Владимир Золотарь ставит на сцене Алтайской драмы одного из своих любимых авторов.
Фото из сети Интернет
Фото из сети Интернет
Этот спектакль станет первым в череде постановок, запланированных в год векового юбилея алтайской драмы. И это не случайно. Как пояснили в театре, в самой природе пьесы заложена мощная игровая стихия, сочетающая в себе азарт комической интриги с глубиной драматического подтекста. Важно еще и то, что само произведение «Жар и холод» можно считать ровесником театра - в нем ярко воплотился дух первых десятилетий ХХ века с его новаторскими поисками, предвосхищающими все последующее развитие литературы и театра.
Фернан Кроммелинк – автор из режиссерского чемодана, с которым Владимир Золотарь ходит по жизни. Не случайно одной из своих любимых пьес он считает «Великодушного рогоносца» - пожалуй, самую популярную пьесу бельгийского драматурга, с которой Золотарь пришел в Краевой театр в качестве главрежа в 2003 году. По словам режиссера, если в случае с «Рогоносцем» любовь препарируется с мужской точки зрения, то «Жар и Холод» рассказывает еще более захватывающую и загадочную историю женской ревности.
В спектакле задействованы молодые артисты, с которыми режиссер еще не работал. В главной роли – Анна Плеханова, а ее сценических соперниц сыграют в разных составах Анастасия Дунаева и Екатерина Порсева. Также в постановке заняты Мария Беляева, Виктор Осипов, Дмитрий Плеханов, Сергей Рассахань, Екатерина Боярова, а также новички Михаил Меньших, Максим Пивнев и Кристина Василенко.
Над оформлением спектакля работает художница из Санкт-Петербурга Наталья Зубович, которая предложила создать пространство спектакля с отсылкой к 1930-м годам. Кроме того, раз в пьесе речь идет о доме на реке, то художница задумала сделать пол зеркальным, как водная гладь, над которой будут возвышаться мостки и сам остов дома. Художник по свету – дважды номинант национальной премии «Золота маска» Александр Рязанцев.
- «Жар и холод» – это телесная история, это фарс (пусть модернистский, интеллектуальный, но тем не менее, фарс) и это про любовь, - пояснил Владимир Золотарь. - Причем про любовь в том числе и в физиологическом проявлении. Здесь, конечно, очень много жизни не столько человеческого духа, сколько человеческого тела. Поэтому главная задача пространства - создать возможность для проявлений этого телесного начала. Декорация в данной ситуации является не столько метафорой, сколько площадкой для игр. Поэтому и была придумана многоэтажная конструкция.
«Я любила любовь, у нее не было ни имени, ни лица. А он, он любил Фели, Фели, а не кого-нибудь другого!» («Жар и холод, Или идея господина Дома»).
