В Алтайском краевом театре драмы состоялась премьера спектакля «Детство». В его основе — ранняя повесть Льва Толстого, которую переосмыслили драматург Светлана Баженова, режиссёр Пётр Незлученко, художник Евгений Лемешонок и композитор Сергей Сирин. В результате этой коллаборации получилась полифоничная история, отсылающая к самой светлой и важной поре человеческой жизни.
Базовые настройки
Повесть «Детство» — это часть известной трилогии Толстого «Детство. Отрочество. Юность», которая стала первой попыткой в отечественной литературе проанализировать внутреннюю жизнь ребёнка, отразить психические процессы в становлении личности. Не случайно форма повествования, которую выбрал автор, раскрывает происходящие события в двойной перспективе — от лица десятилетнего Николеньки и от лица повзрослевшего героя, способного взглянуть на прошлое со стороны. Как признается Светлана Баженова, именно этот толстовский метод и подтолкнул ее выстроить форму пьесы так, что в ней переплетается сразу два действия (а то и больше), словно на сцене играются два спектакля одновременно.
— К повести Толстого, которая с одной стороны автобиографична, а с другой — вымышлена, мы решили «примешать» реальные воспоминания автора о детстве, - рассказала драматург. — Разобрали всё это на части, а потом заново собрали, получив в итоге нечто иное, переосмысленное. Почему мы решили обратиться к этой повести? Потому что, вспоминая детство, мы обнаруживаем там совсем другого человека — более доброго, искреннего, трепетного. Ведь, согласитесь, даже самый неприятный на свете человек, открывая детский альбом, ненадолго становится лучше, чище. Он словно возвращается к своим базовым настройкам. Что касается Толстого, то эта повесть стала для него своего рода терапией. Потеряв мать в два года, он, по сути, сочинил на бумаге дорогой сердцу образ, воссоздал связанный с ней мир и заново, но уже более осмысленно, пережил утрату, тем самым её проработав.
Погружение в детство
По сюжету главный герой переживает первую любовь, первые разочарования, утраты, столкновения с несправедливостью. При этом он по-особому относится к маменьке, которую сравнивает с ангелом и считает самой красивой на земле. Но именно с ней ему предстоит расстаться —м вместе с братом отец его увозит в Москву к богатой бабушке. С матерью Коленька больше не встретится: после того, как она умерла, у мальчика закончится детство.
— Наш спектакль — это своего рода экспириенс, который получил Лев Толстой благодаря Светлане Баженовой, — рассуждает режиссёр спектакля Пётр Незлученко. — Для труппы же эта постановка стала опытом погружения в детство: мы проводили тренинги, делились воспоминаниями, много играли. Да, в нашем спектакле актеры много играют, ведь игра — это способ спрятаться от реальности, действовать по правилам, которых в жизни почти нет. К тому же перед артистами мы ставили задачу: быть на сцене такими, какими они были в детстве, то есть играть себя десятилетних.
Кстати, из этих тренингов-воспоминаний и родилось оформление сцены, которую художник спектакля Евгений Лемешонок превратил в «тайную комнату». Оказалось, что такая комната, где хранятся воспоминания, потерянные игрушки, черно-белые фотографии, часто приходит ему во снах. И в спектакле это пространство получилось одновременно таинственным и узнаваемым. Узнаваемым прежде всего потому, что синие стены и многостворчатые окна здесь чем-то напоминали школьный коридор, изображения, которые проецировались на стену, — рисунки из детских альбомов, а игрушечная железная дорога, вынесенная на авансцену, — заветную мечту каждого ребёнка.
Перекрестное действие
Полифоничность спектакля заключается в том, что на сцене одновременно происходит несколько событий. Причём реплики персонажей в этом перекрестном действии тоже звучат параллельно — герои, выходящие на первый план, звучат в полный голос, а те, что оказываются в тени, переходят на шепот. Причем режиссеру удалось соединить сцены, происходящие не только на разных этажах одного и того же дома, но и в разных географических точках — в имении и в Москве. Тем самым словно показана нелинейность жизни, те внутренние процессы, в которых реальные события переплетаются с мыслями и навеянными воспоминаниями. Как более метко объяснила этот приём Светлана Баженова, «действия в спектакле миксуются и сводятся в два трека».
Необычно использован в спектакле и поворотный круг сцены, на котором сооружен помост, представляющий собой то детскую площадку, то домашний уголок с мягкими подушками, а то московскую гостиную. К примеру, в сцене, где богатая бабушка ведет на помосте светские разговоры, отец семейства обреченно вращает этот поворотный круг, показывая тем самым, что ему, вроде как вырвавшемуся на свободу, приходится тянуть эту лямку, исполняя долг перед семьей.
Если образы детей актёры театра (а это Владимир Черепанов, Михаил Меньших, Екатерина Порсева, Тата Григорян) воплощали в соответствующем стиле, то взрослые персонажи на этом фоне заметно выделялись. Это и трогательный старик, учитель немецкого и истории Карл Иванович (Эдуард Тимошенко), и юродивый Гриша, шепчущий несуществующие молитвы (Антон Кирков), и отец, мечущийся между свободой и долгом (Данила Никаноров), и преданная семье крестьянка Наталья Савишна (Анастасия Дунаева), и мудрая бабушка (Надежда Царинина)… Особое место в спектакле занимает мать Николеньки, образ которой в конце спектакля трансформируется в возлюбленную главного героя Софью (Мария Кухаренко). Тем самым режиссер словно связал между собой двух самых важных женщин в жизни Льва Николаевича.
Что касается музыкального решения, то в основном благодаря ему в спектакле удалось нейтрализовать время, сделать его неопределенным. Изначально композитор постановки Сергей Сирин ставил перед собой задачу отразить плей-лист современного подростка. Не случайно треки звучали со сцены в формате ремикса, порой расслаиваясь, рассыпаясь, будто воспоминание. К примеру, песня «Белая панама», гремевшая в 1980-х годах, была исполнена на синтезаторе Екатериной Порсевой намеренно диссонансно, как будто подчеркивая зыбкость времени, воспоминаний.
Что интересно, в таком составе постановочная группа работает далеко не над первым спектаклем. Такой совместный труд, когда драматург в ходе репетиций может тут же доработать текст и вставить в него реплики, которые потребовала логика спектакля, а художник в результате обсуждений детских снов, игр и страхов сочинить сценическое пространство.
Для режиссёра Петра Незлученко обращение к толстовской трилогии — не первый опыт. В 2022 году в Мотыгинском театра он выпустил спектакль «Отрочество» по пьесе Ярославы Пулинович.
