – особому жанру русской литературы, прославленному Гоголем, Достоевским, Лесковым, Куприным, Чеховым, Маминым-Сибиряком, Андреевым. Однако, как утверждает доцент кафедры литературы АлтГПУ Ирина Островских, на тему Рождества писали и Иосиф Бродский, и Борис Пастернак, даже пьеса «Двенадцать месяцев», написанная Самуилом Маршаком на основе чешской легенды, тоже святочная история, случившаяся накануне Нового года.
- Что еще интересно, даже в современной литературе, в которой не так уж много внимания уделяется всему традиционному, можно найти святочные рассказы, – говорит Ирина Николаевна. – Такой рассказ под названием «Черное пальто» я обнаружила у Людмилы Петрушевской. Причем писательница переделала сюжет знаменитой андерсеновской сказки «Девочка со спичками». На эту же тему можно найти и святочный рассказ у Дмитрия Быкова.
Выставка «Путь Рождества: как рождественская елка в России стала новогодней» (6+) работает в музее редкой книги по адресу: ул. Профинтерна, 35, до 23 января.
Фото Натальи Катренко
