Кандидат психологических наук, автор книг и блогер с миллионной аудиторией Лариса Суркова стала гостьей шоу «ОК на связи!» в социальной сети «Одноклассники». В интервью она поделилась, почему дети рано взрослеют и как пандемия спровоцировала детскую депрессию.
Про взросление и развитие детей
— [Про раннее взросление]: из-за чего это происходит?
— Есть несколько теорий раннего взросления, почему наступает так рано подростковый возраст. Первая теория — гормональная, она не имеет к психологии прямого отношения. Из-за того что слишком много гормональных средств в жизни ребёнка, и не только средств, это не только лекарства, но и пища наша.
Вторая теория — так называемая информационная. Мы тем объёмом информации, который выливаем на детей, — так жизнь устроена, на самом деле это не потому, что это хорошо или плохо, это факт — мы заставляем взрослеть их раньше. Раньше ребёнок в три года, если мы посмотрим фотографии, например, 30-летней давности — это вообще, это кабачочки ещё такие. Совершенно милейшие такие.
Сейчас ребёнок в три года — хорошо, если ему планшет в руки не попал, а то он уже и там сидит и всё уже умеет и делает. Умеет списывать деньги в аккаунтах родителей на маркетплейсах, там корзину пополнять. Всё что угодно, да. То есть в год у нас пульт от телевизора у детей, они разбираются с ним только.
Наверное, это не плохо и не хорошо. У нас активные мамы — это здорово. Они рано выходят в люди после родов, они везде могут прийти с ребёнком, посмотреть и кино, и в Третьяковскую галерею, и путешествовать — да куда угодно. Эта информация, мозг вынужден под неё подстраиваться.
— Сейчас с года буквально-таки начинают <…> на развивашки отдавать. Как к этому относиться?
— На самом деле раньше начинают гораздо заниматься, месяцев так с 5–6. Я всегда за — знаете почему: потому что это способ для мамы выйти из дома. Вот пусть она идёт, общается с людьми…
— То есть это не развивашка для ребёнка…
— Да оставьте ребёнка в покое. Ему достаточно мамы — то, что она его гладит по головке, то, что она даёт ему кастрюлю и поварёшку. <…> Ребёнку это действительно в удовольствие, потому что главные игрушки для него — это то, во что играет мама. Если мама этим играет, значит, мама молодец, ей интересно, мне тоже интересно. И если мама находит для себя возможность выйти из дома, пойти пообщаться с другими мамами, а ребёнок в это время будет не поварёшками дома стучать, а там Монтессори дёргать пособия туда-сюда — да на здоровье, пусть оно так и будет, в любом возрасте.
Но если это правда обучение, то необходимо сказать: «Остановитесь». Потому что ребёнку это не нужно. Совершенно точно. Ему не надо, чтобы вы его учили пяти языкам до школы. Ему совершенно не надо, чему там у нас ещё учат — ментальной арифметике, чтению. <…> Не надо ему, на самом деле, читать раньше времени, считать раньше времени, ему ничего не надо.
Ему нужно адекватное развитие. Несколько лет назад ввели такое понятие — экологичное развитие. Наверное, оно правильно, если иметь ввиду, что экологичное — это то, что близко к истокам. То есть, что это такое: мы идём по улице и говорим ему «Листик зелёный», «Это сосна», «это птичка — воробей», «Это ворона», «Это собака» и так далее. То есть ребёнок это всё в себя впитывает, активно пополняет свой словарный запас, потому что наша задача №1 — это его крупная моторика, мелкая моторика и речевой запас. Мы должны, обязаны, наша святая родительская обязанность — заложить ему хороший словарный запас и позаботиться о его живой речи.
К сожалению, объём гаджетов, мультиков, планшетов и всего того, что есть сейчас у детей в жизни, тормозит речь. Сейчас это бич, это боль психологов, нейропсихологов, логопедов, неврологов, психиатров. Потому что дети говорят крайне некачественно и поздно. И это происходит это из-за обилия цифровых технологий в их жизни.
Про зависимость от гаджетов и детскую депрессию
— [В связи с распространением гаджетов у детей] нас ждёт какая-то эпидемия психологических отклонений и неровностей вообще по всему земному шару — потому что это не только в России, это везде такое?
— Эпидемия уже есть. Потому что, к сожалению, мы видим зависимости от гаджетов, и видим их очень рано. Это на самом деле ужасно. Потому что можно увидеть в кабинете — особенно мне часто такие истории рассказывают психиатры из моей команды, потому что для них каждый раз это шок — когда приводят ребёнка, его даже приводят с телефоном. Вот его приводят, ему шесть лет. Для того, чтобы он просто зашёл в кабинет к врачу, у него должен быть телефон. Он от него не отрывается.
Как только у него пытаются его оторвать — он кричит. Как только его пытаются выключить — он кричит. Причём кричит — не просто кричит, это истерика, это самобичевание, это битье головой о стену, они себя царапают. То есть это ранее проявление тяжелейших форм зависимости от гаджета. Им гаджет становится в какой-то момент роднее взрослого человека, который рядом с ним. Он для них более информативен, он больше им даёт информации. Они получают там положительную подпитку, потому что если это игра, ты выиграл — «Класс, я молодец», да. Или они получают там общение и друга, если это какой-то мультик.
