Горный штаб-лекарь: кто стоял у истоков здравоохранения на Алтае и в Барнауле

300 лет назад родился Никита Ножевщиков, руководивший одной из первых в Сибири школ по подготовке медицинских работников. Она была открыта в Барнауле в 1758 году на базе горного госпиталя и готовила врачей-хирургов для всего региона.



Чем больше углубляешься в историю нашего города, тем больше поражаешься, как стремительно, едва появившись на карте России, Барнаул выходил на лидирующие позиции среди сибирских городов. И это касалось многих сфер жизнедеятельности, в том числе медицины и образования. История Барнаула XVIII века буквально пронизана именами как широко известными, так и уже подзабытыми, но оттого не ставшими менее значимыми. Пример тому – врач Никита Ножевщиков.

Начало пути

Родившись в семье солдата предположительно в 1720 году (к этой дате склоняются большинство биографов Ножевщикова), Никита Ножевщиков проявил большой интерес к знаниям. Учился в московской Славяно-греко-латинской академии, в той самой, куда в 1731 году пришел Михайло Ломоносов, по словам Радищева, «гоняющийся за видом учения везде, где казалось быть его хранилище». Очевидно, в какие-то годы учеба этих жадных до науки юношей в академии пересеклась. В 1738 году Ножевщиков был переведен в московскую госпитальную школу для серьезного занятия медициной, а уже через год за прилежание и успехи в учебе его направили для продолжения образования в Париж и Лейден.

По возвращении в Россию Никита Григорьевич был произведен в подлекари, а в 1746 году – в звание лекаря. Он был послан в Холмогоры - состоял при семье опального герцога Антона Ульриха (отца императора Ивана VI). О том, как непросто было молодому лекарю в те годы работать с терпящей нужду в архангелогородской ссылке царственной семьей, можно только догадываться.

В Сибирь – за особые заслуги

В 1758 году, как говорится в энциклопедии Барнаула, «за отличные знания в лекарском искусстве при честном и радивом состоянии» Ножевщиков был назначен штаб-лекарем Колывано-Воскресенских заводов. Рекомендовал Кабинету Никиту Григорьевича как человека «честного и трезвого состояния и в лекарском искусстве отличного знания» сам Павел Кондоиди, руководивший всей медицинской службой в стране.

Приятно, что в Барнаул отправляли отнюдь не в ссылку, а исключительно за особые заслуги. Не удивительно, что светское общество той поры составляли образованные люди. И все же жизнь свою в сибирском городе они считали временной, добросовестно отслужив свое, возвращались в столицы. Вот и Никита Григорьевич сменил в должности отслужившего свой контракт штаб-лекаря Абрама Эшке.

Как пишет историк Аркадий Контев, помимо непосредственных обязанностей по лечению больных, контрактом штаб-лекарю предписывалось также проведение научно-исследовательской работы по изучению бытующих на юге Западной Сибири «поветренных болезней», в первую очередь сибирской язвы. Для этого лекарю полагалось не только «о состоянии воздуха, воды и положения мест уведомлять» столичные власти, но проводить вскрытие («над мертвыми телами… чинить обдукции»).

За дела новый штаб-лекарь взялся с присущим ему рвением. Первоначально жалованье Никиты Григорьевича составляло 300 рублей, но в 1763 году «для дороговизны продаваемых здесь против протчих мест платья и съестных припасов» оно было увеличено «за прилежныя ево труды, искусство и ревность» до 500 рублей на год, и сверх того дан денщик.

Никита Ножевщиков смог первым выделить и описать сибирскую язву как отдельную болезнь, дал подробное описание ее клинической картины и методо влечения, намного опередив зарубежных ученых.

Новое слово

Ножевщиков много внимания уделял организации медицинской службы округа. С его приездом связано открытие в Барнауле в 1758 году первой в Сибири и четвертой в России медико-хирургической школы, которая готовила лекарей для заводов, рудников и крепостных воинских команд. По словам Аркадия Контева, здесь преподавали анатомию, хирургию, внутренние болезни и «материи медика» (курс, включавший в себя фармацию, фармакологию, фармакогнозию), также учили ботанику и рисование. Жили учащиеся при госпитале «в девяти светлицах», «при школе был «анатомический театрум» с музеем, в котором были собраны уроды – «монстры», и большая библиотека. В отдельном зале размещались гербарии лекарственных трав, собранные учащимися. Кроме лекций учащиеся практиковались в заполнении историй болезни – «скорбных листов».

Сам Ножевщиков заботился об улучшении материальной базы, следил за новинками и выписывал необходимые учебники, вел практические занятия лекарских учеников.

Впереди Сибири всей

Как отмечали авторы учебников по истории Барнаула Александр Старцев, Михаил и Ольга Тяпкины, к концу XVIII века стараниями Абрама Эшке, Никиты Ножевщикова и других основоположников здравоохранения на Алтае, «медицинское дело в округе находилось на высоком уровне даже в сравнении с Европейской Россией».

Если в 1740-х годах единственным врачом был Цедеркопф, то в 1780 году на Колывано-Воскресенских заводах числились 4 доктора, 4 лекаря и 80 подлекарей.

Важной задачей медицинской службы было обеспечение здоровых санитарных условий. В 1751 году была разработана инструкция, определявшая санитарные правила торговли на барнаульском рынке (около Петропавловского собора), которая предписывала соблюдать чистоту торговых мест, продавцам носить белые кафтаны, а прилавки покрывать белым полотном. Нарушители наказывались битьем батогами.

Кстати, вместе с Ножевщиковым в округ прибыл Тимофей Андреев, работавший подлекарем Змеиногорского лазарета. Он ввел повсеместные прививки от оспы, что значительно снизило смертность населения.

А штаб-лекарь Ножевщиков тем временем не забывал и об исследовательской стороне своего дела. В 1762 он представил в Медицинскую канцелярию в Санкт-Петербурге научный труд «О болезнях, встречающихся среди людей в Колывано-Воскресенском округе и Иртышской линии», где впервые в России описал профессиональные заболевания горняков; выделил как самостоятельное заболевание сибирскую язву.

Пациентами доктора Ножевщикова были и простые работники, крестьяне, и известные барнаульцы, среди которых Козьма Фролов и Иван Ползунов. Изобретатель паровой машины был слаб здоровьем, поэтому оказывать ему помощь Никите Григорьевичу приходилось часто.

В 1764 году Ножевщиков по состоянию здоровья был уволен с заводов и назначен лекарем в московскую госпитальную школу. Есть сведения, что он занимался и вопросами улучшения санитарного состояния города, в этом ему помогал опыт, приобретенный в Барнауле. Умер в Москве в 1768 году.

Звание штаб-лекаря считалось высоким, а присваивалось только лицам с полным высшим медицинским образованием и только после «продолжительной и беспорочной службы»; их число было очень ограничено. Согласно указу 1728 года, штаб-лекарь получал ранг капитан-поручика, лекарь — подпоручика.