В Барнауле в качестве командировочного, направленного от Союза театральных деятелей РФ, побывал театральный критик Павел Руднев – один из авторитетных исследователей современного театрального процесса в нашей стране. Приехал он по инициативе Алтайского краевого театра драмы, который в год своего столетия решил посмотреть критичным взглядом на свои постановки.
Поколенческий слом
- Вовсе не означает, что это Союз театральных деятелей зарядил критиков в региональные театры. Нет, с такой инициативой выступил сам театр, а СТД лишь выделил на эти цели финансирование. Для критиков такая возможность – на вес золота, потому что каждый нестоличный театр чем-то богат. Вообще, сегодня в провинции наблюдается отрадная ситуация – театры там существуют сепаратно от столичных тенденций. В основном они строят свой собственный мир, отличный от других. То есть там удалось абстрагироваться от процессов, которые наблюдаются в театрах Питера или Москвы, там научились мыслить самостоятельно. Это огромное достояние за последние годы. И часто случается так, что премьеры многих современных пьес сначала проходят в провинции, да и карьера многих режиссеров начинается в регионах: лишь после старта на периферии они на белом коне въезжают в столицу с накопленным опытом. И когда сегодня федеральные чиновники говорят, что на посты худруков и главрежей в столичные театры иссякла скамейка запасных, меня это удивляет. Сегодня в регионах выращено столько мощных режиссеров, что сам бог велит брать их на руководящие посты. Да, это обезвоживает провинцию. Но сейчас такое время – пересменка, поколенческий слом.
За четыре дня Павел Руднев успел посмотреть четыре спектакля, которые в это время шли в театре. А это постановки «Ревизор» режиссера Алексея Шавлова и «Случайные встречи» Марины Глуховской, а также новинки юбилейного сезона «Жар и холод, или Идея господина Дома» Владимира Золотаря и современная драма «Лёха», поставленная на малой сцене Ириной Астафьевой.
Все зависит от личностей
- В театральном мире Барнаул долгое время ассоциировался со скандалами, связанными с Владимиром Золотарём, Митей Егоровым, Татьяной Козициной. Но в последние годы ситуация явно меняется. По крайней мере, я в этом театре обнаружил разнообразную режиссуру, отсутствие однотипности, а это самое важное. Ведь все зависит от личностей, которые приходят в театр. Так когда-то благодаря Юрию Любимову тюремный топоним «Таганка» стал восприниматься исключительно как театральное место. И наоборот, когда из кировского «Театра на Спасской» ушел Борис Павлович, на протяжении пяти лет занимающий должность худрука, Киров перестал упоминаться в театральном контексте. И связано это, повторюсь, с конкретными личностями. Поэтому в нулевые столицей театральной Сибири считался Омск, а сейчас первенство отдано Новосибирску, поэтому в 1990-е на карте Урала гремел Челябинск, а на смену ему пришел Екатеринбург, впоследствии утративший свои позиции и передавший пальму первенства Перми.
«Золотая маска» – это игра
- Недавно были подведены итоги «Золотой маски». И я, как человек, который работал на этом фестивале, и даже в разные годы был его экспертом, хорошо знаю все его недостатки. В основном они вызваны тем, что в оценке произведений искусства не существует объективных критериев. Это не математика, это игра. Поэтому вокруг «Маски» всегда будут кипеть страсти. Еще нужно понимать, что в стране существует тысяча театров, которые физически не смогут попасть во все фестивальные списки. А спектакли, отобранные в регионах, легко могут провалиться на столичной сцене. И в этом тоже большая несправедливость – если московские театры выступают на своих площадках, то региональным приходится работать в стрессовых условиях. Поэтому лично мне доставляет огромное удовольствие, когда «Маску» получает театр из провинции, к столичным победам я равнодушен.
Если задуматься, гораздо справедливее было бы лишить премию лауреатского списка, то есть взять и перестать раздавать медальки. Но определение победителей – то условие, при котором спонсоры и государство выделяет деньги на проведение фестиваля.
Подробнее о победе Алтайского музыкального театра в "Золотой маске"
За пьесой к прозаикам
- В Барнауле я увидел живой театр, который пытается чего-то достичь – в чем-то успешно, а в чем-то не очень. Судить об этом я могу, потому что увидел не greatest hits (с англ. - суперхиты, - прим. автора), а срез сезона. В нем я отметил оригинальные режиссерские подходы, труппу, готовую воплощать самые разные замыслы. Признаться, в большей степени мне понравился «Жар и холод» Золотаря. Интересным мне показался и спектакль «Случайные встречи» Марины Глуховской по прозе Уильяма Сарояна. Может быть, это во многом запутавшийся, технически несовершенный спектакль с недостатками драматургии, но в нем есть немало интересного, как, скажем, поднятая тема надежды. Еще мне показалась интересной задумка театра заказать пьесу у одного из самых ярких прозаиков современности – Александра Цыпкина. Было бы хорошо, если б этот опыт подхватили и другие театры. Ведь у нас есть целый ряд ярких писателей, которые еще не пробовали себя в драматургии. А это Анна Старобинец, Елена Чижова, Гузель Яхина, Андрей Аствацатуров, Андрей Геласимов, Евгений Некрасов, Евгений Водолазкин, Алексей Иванов.
Пытаясь постичь замысел
- Я не чиновник, который, подняв указательный палец, говорит о недостатках. Я человек со стороны, имеющий, ко всему прочему, большой зрительский опыт, и аппарат, позволяющий аргументированно говорить о театре. Критик – это не Латунский из «Мастера и Маргариты», а тот, кто фиксирует проблемы, но не лечит их. Этот человек пытается понять закон, по которому режиссер изначально планировал построить свой спектакль и отыскать точки расхождения с замыслом при его воплощении. Он смотрит на спектакль с точки зрения его структуры, морфологии. Что касается Алтайской драмы, то всем известна необходимость театра в главном режиссере. Все остальное – в порядке. Как я уже говорил, в репертуаре есть как современные пьесы, так и классика, а значит, наряду с инновационными решениями здесь применяются и стандартные подходы. И это хорошо. Не хватает лишь новых жанров, к которым я мог бы отнести променады, аудиоспектакли, партиципаторные и иммерсивные спектакли, основанные на синтезе драматического действия и перформанса. Для этого, может быть, потребуется выйти за пределы здания. И в этом смысле театру нужно не бояться экспериментировать и рисковать.
