На Паралимпийских играх в Париже барнаульский легкоатлет Александр Костин завоевал две медали: золото на дистанции 1500 метров и серебро на 5000 метрах (спортсмены с ограничением зрения). Теперь у него полный комплект наград — на предыдущих Играх в Токио он был бронзовым призером. Помимо золотой медали на дистанции 1500 метров в Париже Александр Костин установил новый паралимпийский рекорд в своем классе.
.jpeg)
.jpeg)
Мотивация — работать дальше
Встретились мы с Александром спустя почти полтора месяца после триумфа во Франции. Разговаривали в Нагорном парке, пока его супруга Мария проводила там свою тренировку. Она тоже легкоатлетка, выступает сама и готовит других.
— Маша начала с женского бегового клуба, тренировала только девушек, — объясняет Александр Костин. — Вот недавно он год праздновал, сейчас это уже не просто беговое сообщество, встречаются и по другим поводам. И на этой базе мы решили, что можно набирать и общие группы, вдвоём тренировать мужчин и женщин. Тем более нас часто об этом спрашивают.
— Ты уже больше месяца как паралимпийский чемпион. Какие эмоции?
— Обычные. Радость и эйфория улеглись. Я не зацикливаюсь на победах и поражениях, с таким подходом проще дальше жить и тренироваться. Пока есть свободное время, посвящаю его нашим совместным проектам, много задумок. Говорить о них не хочу, но если будете следить за нами, увидите много интересного. Провожу время с семьей, ходим на мероприятия. Вот недавно наши друзья, клуб «Пробег.22», праздновал пятилетие, проводил соревнования. Пробежали с сыном Никитой 500 метров, он первую медаль завоевал.
— Твоему сыну скоро три года. В этом возрасте беговые задатки видны?
— По активности видно, особенно если сравнить детей на площадке, предрасположен к спорту или нет. Никита пять минут спокойно посидеть не может, надо двигаться, очень активный.
— А ты без тренировок сколько можешь?
— Вот сейчас отдыхал 15 дней, оказалось достаточно. Потом уже хочется чем-то заниматься, бег не бег, но движение необходимо.
— Тебя чуть ли не год практически не было дома. Привыкать к совместному семейному быту заново приходится?
— Нет. У нас вся жизнь так проходит. В начале отношений Маша жила в Омске, я тут. Сейчас у меня постоянные поездки. Но нить, связывающая нас, не теряется, притираться друг к другу не надо.
— В аэропорту при встрече твоя жена радовалась, что сейчас ты наконец-то будешь дома. Но ведь соревновательная пауза будет недолгой?
— До Нового года соревнований точно не будет. Сейчас плавно вхожу в тренировочный режим, поддерживаю форму. Потом начнётся подготовка к чемпионату России, международным соревнованиям.
— С мотивацией проблем нет?
— Нет. Я знаю, для чего тренируюсь. Время, которое потратил на подготовку, уже мотивация, чтобы выходить и показывать высокий результат. Не будет этого, значит, всё зря. Не говорю уже о людях, которые в тебя верили, о тренерах, о своих амбициях.
Лучшая форма
— У тебя полный комплект паралимпийских наград. Какая из них самая тяжелая?
— Бронза Токио. Во-первых, физически было тяжелее, я только восстановился после травмы, плюс забег был в жару, высокую влажность. Во-вторых, непросто психологически — первые Паралимпийские игры, ответственность. Здесь и физически я был готов гораздо лучше, и ментально стал крепче.
— Твой лидер (спортсмен, помогающий слабовидящему атлету преодолевать дистанцию. – Прим. авт.) Юрий Клопцов говорил, что ты был готов идеально.
— Форма на самом деле была очень хорошая, это было видно и по сезону, и по результатам. На 1500 метрах я три раза улучшал личный рекорд. Сначала в Екатеринбурге скинул секунду. Потом в Чебоксарах на Кубке России среди здоровых сбросил пять сотых — мелочь, но приятно. А во Франции убрал ещё 2,5 — это солидно. Так что набранная форма на самом деле была одной из лучших в жизни.
— В Токио ты делал упор на 5000 метров. Получается, сейчас в приоритете 1500?
— Да, в Токио подводились на пять километров, шли по пути выносливости. Но спринтерская работа мне дается лучше, по природе я больше скоростной, чем выносливый. Но на 1500 конкуренция гораздо выше, мы смотрели туда, где больше перспектив. А перед Паралимпиадой в Париже немного поменяли подход, уменьшили интенсивность тренировок, но добавили объёмы. И это позволило раскрыть свой скоростной потенциал на 1500 метрах, чего раньше не получалось — у меня было много четвёртых мест, в том числе в том же Токио. Проигрывал именно финишную прямую. А хотелось вести забег самому, не сидеть за кем-то, карауля момент для рывка. Так ты не прогрессируешь.
— Погоди, но в Париже ты как раз отсиживался за лидерами и вырывался вперед перед финишем.
— Там забеги пошли не совсем так, как мы ожидали. Обычно они на таких важных соревнованиях медленные, быстро никто не начинает. И был план метров за 600 до конца уже выходить на ускорение, сбивать темп остальных, давая себе больше шансов. Но забег пошёл очень быстро, и смысла сразу вырываться вперед не оказалось. Грубо говоря, я побежал, как и планировал, просто остальные рванули. Мне надо было дотерпеть и на финише выдать максимум.
— Ты говорил, как на полуторке ещё лидеров не обогнал, но понимал, что сумеешь. Как это?
— Когда много тренируешься и выступаешь, подсознательно сопоставляешь свою скорость, темп оппонентов, оставшееся расстояние и понимаешь, что тебе хватит дистанции и скорости. Конечно, на 100 процентов уверенным быть нельзя, может быть всякое — падение, травма. Но на 95 точно.
— 1500 метров всегда бегут после пятерки?
— На крупных соревнованиях да. И мне так лучше. Пятёрка более тяжелая психологически и энергозатратна, её лучше бежать на свежих ногах.
— 5000 метров ты обычно бежишь в паре с Клопцовым, сейчас вышел один и завоевал медаль. Твой тренер Сергей Мануйлов говорил, что у Юры большая роль во время подготовки. Получается, соревноваться можешь и без него.
— В подготовку он на самом деле вносит важный вклад. Во-первых, он своего рода персональный пейсмейкер (человек, задающий темп для группы спортсменов. — Прим. авт.). Во-вторых, вдвоём не так тяжело, веселее, и в составление тренировочного плана он вносит большой вклад. Конечно, если бы он был со мной на дистанции, могло быть по-другому, причём как в лучшую, так и в худшую сторону, потому что забег получился необычным.
— И все-таки, в чём его роль на дистанции?
— На 5000 метрах за два круга до финиша передо мной бежали кениец и Антон Кулятин (бийчанин, сейчас представляющий Новосибирскую область. — Прим. авт.). Они мне закрывали обзор, я не видел, что впереди. А там испанец и австралиец начали убегать, я это заметил поздно, когда они уже серьезно оторвались. Юра бы это увидел сразу, подхватил бы ускорение. Он важен в тактической работе, для мотивации.
— Когда ты один на дистанции, как понимаешь, кто бежит рядом?
— Номера я не вижу. Ориентируюсь по силуэтам, технике бега, примерно понимаю, кто где. На самом деле, не так важно, кто конкретно перед тобой.
— На Паралимпиаду Клопцова как представителя спортобщества «Динамо» не допустили. Дальше ваш тандем сохранится?
— Да, в тренировках точно. На соревнованиях, надеюсь, тоже. В прошлом году мы вместе бегали на чемпионате мира в Японии, проблем у него не возникло.
— Получается, у паралимпийцев, в отличие от здоровых легкоатлетов, сложностей с международными стартами не было.
— Были, пробивались на них тяжело. До последнего не понимали, попадём ли на соревнования перед чемпионатом мира в Кобе, где проходила классификация, и надо было выполнять отборочный норматив. В Паралимпийском комитете России много над этим работали.
— Здоровые легкоатлеты, когда ты выходишь с ними на дистанцию в России, не завидовали?
— Не думал об этом. Не знаю, если честно.
— А внутри страны паралимпийских стартов стало больше? Раньше их был минимум.
— Да, появился Кубок чемпионов — коммерческие соревнования, за первое место 300 или 250 тысяч рублей, точно не помню. Очень хорошие призовые. В следующем году перед ним планируют провести ещё два своего рода отборочных этапа. Получается, будет уже три соревнования дополнительно.
— Бегать со здоровыми продолжишь или этого хватит?
— Посмотрим. В этом году такие старты хорошо вписались в мою подготовку. Да и конкуренция на них острее, а она нужна для прогресса.
— Но выходить на них сложнее в плане зрения?
— Да, там уровень сильнее, скорость выше, больше перестроений. Стараюсь держать дистанцию, не делать резких маневров, быть максимально сконцентрированным.
Читаю, пользуюсь телефоном
— Саша, расскажи, что у тебя со зрением?
— Атрофия зрительного нерва плюс другие проблемы. Это всё с рождения.
— Прогрессирует?
— Был момент, когда перед Токио ухудшилось. Я бы не сказал, что сильно — хуже стал видеть в сумерках, в плохую погоду. Я до этого бегал в классе B3, перешел в B2 — там ты можешь бегать с лидером либо один. А B1 — это уже тотально слепые спортсмены.
— Очками и линзами не пользуешься?
— Нет, они почти не корректируют.
— Я сам в очках. Если с утра их не надевать, то вижу более-менее нормально. Если одеть и снять, то уже плохо. Как ты видишь?
— У меня это больше напоминает мутное состояние в глазу. Чем дальше — тем хуже. В пределах метра вижу более-менее, могу читать, если близко поднести книгу, хотя и тяжело. Телефоном пользуюсь, но шрифт увеличиваю. Машину, конечно, не вожу.
— Группа инвалидности есть?
— Да, третья, ещё в 18 лет дали.
— Если не секрет, какая пенсия?
— Сначала было девять тысяч. Потом за счёт того, что работаю спортсменом-инструктором, перешёл на социальную, она уже по-другому рассчитывается, в зависимости от оклада, сейчас у меня в районе 20 тысяч.
— Когда приходишь к окулисту, он выдает много физических ограничений. Как они совмещаются с тренировочной работой?
— У меня есть такие рекомендации. В чём-то себя ограничиваю, но по наблюдению, особо эти меры ни на что не повлияли. Ухудшение перед Токио вряд ли с этим было связано.
— У сына как со зрением?
— Всё хорошо, и вблизи, и вдаль видит нормально, никаких отклонений.
20 км — легко
— Уже известны суммы призовых за Паралимпиаду?
— Второй регион, за который выступаю параллельным зачётом, уже назвал — пять миллионов рублей за золотую медаль, 2,5 за серебряную. От Алтайского края информации пока нет. По федеральным тоже ещё не говорили, определятся — оповестят.
— Призовыми за Токио ты решил жилищный вопрос. Куда сейчас?
— Что-то пойдёт на совместное семейное дело, о котором уже говорил. Плюс бытовые расходы, плюс родные, которым тоже хочется помочь.
— Во время Паралимпиады популярность получили ролики, на которых твоя жена тебя очень эмоционально поддерживала. Как ты к этому отнесся?
— Я бы это нормально воспринял вне зависимости от того, какой бы охват они получили. Я понимаю, почему она так кричала, переживала. Может быть, кто не посвящён в эту тему и думает «ни фига себе, она истерит», не знает закулисья. В обычной жизни, во время обычных соревнований такого нет.
— А на Паралимпиаде в Токио также было?
— Переживала, но не так. По крайней мере, не помню. Там атмосфера, ситуация были другими. Так я только рассчитывал на медали, а тут были гораздо выше шансы. Плюс тогда она была беременна, нельзя было нервничать (улыбается. — Прим. авт.).
— Как тебе Париж?
— Интересно было пройтись по городу, ни разу там не был. Казалось, что он будет более живой, многолюдный. Может, к вечеру народ на улицы выходит, а я днём ходил. Конечно, всем бы пожелал побывать на Эйфелевой башне. Такое место, которое стоит увидеть.
— Сена на самом деле такая грязная, как пишут?
— Не знаю, река и река, особо не разглядывал. Раз там купаться запрещено, наверное, не зря.
— Твоя жена специализируется на полумарафонах и марафонах. Тебя не тянуло?
— Нет, для меня пятёрка — уже длинная дистанция. Возможно, когда-то сбегаю, для себя. Готовиться на результат мыслей не было, а просто пробежать — в любой момент. 20 километров — это обычная кроссовая дистанция в нашей подготовке.
— А 42 километра?
— Посложнее, но не думаю, что нереально, если не на результат. Убивает ведь не дистанция, а скорость.
— Как думаешь, почему столько людей увлеклись бегом?
— Может быть, пропаганда играет роль. Паралимпиаду транслировали по «Матч ТВ», я уже не говорю про другие забеги для обычных спортсменов, которые очень хорошо раскручивают. А дальше как снежный ком: одни увлеклись, другие за ними потянулись. Хорошо, что появляются клубы, где готовы правильно научить бегать.
