На фронте Анна Зуева регулировала движение и спасала раненых.
Фото из архива Анны Зуевой
Фото из архива Анны Зуевой
Желтый и красный
Перед войной Аня работала счетоводом в полевой бригаде и тракторном отряде, отвозила сводки в МТС за 25 километров на лошади. Эта старенькая трудяга помогла девушке успеть проститься с отцом, которого призвали на фронт в 1942 году. Тогда же Аня написала заявление добровольцем. Она до сих пор помнит, как страшно кричали соседи, которым принесли похоронки на всех пятерых сыновей. А вот от отца с фронта не пришло ни одного письма, как не было ни похоронки, ни извещения, что он пропал без вести.
- Весной 1944 года меня пригласили в военкомат. На пароходе добралась до Барнаула, где 500 девчонок эшелоном отправили в Новосибирскую область, – вспоминает Анна Дмитриевна. – В лесах под Бердском месяц проходили курс молодого бойца: изучали винтовку, по ночам ползали по-пластунски. От моих чулок остались одни лохмотья, мы ходили в том, в чем приехали из дома. Кормили плохо, похлебка из селедки и лебеды да два сухарика в день. Через месяц поехали на Карельский фронт поездом: на остановках одни бежали за водой, вторые разводили костер рядом с вагоном, но не всегда каша успевала довариться, поэтому чаще ели клейкое месиво, но и это было лучше, чем просто вода.
По прибытии крепкую деревенскую девчонку обучили правилам регулировки движения, и три месяца она стояла посреди дорог самого большого по протяженности фронта Великой Отечественной войны – Карельского, где завершались сражения по восстановлению государственной границы с Финляндией и Норвегией.
- Желтый флажок – движение разрешено, красный – стой. Военные операции требовали большого количества техники, и, чтобы движение ни на минуту не прерывалось, мы стояли на дороге все светлое время суток, – продолжает Анна Зуева. – Задача была одна: каждый затор транспорта на передовой привлекал внимание вражеской авиации, и нам этого допустить было никак нельзя. Тут не до улыбок, пылища кругом и гул, руки, бывало, к концу дня плетьми висели. Я как-то дала команду остановиться грузовой машине и, видя, что водитель не реагирует, заскочила на подножку. Вышедший капитан пытался отобрать у меня винтовку, я маленькая, он здоровый и взрослый, напугалась до смерти, шофер машины не вмешивается. Вижу, что пробка образовалась, а я в винтовку свою вцепилась насмерть, но тут патруль подоспел и сдал нарушителя разведчикам.
Санинструктор
После расформирования Карельского фронта осенью 1944 года Анна участвовала в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии, но уже выносила с поля боя раненых. Добиралась к ним ползком, на коленках, перебежками, тем, кто мог передвигаться сам, служила подпоркой, тяжелораненых тащила на плащ-палатке, протягивая завязки под мышками.
- Собрав человек 15, грузили вместе с шофером в кузов машины и везли до медсанбата, – делится Анна Дмитриевна. – Страшно это, кровь кругом, стоны, но запомнился совсем юный лейтенант, раненный в живот, который по дороге в часть все время просил пить. Нам рассказали, что с таким ранением давать воду нельзя, я его всю дорогу успокаивала, а в медсанбате нас не приняли, все переполнено. Тогда я дошла до адъютанта командующего, и лейтенанта повезли на операцию. А я уселась возле стенки палатки и улыбалась, что успела вовремя и парень будет жить. За это время не было ни одного случая, чтобы не дотащила раненого живым до машины, но смерть все равно каждый день стояла за плечами.
Ранение Анна получила во время боя в Австрии 8 апреля 1945 года. Когда ее везли в медсанбат, она пыталась успокоить старшего сержанта из Красноярска, который в бреду вскакивал в кузове и рвался в атаку, а после операции узнала, что его уже схоронили и два сына больше не увидят отца.
- До демобилизации в августе 1945 года работала телефонисткой, даже замуж звали, а мне очень хотелось домой, к маме, – улыбается Анна Зуева. – Но девочки и на войне остаются девочками, поэтому на просьбу однополчан, что привезти из города, просила репейное масло для волос, чтобы легче было расчесывать свою гриву, да простенькие духи. С тремя медалями на гимнастерке привезла я маме в подарок пару свитеров и юбок. Два события храню в памяти до сих пор, не сдерживая слез: как в Барнауле наш пароход встречал оркестр и военком назвал нас победителями. И как брат привез на пойменные луга возле села, где уродилась клубника. Наевшись до отвала и набрав полное ведро ягоды, я без кошмаров уснула прямо в траве.
Стихи для души
С личной жизнью у Анны не сложилось, поэтому в 1946 году она приехала в Барнаул к сестре, а на второй день устроилась помощником бухгалтера в краевую прокуратуру, где отработала почти четверть века, дослужившись до главбуха. В комитете участников войны Центрального района Анне поручили шефство над вдовами участников Великой Отечественной войны. Она бегала за продуктами для них, помогала по хозяйству, выбивала материальную помощь и пропускала через себя бесчисленные истории, не позволяя пролиться собственным слезам.
- Я – деревенская по рождению и воспитанию, чего никогда не стеснялась, – с улыбкой говорит Анна Дмитриевна. – Ну и что, что вилкой и ножом научилась пользоваться уже будучи взрослой. Для меня и вкус военной американской тушенки до сих пор слаще, чем нынешние конфеты. Зато стихов я знаю великое множество, помню даже из школьной программы. Специально не учила, память просто хорошая. Ну и в душе всегда хотелось чего-то волшебного, недоступного мне. А стихи Вали Новичихиной такое чувство мне дали, как и фронтовая байка «Фрица засундучила».
Анна Зуева: «Все у меня есть, всего в жизни добилась, чего хотела. Хочу пожелать в год юбилея Победы, дорогие мои барнаульцы, чтобы вы просто жили достойно. За тех, кто не вернулся с фронта и кто умер от ран молодым».
Автор благодарит за помощь в подготовке материала помощника прокурора Центрального района Маргариту Мельникову.
