На Паралимпиаде-2024 в Париже спортсмены Алтайского края завоевали семь медалей, их обладателями стали Роман Жданов, Александр Костин и Егор Ефросинин. Ещё одно золото в метании копья выиграл краснодарский спортсмен Иван Ревенко. Большую часть жизни он провёл в Барнауле. О том, как травма разделила его жизнь и пути к чемпионству — в нашем материале.
Был здоровым — оказался в коляске
В Барнаул Иван Ревенко с супругой приехали после чемпионата России — в небольшой отпуск.
— Пять лет в Барнауле не был, — рассказывает Иван. — Здесь у меня бабушка, сестра, племянница, две дочки. Мама и папа похоронены. Дочерей пять лет не видел, только по телефону и видеосвязи общались. Им уже 15 и 16 лет, взрослые. Встретились, не ожидал, что так выросли. Видно, в меня — я 187 сантиметров. Друзей много в Барнауле. Андрей Подпальный — я его не назову другом, это мой второй отец. С него вся моя история началась.
— Иван, год как вы паралимпийский чемпион. Что поменялось?
— Полгода я вообще не осознавал, что произошло. А так в глобальном плане ничего не изменилось. Конечно, финансовая поддержка после Паралимпиады серьёзно помогла, жилищные условия улучшил. Для Краснодарского края это вообще была единственная медаль Паралимпиады в Париже. Увы, сейчас я даю зачёт только этому региону. Очень бы хотелось, чтобы и Алтайскому краю приносил очки, но таковы условия, по которым я выступаю.
— До травмы спорт в вашей жизни был?
— В детстве как все, от бокса до футбола. А уже взрослым перед тем, как всё случилось, занимался большим теннисом — чисто для себя. Жил на Потоке и три раза в неделю мотался на Южный тренироваться. Летом на стадионе, зимой в школьном спортзале сетку натягивали. Потом оказалось, что движение при метании копья очень похоже на подачу мяча в теннисе. Получается, базу тогда закладывал, только не подозревал об этом.
— Вы же занимались строительством. Что строили?
— Всё. Я профессиональный строитель. У меня было ИП, несколько бригад. Иногда брали пустой участок с нуля и возводили дом под ключ. Я ещё в детстве художественную школу почти закончил, так что и какие-то дизайнерские решения предлагал.
— Что случилось 11 лет назад?
— Честно — не люблю это вспоминать. На Горе строили дом. Я был на объекте, что-то делал на уровне второго этажа. Стояла влажная погода, поскользнулся, улетел вниз метров с девяти. Ноги сразу перестал чувствовать, на спине шишка вздулась. В больнице сказали — перелом, шансов на то, что буду ходить, нет. Хотя они всегда есть. Со мной в палате парень лежал лет 18 — нырнул, сломал шею и полный паралич. С ним постоянно была мама, делала массаж, внушала, что он встанет. Через пару лет поехал в Новокузнецк на реабилитацию, он ходит с одной палочкой.
— У вас попытки встать были?
— Всё же в деньги упирается. Не знаю, как сейчас, а 11 лет назад всё было платно. Перевязки, коляска за свой счёт, пока группу не оформил. У меня вот сейчас противопролежневая подушка в коляске — 36 тысяч. Диван за эти деньги купить можно. А день посиди на обычной поролоновой, сразу пролежни на седалищных костях. Лечить их потом полгода.
Да и вообще период был — просто бы выжить. С женой разошлись. Она думала, я всю жизнь лежать буду. Взяла дочерей и уехала в Новороманово, у неё там дом оставался от родни. Потом мама умерла. Друзья некоторые отвернулись. Из близких только бабушка старенькая да сестра. Не скрою, мысли тогда всякие были. Был здоровый мужик — и тут в коляске навсегда. Элементарно не знал, как к быту приспособиться. Уже потом, когда на соревнования выезжать начал, стал общаться с такими же, как я, узнавать какие-то лайфхаки.
Пошёл в спорт
— Как справились с этим?
— Начал ходить в тренажёрный зал — просто чтобы сил набраться. До травмы был 72 килограмма, стал 50. Про паралимпийский спорт вообще ничего не знал. Потом сказали, что есть такое движение, мол, попробуй. Я поехал в клуб «Патриот» к Андрею Подпальному. Приняли меня без проблем, а Андрей Александрович что-то во мне увидел — есть у него такой талант. Занимаются-то у него многие, но не ко всем такое пристальное внимание. Он мне помогал не только морально, но и материально. Нашёл мне инвентарь, тренера, платил ему за тренировки, чтобы тот со мной работал.
— На что жили?
— Сначала пытался найти какую-то работу, потом стал таксовать. Ручное управление быстро освоил. Оказалось, что на нём реакция даже быстрее, чем когда ногами педали жмешь. Так что коляску в багажник — и поехал. Ногу привязывал, чтобы не болталась и лишних вопросов пассажиры не задавали.
— Вы же начинали с пауэрлифтинга?
— Да. Дошёл до штанги 100 килограммов — и всё. В моей категории для международного уровня надо было под 200 жать. А у меня уже появилась паралимпийская мечта, каждый день рождения и Новый год загадывал, чтобы на игры просто попасть. Тогда Андрей Александрович предложил попробовать лёгкую атлетику. На «Лабиринте» тогда проходили какие-то соревнования, я метнул копьё — сразу под норматив КМС. После этого Подпальный нашёл мне тренера — Сергея Матюшина, у него как раз Ульяна, дочь Андрея Александровича, тренировалась.
— Копьё — специфическая дисциплина. Почему именно она?
— Ну вот так сложилось. Из всей тройки — толкание ядра, метание диска, копья — последнее считается самым сложным. Весит 600 граммов, длина 2,2 метра. И надо метнуть так, чтобы в полёте было видно одну точку, оно не гуляло в разные стороны. Первый раз вообще взял его кверху ногами, пацаны смеялись.
— Почему в итоге уехали в Краснодар?
— С тренером немного не сошлись характерами, разбежались. А тут чемпионат России, Андрей Александрович поехал со мной. Я стал вторым на первом серьёзном старте в жизни, метнул на 23,50 — полметра до мастера спорта не хватало. Но Подпальный признался, что в лёгкой атлетике не силён, и предложил попробовать силы в другом регионе — конкретно в Краснодарском крае. Показал тренера — Михаила Анатольевича Бурмантова. Он заслуженный тренер России, хотя моложе меня на две недели. Подошёл к нему, спросил, можно ли приехать. Тот согласился. У меня был старенький «Ниссан». Вещи загрузил — и туда. 4200 километров за пять дней. Где в палатке ночевал, где в гостинице. Куда ехать, вообще не представлял, тренера знал пять минут. Просто вбил в навигатор — улица Красная. Боялся, что машина подведёт. Но дотянула.
Мама помогла
— Вы могли поехать на Паралимпиаду в Токио в 2021 году, но не сложилось.
— Да, на чемпионате России надо было показать результат на уровне мировой тройки. А у меня был пятый или шестой. Поехал другой спортсмен, взял серебро. Вообще, в копье у нас до прошлого года золота не было ни в Паралимпиаде, ни в обычной. А я тогда после чемпионата России вернулся домой, расстроился. Но тут как раз с Валентиной познакомился, моей супругой. Это мотивировало работать дальше. Да и вообще три года до следующей Паралимпиады очень быстро пролетели.
— В Париж ехали выигрывать?
— Нет. Я уже говорил о мечте быть просто участником. Хотя, конечно, в призы попасть очень хотелось. Сначала у нас было толкание ядра. Понимал, что ловить мне там нечего, но надо было почувствовать атмосферу, чтобы не потеряться, когда через несколько дней выйду на копьё. В итоге стал восьмым из 11 участников, чуть-чуть до финала не хватило. Но самое главное, не последним. А потом было копьё. Нам даётся шесть попыток. Я выиграл уже в первой — у меня было 30,57 метра, у ближайшего соперника — 30,54. А со второй метнул на 30,77 — это мои лучшие результаты.
— Как это удалось?
— Расскажу историю с последней тренировки перед Паралимпиадой. Выбираем инвентарь. У меня много копий — штук десять, разной жёсткости. А взять можно только два. И тут на одно копьё садится бабочка. Я за всю карьеру сделал 40-45 тысяч бросков, и никогда такого не было. Ну что, берём его? И тут она взлетает и садится на второе — и потом улетает. Оба копья и взяли. А потом уже в Париже во время трансляции камера выхватила эпизод: на поле стадиона села бабочка, это друзья потом рассказали. Думаю, это мама мне так помогла. Потом в Краснодаре заказал кованую бабочку, когда в Барнаул приехал, на кладбище на крест закрепил.
Рукопожатие Президента
— Что было после победы?
— Утром проснулся, глаза открыл — медаль рядом. Слава богу, значит, не сон. Вообще не мог понять, что происходит, 100 500 сообщений, звонков. Неделю в себя приходил, был выжат, как лимон. В Париже спрашивают, куда бы хотел съездить. Решил в Лувр, «Мону Лизу» посмотреть. Картина как картина (смеётся. — Прим. авт.). Оказалось, что она небольшая, высотой с полметра. Решил сфотографироваться, достал медаль — и в итоге люди уже на меня смотреть пришли, а не на картину. Когда домой вернулся, два месяца отдыхал. А потом снова начались тренировки, сейчас уже обычный график. За год прилично добавил, на чемпионате России метнул на 31,62 — это первое место в сезоне в мире. Осенью поеду на чемпионат мира в Индию.
— А в декабре вас награждал Владимир Путин.
— Да. Перед этим неделю были на карантине. Из номера вообще не выходили. В дверь постучат, открываешь — еда стоит. Потом посадили в три автобуса, повезли в Кремль. Серебряных и бронзовых призёров в одном зале награждал министр спорта, а победителей в другом зале — Президент. Мне он вручил орден Дружбы, я пожал его сильную руку. Знаете, пока ждали, сидел спокойно. А когда Владимир Владимирович вышел — меня на Олимпиаде так не трясло.
Вернулся на стройку
— У вас с супругой интересная история знакомства.
— После того как не попал в Токио, вернулся в Краснодар, пошли с другом в кафе. За соседним столиком сидела компания, в ней мне приглянулась девушка. Я решил пригласить её на танец, она пошла. На коляске никогда не танцевал, но что-то решил изобразить. Так и познакомились.
— Для вас это уже третий брак. Не было страха после предыдущих неудач?
— Честно — были. Валентина мне очень понравилась, поэтому волновался сильно, что ничего не получится. Но всё хорошо. У неё есть ребенок, ему 12 лет, считаю его своим сыном.
— Сейчас в вашей жизни только спорт и семья?
— Нет. Когда только приехал в Краснодар, меня взяли в училище олимпийского резерва на направление «Адаптивный спорт». Потом по нему же поступил в институт физической культуры и спорта, сейчас учусь в магистратуре. Ещё работаю в министерстве спорта Краснодарского края сметчиком, прошёл обучение. Нахожусь на удалёнке, проверяю сметы на строительство объектов. Не думал, что когда-нибудь к стройке вернусь.
— Вам 39. Для метания копья это что за возраст?
— Здоровые спортсмены уже заканчивают. А у паралимпийцев всё только начинается. Я буду метать до последнего дня, если силы позволят.
— К чему стремиться после паралимпийского золота?
— Ко второму. Грудь широкая, есть куда ордена вешать (смеётся. — Прим. авт.).
— Скажите честно, жизнь до травмы и после часто сравниваете?
— Сейчас я живу лучше, чем раньше, как бы странно это ни звучало. Семья, работа, любимое дело. И никаких ограничений в жизни.
