В рамках Литературного фестиваля Роберта Рождественского в краевой библиотеке им. В.Я. Шишкова состоялась творческая встреча с поэтами Ладой Пузыревской (Новосибирск) и Игорем Паниным (Москва). Отвечая на вопросы читателей, они рассказали о любимых авторах, о месте поэзии в российской литературе.
Объёмность мира
Эти авторы — вовсе не поэты одного места. Если Игорь Панин жил в Воронеже, в Грузии, с 1998 года — в Москве, то Лада Пузыревская — в Новосибирске, на Дальнем Востоке, в Кузбассе, в Санкт-Петербурге, снова в Новосибирске. В связи с этим куратор встречи — известный журналист, редактор журналов «Алтай» и «Культура Алтайского края» Лариса Вигандт задала гостям вопрос о русских расстояниях, которые, по мнению философа Ивана Ильина, должны являться для жителей нашей страны своего рода творческим заданием. Влияет ли новое пространство на мышление автора?
— Лично на меня смена места жительства никак не повлияла, хотя новые темы в творчество привнесла, — считает Игорь Викторович. — Новые мотивы я иногда замечаю в своих стихах даже после путешествий по разным странам, особенно по Азии. Но о влиянии я бы не говорил. Да, в Воронежской области я прожил до семи лет. Потом семья поселилась в Грузии, куда я переезжать не хотел. И несмотря на то, что сейчас живу в Москве, все же своей родиной считаю воронежские места. Это моя малая родина.
Лада Пузыревская тоже объехала полмира — была в 18 странах (в некоторых из них даже жила), по работе объездила всю Россию. Но эти расстояния дали ей ощущение объемности мира, его незамкнутости.
— Всё это дало мне возможность жить в своей стране осмысленно, — рассуждает она. — То есть я здесь не потому, что так вышло, а потому, что в другом месте просто бы не смогла. Вне территории русского языка, русского менталитета себя не представляю. И чем больше путешествую, тем острее воспринимаю Россию как дом.
Стихи на ночь
Говоря о своих учителях, Игорь Панин упомянул Александра Блока, Андрея Белого, Иннокентия Анненского, из современных авторов — Юрия Кузнецова, Виктора Соснору, особенно его раннее творчество.
— Я выросла среди поэтов, — говорит Лада Геннадьевна, имея в виду окружение своей мамы — поэтессы Надежды Пузыревской. — Поэтому довольно долго не понимала, что сочинение стихотворных строчек — это какой-то особый род деятельности. Засыпала и просыпалась под стихи, да и сама их всю жизнь сочиняла, полагая, что все пишут, вот и я пишу. Меня в пятилетнем возрасте родители — те самые комсомольцы-добровольцы — увезли на БАМ, где на 60-градусном морозе прокладывают рельсы. Жили мы в щитовых домах, где подвезённая вода замерзала уже через два часа, и нужно было её добывать из бочки с помощью лома. В школе учились, сидя на уроке в рукавицах. И после всего этого взрослые собирались и читали друг другу стихи. Это было поэтическое братство, то, что редко встретишь теперь. Эти люди вместе работали, вместе писали о жизни вокруг, а не о том, что может понравиться редактору журнала. Это и была моя поэтическая школа.
Поэт по судьбе
Заострив внимание публики на фразе Лады Пузыревской о том, что раньше авторы писали для людей, из зала прозвучал вопрос: зачем сегодня пишутся стихи, ведь никто не заставляет?
— Дело в том, что я поэт по судьбе, не по образованию, — пояснила Лада Геннадьевна. — Я не филолог, за плечами у меня нет литинститута, но писала всегда. И если смогу этого не делать, то не буду. Пишу лишь тогда, когда понимаю, что не написать этот текст не могу. И я убеждена: если ты делаешь это для чего-то, то это бессмысленное занятие. В моём понимании это не стихи, это другое.
Игорь Панин отметил, что в последнее время он пишет крайне мало — за последние пару лет сочинил стихотворений пять-шесть.
— Вполне возможно, это кризис, а, может, что-то ещё, — считает он. — Знаете, один румынский поэт 1970-х годов полагал, что время, в которое он живёт, оскорбительно для поэзии. Может быть, и со мной что-то подобное происходит. По работе мне часто приходится иметь дело с молодыми авторами (Игорь Панин 15 лет работает в «Литературной газете», где сначала возглавлял отдел литературы, потом был обозревателем, а сегодня редактирует электронную версию издания. — Прим. ред.). И у них совсем нет стремления стать писателями. Да, стихи они сочиняют, но при этом мечтают устроиться в банк на хорошую должность или изобрести что-нибудь значимое в компьютерном мире. В отличие от нас, молодых, у них нет стремления стать поэтами. Да, в те времена ещё не было интернета, а в мир только-только хлынула поэзия Серебряного века — либо мало известная, либо прежде запрещённая. Мы ею зачитывались и старались подражать кто Северянину, кто Сологубу. Сейчас такого нет. Хотя возможности интернета делают поэзию ещё более доступной, а вот интереса к ней нет.
Фраза или ритм?
Когда из зала спросили: «С чего начинаются стихи?», каждый из поэтов ответил по-разному. У Игоря Панина они начинаются с фразы, которая вертится, не дает покоя. Дальше он пытается её развить, как-то оформить. Но это не происходит быстро, ведь иные стихотворения пишутся годами. У поэта есть текст, родившийся целиком спустя пятнадцать лет. У Лады Пузыревской стихи начинаются не со слова, не с мысли, а с ритма.
— Сначала в голове долго стучит какая-то мелодия, которая со временем не даёт жить, — делится она. — Тогда начинаешь понимать, что деваться некуда, надо к ней прислушаться, и рождаешь сначала одну строчку, некий стихообраз, а потом дело идёт само по себе. Есть мнение, что поэты сидят и подбирают рифму. Для меня это большая загадка. Я их не подбираю, они приходят сами. Конечно, могу придумать рифму, но это уже не буду считать стихотворением.
Поэты являются авторами журнала «Алтай». Стихи Игоря Панина напечатаны в первом и втором выпусках издания за 2023 год, тексты Лады Пузыревской выйдут в третьем, августовском, номере.
