В семье Танашкиных бережно хранится память о прабабушке – Ульяне Васильевне Танашкиной, вдове и матери солдата Великой Отечественной войны. Бабушка Улита – так звали её в семье.
Бабушка Улита
Сколько себя помню, в моей комнате на столике стоит старая швейная машинка «Зингер», а на стене висит фотопортрет бабушки Улиты. Круглолицая, в плюшевом жакете и низко повязанном платке, она сидит на высоком крыльце деревенского дома, сложив на коленях натруженные крестьянские руки. Рядом на ступеньках с независимым видом примостился мальчуган в фуражечке – это бабушкин внук, мой папа. Приветливо и внимательно смотрит на меня бабушка Улита из далекого 1957 года, когда была сделана фотокарточка.
Прадеды
Ульяна Васильевна (в девичестве Миляева) и её муж Фёдор Иванович Танашкин происходили из семей переселенцев, которые в 1886 году приехали на Алтай (тогда в Томскую губернию) из Воронежской губернии. Бабушка много и охотно рассказывала о своей семье моему папе, от него обо всем узнали и мы, дети.
Рассказывала о том, что приезжие поселились на берегу Оби и основали деревню Ново-Обинка. Там и появились на свет Ульяна и Фёдор. Они выросли, поженились, родилось пятеро детей. Фёдор работал на мельнице отца, Ульяна управлялась с хозяйством и детьми. Семья не бедствовала, её посчитали зажиточной. И в 1933 году Танашкиных сослали в город Анжеро-Судженск. Это называлось «трудовое поселение». Жили в землянках, потом построили бараки. Условия были ужасные — тяжёлый труд на шахте, голод, болезни. Из пятерых детей трое умерли на руках у бабушки Улиты. Но осенью 1939 года им разрешили вернуться, и они приехали на родину, в Ново-Обинку. Уезжали на шахты двадцать человек Танашкиных, а вернулись пятеро: дед Семен (мой прапрадедушка), его сын Фёдор с женой Улитой и двумя мальчиками. Дома их были заняты. Они опять выкопали землянку и зимовали в ней. Только к следующей осени сумели построить домик.
Военное лихолетье
Едва стали обживаться, как началась война. Фёдора Ивановича призвали на фронт в июле 1941 года. Никаких известий о нём не было до января 1942 года, когда из райвоенкомата пришла бумага о том, что Фёдор Иванович Танашкин числится пропавшим без вести. Бабушка всю жизнь ждала мужа. Лишь через семьдесят лет, когда бабушки Улиты уже не стало, мы выяснили, что он погиб по пути на фронт, во время бомбежки эшелона, и похоронен в братской могиле.
В 1942 году призвали старшего сына — Константина. Он учился в зооветеринарном техникуме в городе Ойрот-Тура (ныне Горно-Алтайск) и перед отправкой на фронт даже не смог заехать домой. Вначале письма от него приходили, но с июля 1943 года перестали. О чём передумала, что вынесла бабушка Улита, уже потерявшая троих детей и мужа, как находила в себе силы жить дальше, выполнять непосильную мужскую работу и со страхом и надеждой ждать почтальонку… Письмо пришло только в конце 1944 года. Оказалось, что Константин участвовал в Курской битве, был тяжело ранен в грудь, лечился в госпиталях, после чего вернулся в строй, служил в мотострелковых войсках. Закончил он войну в Таллине.
Как жила солдатская вдова и мать в годы войны? Трудно. Поскольку муж пропал без вести, продовольственный аттестат за него семья не получала. Коровы у них не было: не смогли накопить денег на её покупку после ссылки. Где и кем только бабушка Улита не работала: была скотницей, дояркой, выращивала свеклу и картофель, заготавливала лес. Младший сын Филипп с десяти лет и дедушка Семен, которому было уже почти девяносто, запрягались вдвоём в тележку и уходили на двое суток в лес собирать живицу с сосен. И так целое лето: несколько дней отдохнули – и опять за тележку. Потом сдавали живицу в заготконтору.
Швейная «барыня»
А со швейной машинкой, которую юной Улите подарили на свадьбу родители, такая история: при высылке в 1933 году машинку, конечно, забрали, и досталась она соседке. А когда семья вернулась в Ново-Обинку, соседка принесла машинку обратно со словами, мол, не шьёт, а только нитку рвёт и стежки путает. Но бабушка Улита говорила, что машинка просто ждала свою хозяйку, называла её «ндравной» и «барыней» и считала, что именно она спасла семью от голода в войну и в тяжёлые послевоенные годы. Бабушка хорошо шила, ловко перекраивала всей деревне старые вещи. Расплачивались односельчане кто кружкой молока, кто яйцами, кто горсткой муки. Шила ночами — ведь с раннего утра на работу, а выходных на ферме или в поле не было.
А швейная машинка бабушки Улиты и сейчас в рабочем состоянии, на ней шью я.
После войны Ульяна Васильевна жила в семьях сыновей, много работала, растила внуков. Оба сына, окончив сельскохозяйственный институт, вернулись в родное село. Бабушку Улиту все очень любили и уважали. Неграмотная крестьянка, она была хозяйкой большой и дружной семьи, отличалась огромным жизнелюбием, мудростью, терпением. Любила внуков, лес, огород, баню, а ещё радовала нас народными песнями.
У бабушки Улиты не было никаких наград, но в семье её всегда считали настоящей героиней. Стойкой, мужественной, преданной, трудолюбивой, умевшей пережить горе, согнуться, но не сломиться. В ту кровавую войну их было много – солдатских вдов и матерей. И пока мы помним о них, они будут жить в наших сердцах.
