В последние три года жизнь Егора Шмакова круто изменилась. Он научился ходить, стал играть в хоккей и, главное, у него появились друзья, благодаря которым он изменил взгляды на жизнь.
Новая беда
С Егором Шмаковым и его мамой Ларисой мы встречаемся около одного из корпусов АлтГУ. В июне Егор окончил педагогический лицей и сейчас приехал в приёмную комиссию — хочет стать психологом. Почему именно такой выбор?
— Я не математик, точные науки вообще не моё, а в лицее любимыми предметами были те, где надо меньше считать, — признаётся Егор. — А психология… Я просто сам многое в жизни испытал. И людей знаю, которые через многое прошли. Поэтому хочется помогать тем, кому тяжело.
Егор с Ларисой живут в селе Стуково Павловского района — недалеко от Барнаула, километров 30. Это сейчас приехать в Барнаул для парня с мамой не такая уж проблема — собственно, он и ездит несколько раз в неделю на хоккейные тренировки. Несмотря на ДЦП, он вполне бодро ходит на костылях. Но так было не всегда — большую часть жизни Егор провёл в коляске.
Лариса рассказывает: сын родился недоношенным. Когда мама его увидела первый раз, Егор лежал в кувезе, синий и в кровоподтёках. Она спросила врачей, когда, мол, они исчезнут. А те в ответ: «Да вы вообще молитесь, чтобы он выжил».
Егор выжил, но остался диагноз «ДЦП». Голова у ребёнка работала на зависть многим, а вот ноги не слушались, передвигаться приходилось на коляске. Начальные классы он окончил в Стуковской школе, потом поступил в педлицей, учился заочно. А когда семья приспособилась к такой жизни, новая беда — семь лет назад ушёл из жизни отец Егора, военный-десантник.
Мой долг
Егор увлекается военной историей. Интерес к этому появился ещё благодаря отцу, который рассказывал байки из своей армейской жизни, и вообще благодаря ему сын знал, что каждый мужчина должен пройти эту школу.
— В феврале 2022 года началась специальная военная операция. Какие-то сайты перестали работать, на других была куча различных мнений по поводу происходящего. И меня это всё затронуло, стал следить, изучать, разбираться. Я в детстве хотел стать военным. Когда повзрослел, понял, что не смогу. Но я хотел быть полезным, — рассказывает Егор.
И он решил стать волонтёром. Практически с первых дней начала СВО он начал перечислять часть своей пенсии в помощь бойцам. Изучал волонтёрские группы, анализировал, на что идёт сбор средств, что приобретают в первую очередь. Говорит, что в то время копил на новый телефон, но потом понял: это подождёт, есть более важные вопросы.
— Кто-то сидит дома, имеет всё, но ничего не делает. А я так не хочу. Решил стать примером, это мой долг, — поясняет Егор.
Одновременно он переписывался с администраторами волонтёрских групп, просил их передать слова поддержки бойцам. И через какое-то время те, узнав, что за них на расстоянии в тысячу километров переживает парень из алтайского села, сами вышли с ним на связь. Завязалась переписка, особенно Егор подружился с бойцом с позывным «Дейл».
Изменить жизнь
В феврале 2023 года Егор вернулся из санатория. Только домой зашёл, к дому подъехало несколько машин.
— С флагами, мигалками. Выходят военные, спрашивают: «Ты же нас ждёшь?». А кого я мог ждать. Они мне передали коробку, открываю, а там военная форма, берет, флаг ВДВ, — вспоминает Егор.
Оказалось, что его новые друзья из зоны СВО попросили коллег передать посылку для парня. Лариса вспоминает, что сын с формой долго вообще не расставался — снимал, только чтобы постирать. А он признаётся: визит бойцов так его вдохновил, что он твёрдо решил менять свою жизнь.
— Вот мне пишет Дейл. Человек, который находится на войне, у которого важные задачи, находит время, чтобы что-то мне сказать, говорит, что моя поддержка для них важна. Получается, я взял шефство над ними, а они надо мной. А я до этого всю жизнь сидел дома, 15 лет в коляске, обо мне никто не знал. Значит, всё, что сейчас происходит, не зря, — рассуждает Егор.
И он попросил маму купить ему костыли. И начал ходить. Нет, конечно, не сразу, понемногу, шаг за шагом. Признаётся, что давалось непросто — больно, неудобно, непривычно. Но шёл. Мама вспоминает, что смотреть на сына тогда было тяжело. Но она не вмешивалась.
Главное — жизнь
Примерно тогда же Егор уже стал хоккеистом. Однажды на юбилейном мероприятии, посвящённом дню рождения волонтёрского проекта «Михутка», к нему подошёл мужчина — Дмитрий Удалов, игрок футбольной команды ампутантов «Динамо-Алтай». В тот момент он был одним из тех, кто начал развивать новый для Барнаула вид спорта — следж-хоккей. Увидел крепкого парня, предложил прийти на тренировку.
— Помню, когда была сочинская олимпиада, про следж-хоккей говорили. Но мне тогда семь лет было, сильно не вникал. А тут решил попробовать, чего дома сидеть, — говорит он.
Через пару месяцев Удалов позвонил ему, подтвердил, что предложение в силе, надо ехать мерить форму и хоккейные сани. Первые шаги в новом спорте, как и вообще в жизни, тоже дались непросто. Но Егор снова терпел и в итоге стал основным игроком.
— Сначала было так же, как и с ходьбой, иногда даже не хотел тренироваться. А потом Дейл мне пишет: «Когда мы тут всё закончим, приедем к тебе, научишь нас играть». И понял, что отступать нельзя, — говорит Егор.
Сейчас в копилке Егора Шмакова две поездки на фестиваль следж-хоккея в Сочи, несколько побед на турнирах в составе барнаульской команды «ВОИтели-Алтай».
Очень быстро про молодого следж-хоккеиста, помогающего бойцам СВО и дружащего с ними, узнали в хоккейном клубе «Динамо-Алтай». Парня с мамой пригласили на домашний матч. Сейчас Егор большой фанат хоккея. Правда, выбираться в «Титов-Арену» получается нечасто, хотя он и говорит, что просмотр вживую не сравнить с трансляцией.
Ну а прошлым летом директор ХК «Динамо-Алтай» Руслан Чайкин приехал домой к Егору — не один, а снова с ветеранами боевых действий. Вместе с ними был и нападающий петербургского «Динамо», уроженец Барнаула Артём Баёв. Он подарил парню клюшку бренда X17, его создала дочь легендарного Валерия Харламова. Ну а военнослужащие, среди которых были и участники СВО, и ветераны Афганистана, смотрели на Егора с восхищением и уважением. Некоторым из них после ранений тоже пришлось учиться заново ходить, поэтому они понимали, через что пришлось пройти этому парню.
К тому моменту Егор уже не только ходил и играл в хоккей, но и стал медийным человеком. Про него даже сняли документальный фильм.
— Я сейчас оглядываюсь назад — это всё как сон, — признаётся Лариса Шмакова. — Мы жили тихо, никого ни о чём не просили. Тут звонят, говорят, что хотят приехать для съёмок. Объясняю, как проехать: сначала Новосиликатный, потом Власиха. А мне говорят: «Подождите, нам ещё до Барнаула долететь надо». Оказалось, это из Москвы, хотят, чтобы Егор стал одним из героев документального фильма. И когда Егора стали много где показывать, мне в «Одноклассниках» начали писать мамочки, у которых дети с заболеваниями: «Спасибо вам, мой ребёнок посмотрел на Егора и тоже попросил костыли». Мы вдохновились примером других, и сын тоже стал вдохновлять. Наверное, это всё не зря.
Лариса отмечает: за два года сын изменился. И это не про умение ходить. Она признаётся, что в переходном возрасте Егор нередко повторял: зачем он такой родился, лучше бы его не было. Сейчас он ценит жизнь, умеет прощать, любить, дружить.
Спрашиваю Егора, о чём он мечтает. Тот рассуждает:
— Точно не о чём-то материальном. Деньги — сегодня есть, завтра нет. Главное — здоровье, семья, да и вообще жизнь.
