Виктор Погребной и один из его учеников Алексей Денисов.
Фото из архива Виктора Погребного
Фото из архива Виктора Погребного
Ушел от аритмии
- Виктор Николаевич, вы давно пенсионером стали?
- В 2017 году я уже не работал. Закончил по двум причинам. Первое – это здоровье, аритмия включилась. Полгода по больницам ходил, тяжело было после этого вернуться в работу. Вторая – с каждым годом, увы, обстановка в легкой атлетике ухудшается, я говорю про материально-техническую базу. Яму для прыжков в длину в манеже политеха, и ту, было дело, закрывали – песок по манежу из нее разносили, что не понравилось. Про прыжки в высоту я уж вообще молчу, нормального сектора уже не было, еще когда мой прыгун побеждал на первенстве страны. Устал биться головой о стену. Вот и принял решение уйти. Взял палки в руки – и занялся скандинавской ходьбой. Поначалу по 40 минут гулял, сейчас уже по два часа. Было девять видов аритмии, от семи из них ушел. А оставшиеся два и у молодых людей есть. В общем, чувствую себя здоровым человеком. Кстати, ходьбой занимаюсь вместе со своим другом, известным тренером Борисом Соборовым. Он, глядя на меня, тоже на пенсию ушел. И Борис Антимонов из Усть-Пристани следом.
- Вижу, не скучаете. Когда вам звонил, вы говорили, что с бильярда едете.
- Да, бильярд – это отдушина. И шахматы. В бильярд я с Владимиром Салюком играю (бывший директор краевой спортшколы. – Прим. авт.). А в шахматах у меня в соперниках человек шесть. Самый сильный – Владимир Бураков из политеха, доктор наук. Остальные полегче, но все равно – как прищемят хвост. Шахматы очень люблю, с Сашей Жаровым (спортивный журналист, работал в том числе и в «Вечёрке». – Прим. авт.) однажды 16 часов играли.
- А бильярдом давно увлеклись?
- Впервые сыграл лет в 35. Я вырос в деревне, а в сельских клубах раньше бильярд был, но вот у нас как-то не сложилось. Играю в русский бильярд, американку не понимаю – лузы широкие, забивай – не хочу. Вот в русском как через всю поляну пробьешь и в лузу попадешь – такой кайф.
- В ветеранских турнирах не участвуете?
- Ой, нет. Не потому, что проиграть боюсь, просто зачем зря волноваться? Играю для себя, и все. Вот и вся моя пенсионерская жизнь. Еще гостей много заходит. Недавно был Саша Суровцев (тренер ФК «Динамо». – Прим. авт.). Он поступает в Москве в Высшую школу тренеров, пришел ко мне с планом физподготовки для консультации. Я ему рассказал нестандартно, как в учебниках не пишут. Он еще сомневался, что не примут – а его похвалили, с удовольствием взяли.
Волейбол и Шопенгауэр
- Вы ведь «Динамо» однажды к сезону готовили?
- Да, перед сезоном 2007 года, как легкоатлетов на 400 метров. Пять тренировок в неделю. И чемпионат они прошли здорово, Сашка Дорофеев (в то время главный тренер «Динамо». – Прим. авт.) рассказывал, что во втором тайме рвали всех. И в сентябре, в конце сезона, по физподготовке были на голову выше соперников. Не зря же они тогда в первую лигу вышли.
- С кем еще из «непрофильных» видов спорта работали?
- С волейбольным «Университетом» проводил сборы несколько лет. В первый сезон главный тренер Иван Воронков еще приезжал смотреть, а на второй уже даже не лез. И волейболисты тоже хорошо сыграли, трое потом попали в команды суперлиги. С самым высоким парнем сложно было, как его фамилия…
- Порошин?
- Да, точно. Поначалу не хотел так работать, говорю: «Твое же будущее, поднимешь физику, заиграешь на другом уровне». И он стал образцово-показательно тренироваться. Да все, и футболисты, и волейболисты, на удивление, хорошо работали. От волейболистов вообще приятные впечатления – в поезде если читают, то не «СпидИнфо», а Шопенгауэра. Не зря же «Университетом» команда называется. Футболисты в этом плане проще.
- А вы болельщик?
- Сейчас, честно, настолько устал от спорта, хочется чего-то другого. Когда-то ходил на волейбол, футбол, но чтоб так захватывающе было – нет.
- Неужели и чемпионат мира по футболу не смотрели?
- Нет, это отдельная тема, конечно. Хорошие игры я всегда смотрю.
От тренера к тренеру
- У вас среди учеников в основном мужчины. Почему?
- Да, я больше мужской тренер. Хотя мужчин тренировать сложно. Например, у женщин любая фармакология, не обязательно запрещенная, только в плюс. Мужчине – не любая, и не факт, что поможет. Поэтому среди парней надо искать талантливых, среди девчонок – преданных, которые будут долго тренироваться, чего-нибудь да натренируют. Хотя у парней в отличие от девчонок способности не всегда видны. В одного из моих ведущих спортсменов, Алексея Денисова, рекордсмена края по прыжкам в высоту, двукратного чемпиона России, даже наш легендарный тренер Юрий Захаров поначалу не верил. А у девчонок сразу видно – или несется, как лань, или ластами еле шлепает. Вот появилась у нас Полина Миллер, сильная девочка, в 18 лет сильнейшая в стране на своей дистанции. Надежда Клевцова, ее тренер грамотно с ней работает. Условия у нас, как говорил, не очень. А тренеры всегда были отличные, сильные. Наши наставники трех заслуженных мастеров спорта подготовили, 16 международников. У каждого свои звезды есть – у Сергея Мануйлова, Сергея Клевцова, понятное дело. У Володи Кудрявцева – Таня Котова и еще несколько сильных спортсменов, та же Оксана Стёпичева, хотя с ней еще и Захаров работал. Бывает такое, что спортсмены от одного тренера к другому уходят. Я не люблю это. Когда тренер передает спортсмена – это одно, а сам спортсмен решает – другое.
- От вас уходили?
- Только те, у кого перспектив не было, второй-третий разряд. Высокого класса – никогда.
- А к вам?
- Ко мне просились. Брал не всегда, но порой приходилось. У меня был чемпион России среди юношей Павел Верещагин. Он родом из Бийска, в 15 лет стал показывать хороший результат, его тренер Виталий Гаврилин насел на меня: «Возьми, пропадет». Я отнекивался, предлагал годик подождать, но он не отступал. Взял, за первый год результаты Паши почти не росли, зато в следующем все наладилось. Конечно, многие ко мне приходили, некоторые изначально вообще легкой атлетикой не занимались. Дима Ермолов, например. Его отец – мой друг, он и попросил взять парня после школы. И за шесть с половиной лет он до мастера спорта дорос.
- А Константин Свечкарь (призер чемпионатов мира и Европы в закрытых помещениях, чемпион России. – Прим. авт.) изначально ваш был?
- Это особый случай. Он тренировался у моего ученика Валерия Кильмяшкина. А Кильмяшкин, в свою очередь, занимался у другого моего ученика, Сергея Лобищева. Так вот, Кильмяшкин тренировал Свечкаря, когда тот в школе учился, говорил еще: «Для вас его готовлю». И когда Косте исполнилось 16, он передал его мне. Полгода прошло – результат не растет, я даже расстроился. Потом понял, что перестройка техники не сразу дала эффект. В 17 лет Костя уже был призером первенства России.
- Свечкарь весь свой потенциал реализовал?
- Да. Он невысокий – 174 сантиметра ростом, 62 килограмма – вес. Не самые выдающиеся параметры для дистанции 400 метров. Но обгонял более подготовленных.
Не все варианты
- Константин Свечкарь – ваш главный ученик?
- Вообще, у меня три воспитанника выигрывали чемпионат страны. Но заслуженный мастер спорта он один. При этом я никогда не стремился к таким высотам, я не тренер высшего спортивного мастерства. Ну не стал бы заслуженным, помер бы простым тренером, вот трагедия-то. Я не все варианты, возможные в большом спорте, использовал. Например, абсолютно равнодушен к фармакологии. Мне интереснее добиваться результата естественным путем.
- Вы с фармакологией в легкой атлетике сталкивались?
- Конечно. Мужчина сделает стрессовую штангу – идет выброс гормонов, которые до трех суток держатся в крови и стимулируют рост мышечной массы. А у женщин такого не бывает, сколько ты эту штангу ни делай. У них сила растет до 15-16 лет. А чуть стероидов добавляли – становились по гормональному уровню как мальчишки. Такая жизнь в легкой атлетике последние лет 40, с 1975 года я все это наблюдал даже в Сибири. Была у меня ученица, Женя Резник, с ней в 1978 году поехал на соревнования в Вильнюс. Посмотрел на разминку, понял, что она должна быть лучшей – 174 сантиметра рост, легконогая. А обгоняет ее крепышка ростом 162 сантиметра. Кто чем пользуется, хорошо видно. Женя на чемпионате Сибири бегала дистанцию за 12,0, ближайший результат – 12,4. А через какое-то время Женя, хорошо тренируясь, бегает за 11,7, а ее соперница – за 10,8. И басит при разговоре. Тогда понял, что дело не в том, правильно я работаю или нет, – так, как другие, я работать не хотел. Потому и отказался от тренировок женщин. Когда в 1988 году стали активно бороться с ретаболилом, многие тренеры ушли из работы. Остались только те, кто вытягивал методически.
- То есть для вас события последних лет в российской легкой атлетике не откровение?
- Нет, конечно, это абсолютно заслуженная кара, так работать нельзя. Сколько людей было покалечено даже у нас, в Алтайском крае. Лучшая фармакология – это правильно организованное питание. Черная икра – килограмм в месяц съедаешь и делаешь всю работу, белком ты себя обеспечил.
- Подозреваю, препараты дешевле получатся.
- Конечно, в этом и беда. В 1990-е столько сильных ребят было, но как они тяжело жили. Приходили на тренировку вечером с кругами под глазами – весь день не ели. Шел покупал им шоколадку или бутерброд. Был у меня парень, мастер спорта по прыжкам в длину, мы с ним на ипподроме тренировались. Приходил сначала ко мне, покормлю – и на занятие. А что делать, у него мать – обычный продавец книг, двое сыновей.
«Вызывайте Погребного!»
- Хватит о грустном. Ваша легкая атлетика с чего начиналась?
- Хороший вопрос. В детстве я был подвижным. Вырос в маленькой деревне в Романовском районе. Летом – велосипед, зимой – лыжи. А в пятом классе стал выступать на легкоатлетических соревнованиях, сделал во дворе сектор для прыжков в высоту, прыгал через веревочку. Потом мы переехали на станцию Калманка, во дворе прыгал в длину и высоту. Поиграю на баяне – попрыгаю. Баян тоже сам освоил. Отец принес, я за 15 минут его изучил. Когда уже стал серьезно заниматься у Владимира Кондратенко, специализировался на тройном прыжке. Но ни ростом, ни талантом не вышел. До победы на первенстве края дошел, но я не мастер спорта и даже не кандидат.
- А в тренеры сразу решили пойти?
- Да, с пятого класса еще. Может, потому что в детстве у самого тренера не было. Еще в школе выписывал журнал «Легкая атлетика», огромная стопка накопилась, все на несколько раз перечитал, знал как «Отче наш».
- Где тренером работать начинали?
- Я сменил три места работы. В 1970-м году окончил пединститут, и там меня оставили вести физкультуру на других факультетах. Через шесть лет ушел в спортобщество «Зенит», на станкостроительном заводе получал зарплату и тренировал. Потом перешел в «Динамо», где и отработал 34 года. Когда там пошли высокие результаты, параллельно стал тренировать в училище олимпийского резерва – тогда оно еще было спортивной школой молодежи, потом школой высшего спортивного мастерства.
- На семинары вас зовут? С вашим-то опытом?
- Однажды был на сборах в Сочи, общался с коллегой, заслуженным тренером СССР. Разговаривали, потом он хватает телефон, звонит домой в Екатеринбург, говорит: «Вызывайте Погребного, он наших научит работать». А я вроде банальные вещи объяснял – о том, что не нужно делать упражнения на гибкость в разминке. Я вместо этого свою методику разработал. Однажды рассказал ее тренеру Марии Кучиной, сейчас спортивный мир ее знает под фамилией Ласицкене. Когда она выиграла чемпионат мира, тренер звонит и говорит: «Виктор Николаевич, сколько же вы нам времени сэкономили!».
Виктор Погребной: «За звание заслуженного тренера России прибавки к пенсии нет. За заслуженного работника физической культуры есть – 850 рублей. Просто этот приказ подписывает президент страны, а за тренера – министр спорта. Но в некоторых регионах есть свои добавки. У нас этот вопрос Валерий Метелица пытался решить, но не успел».
