В прошлом году 25-летие отметил заповедник «Тигирекский», а в 2025-м отмечается пятилетие с момента основания национального парка «Салаир». На стыке двух юбилеев мы поговорили с директором двух федеральных особо охраняемых природных территорий (ООПТ) Алтайского края Павлом Голяковым о том, как живут заповедные места.
Интерес для туристов
— Павел Владимирович, «Тигирекский» — это заповедник, «Салаир» — это национальный парк. В чём разница?
— Заповедник — практически полностью закрытая территория, хотя сейчас там стали появляться туристы. Но в любом случае все посторонние должны передвигаться только в сопровождении инспекторов. Это своего рода научная лаборатория в природе, где всё должно вариться в собственном соку без вмешательства человека. В своё время даже были споры между лесниками, стоит ли там тушить пожары, если они не угрожают населённым пунктам. В национальном парке немного другой режим, он создан по подобию американских нацпарков, где есть туристы, ведётся минимальная хозяйственная деятельность, но при этом тоже есть заповедные зоны.
— Раз уж заговорили о туристах, заповедники у них спросом пользуются?
— Да. В «Тигирекском» есть несколько маршрутов в охранной зоне — «Тайны Тигирекских пещер», на гору Шляпную, на Листвяжную гриву по бывшей лесовозной дороге и ряд других, их можем показать всем желающим. Они есть, но ведь до места ещё надо добраться. Чуть дождик сбрызнул, проехать можно только на «Урале» или «ГАЗ-66», да и то нежелательно, дорога проседает, колеи образуются. А по сухому только на «УАЗике». Мы ещё статистику по прошлому году не подсчитывали, но навскидку — человек 200 посетили «Тигирекский», плюс организованные туры для фотографов, победителей конкурса «Живая природа Алтая». В «Салаире» туристов больше, группами приезжают и мотоциклисты, и джипперы. Много дорог, и лесовозных, и старых исторических, конечно, их надо восстанавливать.
— Туризм в заповеднике может быть прибыльным?
— Сомневаюсь. На самих маршрутах и околотуристической деятельности не заработаешь — жильё под сдачу не построишь, ресторанов нет. Плюс сложная дорога поток фильтрует. С другой стороны, в таких местах проходного двора быть и не должно. Это познавательный, а не массовый туризм. Но и чтобы что-то увидеть, надо иметь терпение. Условно, кто-то приезжает, чтобы увидеть медведей. Наш сотрудник и фотограф Светлана Агафонова их постоянно снимает. А я за 25 лет работы там только одного видел, и то издали. Для спортивного туризма, где надо любым путём из точки «А» до точки «Б» дойти, как в советской песне «Не успела в поле высохнуть роса, мы идём, навьючены, выпучив глаза», заповедники тоже не подходят.
Границы территорий
— Два года назад территория заповедника «Тигирекский» увеличилась фактически в два раза. Как изменилась работа в связи с этим?
— В некоторых местах, которые теперь под защитой, мы ещё бывали мало. Туда попасть можно только пешком, либо нужна новая техника, чтобы рейды были более регулярными. Новые границы обсуждались долго, жители соседних посёлков были против, чтобы рядом с ними появился заповедник. У них свои привычки, считали, что им всё запретят. Пытались найти общий язык, но пока федеральное министерство природы не вмешалось, дело не сдвинулось.
— Когда создавался нацпарк «Салаир», с местными жителями тоже были сложности, но вроде получилось договориться.
— Да, обсудили, что оставим рекреационные зоны, где можно те же шишки собирать или ещё что-то делать. Хотя по «Салаиру» ещё тоже вопросы остаются. Например, в Солтонском районе на территории парка живут староверы. Земля неоформленная, никаких документов у них нет. Но люди понимающие, аж до курьёзов. Один попался на незаконной охоте не на нашей территории. Говорит: «Мы же с вами решили, что у вас я охотиться не буду, а про другие ничего не говорилось». Или вопрос о границе нацпарка. Когда его создавали, её провели по Чумышу, и в постановлении указано, что он находится на территории Алтайского края. Но потом в нём оказались участки с другого берега Чумыша, а это уже Кемеровская область. И теперь, получается, надо в постановление вносить два региона. И если говорить о проекте развития туризма, то согласовывать его ещё и с властями Кузбасса. Так что есть ещё над чем работать.
— Сколько сотрудников на местах работают в «Тигирекском» и «Салаире»?
— Человек по 30, в заповеднике чуть меньше. Это инспекторский состав и хозслужбы. Научные сотрудники бывают и там, и там.
— Хватает людей?
— Да, справляются. Фотоловушки с передачей данных тоже помогают засекать нарушителей. В «Салаире» кордонной службы пока нет, инспекторы живут в окрестных посёлках, хотя в идеале должны на территории нацпарка.
— С какими основными нарушениями сталкиваетесь?
— В «Тигирекском» — незаконная рыбалка, в «Салаире» — охота. За пять лет было два громких случая браконьерства, нарушителей задержали, до условных сроков дошло. А так по мелочи: рыбак с сеткой со стороны Чумыша зайдёт и тому подобное.
Перед наукой все равны
— У вас основные направления работы — наука, охрана и экологическое образование. Как это выглядит?
— Сейчас к этому добавился туризм. Отдел экопросвещения у нас появился с момента создания заповедника, а туризм стали развивать в связи с созданием нацпарка. Образование — это работа со школьниками, с местным населением, уроки, экскурсии, наши представители есть практически во всех ближайших населённых пунктах. Наука — это изучение того, что происходит на территории. Вот в декабре летучих мышей в «Тигирекском» подсчитали, сейчас будет учёт копытных. Хотя с точки зрения науки хоть лоси, хоть насекомые — все одинаково ценные, требуют изучения и защиты. На территории особо охраняемых природных территорий и наши учёные работают, и сотрудники университетов, в том числе и из других регионов. Вот энтомологи заповедника и АлтГУ нашли у нас редкий вид мокриц, хотя считали, что их там быть не должно, обнаружили новые виды многоножек, пауков. На территории «Тигирекского» и «Салаира» есть две метеостанции, водомерные посты, осадкомеры, фотоловушки. Того же солонгоя (представитель семейства куньих. — Прим. авт.) в заповеднике впервые как раз благодаря фотоловушке обнаружили.
— Как вообще за 25 лет изменилась обстановка в заповеднике?
— Некоторые дороги заросли, завалены деревьями. Какие-то расчищаем, какие-то не трогаем. Численность обитателей, конечно, стала больше. В 2005–2006 годах ежи появились, которых раньше не было там. Копытных много. Когда-то, чтобы косулю увидеть, надо было постараться, а сейчас в каждой поездке фиксируем.
— Вы сами «в полях» часто бываете?
— Летом постоянно. Зимой уже тяжеловато, но этот Новый год в заповеднике встретил. В пещеру спускался, где летучих мышей подсчитывали. Но я их не встретил. Холодно было, может, куда-то поглубже забрались.
Справка «ВБ»
В декабре прошёл очередной учёт зимующих рукокрылых в пещерах Тигирекского заповедника и охранной зоны. Самая крупная зимовка, около сотни особей, ежегодно располагается в пещере Ящур. Вторая по размеру зимовка находится в Большой Ханхаринской пещере. В 2024 году в ней обнаружено 60 летучих мышей. Всего в заповеднике было насчитано 210 летучих мышей шести видов. Доминирующим видом на зимовке является остроухая ночница (Myotis blythii), занесённая в Красную книгу России.
