С позиции отдающего: в Барнауле побывала известная писательница Майя Кучерская

В этом году почётной гостьей фестиваля книги «Издано на Алтае» стала писатель, филолог, литературный критик и преподаватель литературного мастерства Майя Кучерская. На Алтае она не впервые — в 2014 году Майя Александровна посетила наш регион в рамках проекта «Большая книга. Встречи в провинции». На этот раз она провела мастер-класс на тему «Как писать о любви?» и творческую встречу, в ходе которой ответила на вопросы читателей. 

Будущие авторы  

— Преподаванием писательского мастерства я занимаюсь сравнительно недавно. В 2015 году мы с моей коллегой — филологом Натальей Осиповой провели на свой страх и риск летнюю литературную школу, после чего выяснилось, что на свете довольно много людей, которые хотят писать. Потом мой путь преподавания продолжился в Высшей школе экономики, где мы открыли магистратуру, ставшую продолжением той нашей частной школы. С тех пор я с некоторым изумлением наблюдаю, как наши магистранты через письмо начинают гораздо лучше понимать себя и мир вокруг. Но наибольшая радость настигает меня, когда я вижу, как эти неумелые, но одарённые люди, прямо на моих глазах превращаются в настоящих авторов. С годами меня постигло ещё одно важное открытие — все наши выпускники, число которых год от года растёт, не молчат, они пишут романы. Их они присылают нам с Мариной Степновой (вместе с ней я веду творческие семинары), и мы с радостью их читаем. И в этой позиции отдающего — своё время, силы, всю себя — я чувствую себя очень комфортно. 

Акцент на ремесле  

— Многие задаются вопросом: чем мы отличаемся от Литературного института им. Горького? Действительно, Литинститут — уникальное учебное заведение в мире — нигде больше не учат на писателей, поэтов, драматургов и переводчиков, только здесь. Образован он был с целью воспитать литературную армию, которая обслуживала бы интересы советской власти. Причём предпочтение отдавалось людям из народа, с дворянским происхождением в литераторы не брали. Получился своего рода некий филфак, где обучали пользоваться языком, ориентироваться в литературных стилях и жанрах. Прошло 80 лет, и в ВШЭ открылась магистерская программа, созданная с учётом современных реалий. Если раньше, чтобы писателю безбедно существовать, нужно было стать членом Союза писателей, то теперь большие тиражи не у тех, кто входит в Союз, а у тех, кто хорошо пишет. Вот и задача нашего курса — насытить книжный рынок конкурентными текстами. Ведь мы делаем акцент на технике писательского мастерства, то есть на ремесле. Это как с табуретками на уроках труда. Делать их учат всех. Только у одного получится табуретка идеальная, а у другого — покосившаяся. Так и с текстами. Другое дело, что в литературе помимо мастерства необходим ещё и жизненный опыт. Но, как мы понимаем, он придёт — дело наживное. Но лучше, когда это содержание придет на подготовленную почву.

История про «Тётю Моти»  

— Почему я назвала роман «Тетя Мотя»? Да, согласна, это название раздражающее и такое оно специально. Дело в том, что я писала этот роман с чувством некоторой ярости, вызванной отношением к женщинам в нашей стране. Да, все они прекрасны, обо всех заботятся, все на себе везут — одним словом, абсолютные героини. Но при этом каждая вторая из них — страдалица, ведь на её долю выпадает слишком много консерватизма, домостроя, насилия со стороны мужчин. И я решила написать роман, как современная женщина эту «Тетю-Мотю» — эту готовность быть жертвой, готовность вечно смиряться — из себя исторгает. Мне захотелось, чтобы моя книга стала тем полюсом, от которого читательницы смогли бы оттолкнуться. 

Кстати, недавно с романом «Тетя Мотя» произошла интересная история. Если раньше эта книга издавалась в серии 18+, то потом было решено ееёпереиздать в серии 12+, а значит, в ней не должно быть ненормативной лексики. И когда издательство вежливо, но настойчиво попросило меня заменить всю нецензурщину, я с большим интересом кинулась подбирать вместо нее столь же сильные и ядреные слова. И, знаете, текст от этого ничего не потерял. Меня это поразило. 

Лесков, как деспот и домостроевец     

— Над книгой «Лесков. Прозёванный гений», вышедшей в серии ЖЗЛ, я трудилась 12 лет. После её выхода многие стали меня упрекать в том, что не стоило описывать в ней нелицеприятные подробности из жизни гения. В таких случаях мне хочется напомнить, что это книга о реальном человеке, а не о том, кого нам хотелось бы видеть. Из-за этого на меня сильно обиделись сотрудники Дома-музея Лескова, где он представлен как икона. Да, Лесков был гением и при этом живым человеком — с деспотическим нравом, домостроевцем, способным назвать женщину «низшей расой». Появись он сегодня, феминистки бы ни перышка от него не оставили. Не случайно от него ушла его вторая супруга Екатерина Бубнова, которую он очень любил. Потому что с ним было очень сложно ужиться. И мне как историку литературы показалось, что будет нечестно умалчивать о том, каким мой персонаж был на самом деле. При этом этот человек во многом обогнал своё время. Он был гениальным писателем, мыслителем, исповедующим толерантность в ту пору, когда ещё никто не знал этого понятия. 

Сильные игроки  

 — Печататься я люблю в двух местах: в журнале «Знамя», который на полкорпуса опережает «Новый мир» и «Дружбу народов», и в «Редакции Елены Шубиной», напоминающей живой литературный клуб, а не книжную фабрику, где ты винтик. Если продолжить список сильных игроков на книжном рынке, то среди них — издательство «Альпина. Проза», «Время». 

Что касается современных авторов, то после того как я перестала быть литературным обозревателем и ушла с головой в преподавание, в прежнем объёме я их уже не читаю. Хотя и могу порекомендовать несколько книг из тех, что в последнее время попали мне в руки. Это «Угловая комната» Тимура Валитова, рассказывающая о человеке, который прощается с отцом и пытается выяснить как же тот всё время жил. Это новый роман Евгения Водолазкина «Чагин», который намного глубже, чем история мнемониста — человека, обладающего феноменальными способностями к запоминанию. Добавлю «Протагониста» Аси Володиной, роман Виктора Ремизова «Вечная мерзлота» — на мой взгляд, одно из самых мощных высказываний за последнее десятилетие, а также книгу Оксаны Васякиной «Степь», которую я ещё не читала, но мне её очень рекомендовали.