С неба под воду
Алексей Годов (на фото справа) — подполковник запаса. Но с морями и океанами и вообще с флотом, как можно было бы подумать, глядя на его нынешнее увлечение, никак не связан. Начинал службу в ВДВ, закончил во внутренних войсках. Первое погружение совершил в 23 года, в армии. И, как вспоминает, тогда у него чуть не отбили желание заниматься этим когда-нибудь ещё.
— Водолазная служба внутренних войск проводила обучение. А военное снаряжение — оно не для удовольствия. Да и водоёмы соответствующие, — вспоминает Алексей Александрович.
Нормальное погружение он совершил уже много позже, когда военнослужащим разрешили выезд за границу. Было это в Таиланде в 2011 году. А уже через два года во Вьетнаме Годов прошёл первоначальное обучение — с тех пор и ведет отсчёт своей дайверской жизни.
— Зачастую люди не знают, что и в Сибири, где нет морей, есть дайверы, и можно научиться погружению, думают, что все это там, где океан, — говорит Годов. — Вот и я не знал. Уже потом подсказали, что и у нас есть те, кто этим занимается. Дальнейшее обучение проходил в Новосибирске, а когда после выхода в запас вернулся в Барнаул, нашел тут единомышленников. В дайвинге это нетрудно.
Когда-то в Барнауле действовал крупный дайв-центр, потом он закрылся, и многие увлеченные этим делом столкнулись с проблемой. Обучиться негде, совместных выездов совершить не с кем — да даже баллон для погружения и то заправить негде. Вот Алексей Годов с такими же фанатами подводного мира и создал Алтайский клуб дайвинга. А сам постепенно дошел до звания инструктора. Сейчас он инструктор CMAS 2 звезды. CMAS — это международная организация, курирующая всю подводную деятельность от науки и археологии до подводной охоты. По дайверской иерархии Годов дошел до предпоследней ступени. Выше только курс-директор или, если по-нашему, мастер-тренер, это человек, который готовит инструкторов.
— Пока мне этого не нужно. Я могу учить и аттестовать людей вплоть до уровня дайв-мастера. А инструктором в нашем клубе пока никто становиться не планирует, так что и мне уровень курс-директора не нужен, — объясняет Алексей Годов. — Вообще, когда я дошел до степени мастера-скубадайвера — это высшая квалификация любителя, думал, что дальше уже не пойду. Но со временем решил пойти по профессиональной стезе, стал дайв-мастером, это один из самых сложных курсов, потом ассистентом инструктора и в итоге инструктором.
Сейчас вместе с напарником, инструктором Алтайского клуба дайвинга. Евгением Шеиным он учит дайверскому ремеслу других. Клуб базируется в бассейне «Обь», там же и идет первоначальное обучение.
Правила поведения
Как и парашютисты, ведущие отсчёт прыжков, дайверы тоже ведут подсчёт своих погружений, заполняют так называемый логбук, внося туда время и место очередного «ныряния». При этом засчитываются только естественные водоемы, учеба в бассейне сюда не входит. Алексей Годов, когда его цифра в логбуке перевалила далеко за тысячу, перестал вести статистику.
— Когда ведёшь обучение, в день бывает пять−шесть погружений — с одним что–то отработали, со вторым, а то и по нескольку раз, когда что-то не получается, — говорит он.
Обучение, если оно увенчалось успехом, заканчивается получением сертификата международного образца. Первая ступень позволяет погружение на глубину до 20 метров в сопровождении более опытного коллеги. Конечно, никто не запретит нырнуть и глубже, но инструктор объясняет: правила дайвинга, как и дорожного движения, написаны кровью.
— Когда вы только получили права, можете сразу ездить очень быстро. Но при отсутствии опыта это может закончиться плачевно. Так и в дайвинге. Мы даем навыки и знания, а как вы применяете, от вас зависит, — поясняет инструктор.
В поисках «Нивы»
По мнению Алексея Годова, водолаз и дайвер — не одно и то же.
— В советское время была категория «легководолаз-любитель» — вот это и есть дайвер. Водолаз — профессия. Они работают в МЧС, есть промышленные водолазы, военные. Дайвинг — это для получения удовольствия, – объясняет Алексей Александрович.
Хотя и его с другими инструкторами Алтайского клуба дайвинга привлекают к определенным работам. В прошлом году, например, они помогали спасать автобус, который весной слетел в кювет с талыми водами и утоп по крышу. Пришлось несколько раз нырять, искать буксировочные петли, цеплять трос. Уже в этом году они поднимали кабели и открывали вентили на затопленной насосной станции строящегося здания. А уж поиск слетевших с лодок двигателей — это уже обыденность.
— Такое ещё можно найти, хотя непросто. Что говорить, если мы однажды «Ниву», которую отдыхающие оставили на передаче и она скатилась в карьер, искали минут 20 — такая плохая была видимость в воде. А бывает, что просят найти телефон. Ехали люди на гидроцикле, снимали видео и уронили в воду гаджет. Когда спрашиваешь, где потеряли, разводят руками: «Да где-то здесь». Всегда таким советую выключить в незнакомом помещении свет, закрыть глаза и попробовать что-то найти. А уж если просят поднять колечко или сережку — это точно нереально, — говорит дайвер.
Нештатные ситуации
В Алтайском клубе дайвинга около ста постоянных участников. Дважды в месяц клуб старается куда-то выбираться на погружение — на Телецкое, в какой-нибудь карьер или подходящее озеро на доступном расстоянии. А два раза в год выбираются на моря. Почему же людей так тянет под воду?
— Дайвинг — это эстетика, погружение в чуждый для человека мир, причём агрессивный, где без оборудования не выжить. Там можно увидеть то, что вы не найдёте ни в каком океанариуме. Плюс чувство полёта, невесомости. Если идеально чистая вода, например, в Красном море или на Байкале, такое возникает. Кто-то борется с комплексами, страхом воды. Причем из таких зачастую самые ярые дайверы получаются, — говорит Алексей Александрович.
Первые погружения, по его мнению, тяжелы не столько физически, сколько психологически. Уметь плавать, кстати, требование необязательное — оборудование само держит человека на воде. А вот бороться со страхами куда сложнее.
— Однажды на пробном занятии человек два с половиной часа просто пытался сделать вдох в воде. Без маски задерживает дыхание и спокойно погружается в воду. Регулятор в рот, опускает лицо — и всё, ступор, не может ни вздохнуть, ни выдохнуть. Преодоление страхов — это нормально, для этого и проводим обучение, отрабатываем до автоматизма все действия при внештатных ситуациях, — говорит Алексей Александрович.
Главное правило — всё, что происходит под водой, должно решаться там. Возможности подняться, чтобы поправить оборудование, может и не быть — например, если погрузились под лёд или зашли в подводную пещеру. А ещё декомпрессия — с больших глубин быстро подниматься просто нельзя. Например, мировой рекорд глубины погружения с аквалангом принадлежит египтянину Ахмеду Джамалу Габру — на 336 метров он опускался 12 минут, а всплывал 14 часов. Глубинный рекорд Алексея Годова — 60 метров, на подъём ушло 40 минут.
Под водой случается всякое, но для Алексея Годова нештатная ситуация — это обстоятельства, в которых могут оказаться его ученики, для него же даже отказ оборудования уже давно пусть и не приятен, но паники не вызывает. Хотя проходил и через это.
— С паникой сталкиваются все. Однажды, когда учился, на Телецком озере на глубине 40 метров у меня протек фонарь, вместо луча света — желтое пятно. А там на такой глубине полнейшая темнота. И я немного потерялся, не понимал, погружаюсь я или всплываю, и то и другое «не есть гуд». Потом инструктор подплыл, посветил, все стало нормально, — вспоминает он. — А однажды ученица в том же Телецком под водой на затопленном пирсе увидела голову куклы, которую кто-то туда зачем-то прикрепил. Не знаю, какие ассоциации она вызвала, но у девушки такая паника началась, кое-как успокоили. Так что всякое бывает.
Главный трофей
Прошу назвать Алексея Годова топ-5 водоёмов для погружения по его версии и слегка ставлю его в тупик. Самый сложный он называет легко — Телецкое озеро, говорит, кто с ним справился, справится со всем.
— В каждом водоёме своя прелесть. И каждое погружение даже в одно и то же море не похоже на другое. Вот мы сидим в Египте, ребята спрашивают: когда на Телецкое? Хотя, казалось бы, тёплая вода, прекрасная видимость — чего ещё надо? По разнообразию подводного мира, наверное, выделю Красное море — хорошая видимость и много живности, включая акул. Но при этом плотность ниже, чем на Андаманском море. Там видов меньше, но такие стаи! Однажды в районе острова Пи-Пи видел настоящую жёлтую реку из рыб.
Да, про акул вы не ослышались. Эти хищники вообще считаются одним из главных трофеев, который любой уважающий себя дайвер должен увидеть.
— Тогда понимаешь, какое это мощное и совершенное создание. Адреналин появляется, но зависит от того, что за акула. К белым и к бычьим акулам мы не ходим, к белым так вообще спускаться можно только в клетке. Мы не входим в рацион этих рыб, но похожи на ластоногих, поэтому она может человека и попробовать. Но при этом за всю историю дайвинга было лишь две смертельные встречи дайверов с акулами. Покусов, конечно, больше, но в большинстве своём люди виноваты сами, неаккуратными действиями провоцируя нападения. Плюс оборудование дайвера на вдохе и выдохе издает шум, который для акулы как для нас дизель без глушителя. Да, бывает, из любопытства акула подходит близко или подпускает к себе. Но если знать правила поведения, то это безопасно, — заверяет Алексей Александрович.
Кстати, хобби Алексея Годова тоже связано с морем — в свободное время он занимается стендовым моделированием и создаёт модели кораблей.
