Фёдор Добронравов: «Дурачок – не оскорбление»

Народный артист России Фёдор Добронравов становиться актером не собирался, хотя и мечтал об этом.



Иван Будько из «Сватов», капитан из «Дня радио», многоликий персонаж из «Шести кадров» – для каждого Фёдор Добронравов свой. Лично для меня он – Николай Егорович, отец кадета Степана Перепечко из доброго сериала «Кадетство».

Фёдор Добронравов, ставший не просто почетным гостем, а одним из главных участников завершившихся Шукшинских дней на Алтае, и в жизни такой, как его персонажи, – немного нелепый, юморной, с добрыми глазами и обаятельной улыбкой.

Прекрасный заложник

Наш разговор состоялся за несколько часов до спектакля «Чудики» по произведениям Василия Шукшина, который Добронравов представлял в Барнауле. Позади были открытие фестиваля, красная дорожка. Впереди – барнаульская премьера и Сростки.

- Фёдор Викторович, что удалось посмотреть в Барнауле?

- В основном то, что входит в программу фестиваля, и то, что вижу из окна машины. Любой мой выход в город превращается в фотосессию, из-за этого изучать достопримечательности сложно.

- Чувствуете себя заложником образа Ивана Будько?

- Конечно. Но это прекрасный, сладкий заложник. Люди улыбаются, а сериалу «Сваты» даже чудеса приписывают. Общался с людьми, которые рассказывали, как их больные дети после просмотра сериала вылечивались. Конечно, тут больше помогают любовь и молитвы, а не наш фильм.

- Продолжение будет?

- В связи с геополитической обстановкой – не знаю (сериал снимает украинская студия «Квартал-95», в ноябре 2017 года показ картины был запрещен на территории Украины, в связи с чем съемки были приостановлены. – Прим. авт.). Половину нового сезона сняли. Когда будет возможность поработать над второй – не могу сказать.

Особый менталитет

- Вы на открытии Шукшинских чтений говорили, что вам часто приходится играть дурачков. Эти образы с шукшинскими соотносятся?

- Конечно. У Василия Макаровича большинство таких. И все прекрасные. Дурачок – это не оскорбление, это народное прозвище. Они же все из русских сказок. Вы их вспомните, они не похожи на другие. Это в иностранных сказках герои берут меч и кого-то завоевывают, а в наших сказках персонажи побеждают добротой. Это наш менталитет. И у Шукшина такие же добрые персонажи.

- Как спектакль «Чудики» приняли в Москве?

- Замечательно. Перед премьерой мы боялись, московский зритель не такой, как везде. Москва считается такой театральной Меккой, многие думают, что там решается, что хорошо, что плохо. Это неправда. Там, может, и решается, но зарождается все тут, на местах.

- Вы ведь когда-то снимались в фильме по новеллам Шукшина.

- Да, но тогда я мало что умел, только в профессию пришел. В том фильме у меня другая роль планировалась, побольше, но не утвердили.

- А Шукшина как писателя когда для себя открыли?

- Поздно, уже во взрослой жизни. Я ведь не собирался быть артистом. Просто мечтал об этом, но был слесарем-сборщиком, электриком, оператором наливочной машины. Родители – заводские, и я думал, что тоже всю жизнь буду на заводе. Просто мечтал об актерстве, и, видать, так сильно мечтал, что стал им. И тогда уже понял, что дурак – не читал ни Шукшина, ни Чехова. Если б я заранее готовился стать артистом, изучал бы их. Но в итоге открыл их творчество, уже когда был студентом. А фильмы, конечно, видел раньше, начиная с «Двух Фёдоров». А уж последние, «Калина красная», «Они сражались за Родину», просто шедевры.

Коза Марина

- В программе Шукшинского фестиваля – фильм «Жили-были», в котором вы играете. Где были съемки?

- В Ленинградской области, в заброшенной деревне. Она очень старая, еще со времен Ивана Грозного. Когда-то в ней жило около тысячи человек, сейчас – девять. Ничего для съемок не строили, все дома – местных жителей.

- Какова судьба козы Марины, снимавшейся в фильме?

- Ой, это великая русская актриса. Перед съемками нам сказали, что в округе много волков. И на всякий случай взяли две козы, вдруг что случится, не останавливать же съемки. Одна оказалась с жутким характером, а Марина – прирожденная актриса. Все с одного дубля, режиссера слушала, все делала как надо. А потом вообще оказалось, что она беременная. Свинью и козу мы оставили местным жителям. Думаем с Романом Мадяновым съездить туда за грибами, вот и узнаем, что с ней.

- Больше любите театр или кино?

- Театр. Все, что я умею, оттуда. Кино – более потребительский жанр. Камера, мотор, поехали – и нужно все сделать в два-три дубля. В театре роли оттачиваются годами. «Великодушного рогоносца» с Петром Фоменко репетировали год. Он ложился в больницу – мы ехали туда и работали там. Артисты на гастролях – он с нами, и между спектаклями репетируем.

Ведомый человек

- У вас, наверное, такой же шебутной характер, как у ваших героев. Как жена терпит?

- Вот как раз вчера (24 июля. – Прим. авт.) было 36 лет, как мы поженились. Все на ее плечах, без нее я бы где-то под забором валялся. Она моя путеводная звезда. Тоже актриса, но по профессии не работала, отдала себя семье, воспитанию детей, потом внуков, ну и меня, естественно. Что имею, что работаю – ее заслуга. Я ведомый человек, мне нравится кого-то слушаться.

- Кстати, в «Чудиках» вы с сыном играете. Это тяжело?

- Нет, приятно. Конечно, иногда я придираюсь. Оба сына – уже состоявшиеся артисты, любят профессию, а что еще для родителя лучше. Когда они по этому пути собрались идти, я отговаривал, но ответили, что ничего другого не умеют.

Петь не умею, но люблю

- С еще одним нашим земляком, Евгением Россом, вы недавно записали песню. Как она появилась?

- С Женей мы знакомы давно, дружим семьями, два года назад я приезжал сюда на его песенный фестиваль. И когда он предложил запись, я согласился. Пою я с детских лет, хотя не знаю ни одной ноты. Когда-то еще мечтал с Леонидом Агутиным познакомиться, но не решался, а потом судьба свела нас в проекте «Две звезды». И мы даже победили. Но я не певец, у меня нет концертной программы. Персонажи мои иногда поют. Вот скоро поеду в Юрмалу, там состоится фестиваль кинематографических песен, будет страничка, посвященная «Сватам». Конечно, спою две-три песни. Но не считаю, что хорошо пою.

Фёдор Добронравов: «Во мне внутреннее и внешнее несоответствие. Я не считаю, что мне уже под 60. В душе остановился на 35. Уже перерос те роли, которые когда-то мечтал сыграть, потому что уже лысая башка и седая борода».