Житель Барнаула Борис Тушин попал в зону отчуждения с первым эшелоном. Вместе с товарищами ликвидировал последствия аварии в течение двух месяцев. Накануне годовщины чернобылец рассказал о своих рабочих пяти секундах, глотках радиации и тонкостях дезактивации.
Вам повестка!
Чернобыль постучался в дом Тушиных ночью:
— Повестка. Распишитесь.
Борис Тушин поставил свою фамилию и хотел закрыть дверь. Придержали:
— Сейчас.
— Почему ночью-то? 1 изумился Борис Фёдорович. Но спорить не стал. Накинул плащ и пообещал жене вернуться утром. Но не вернулся — ни утром, ни днём. Супруга заволновалась. На другой день в учительской коллега шепнула: «Это – тайна. В Чернобыль забрали, мой муж сам повестки разносил».
— Мы слышали, что авария случилась, да краем уха. Как говорится, до сердца не дошло, — признаётся Надежда Тушина. — Как раз 15 мая в сад надо ехать, картошку сажать. Кто этим будет заниматься? У меня руки парализованные — ничего не могу. Дочери 12 лет, она шибко не работник, сыну — 15.
Поначалу ликвидаторы вообще не знали, куда их направляют. Сидели в военкомате Железнодорожного района и недоумевали, почему офицер так подробно рассказывает об атомных взрывах. Потом отправили в Топчиху, погрузили в эшелон и направили в сторону Припяти.
— Ехали семь суток, – рассказывает Борис Фёдорович. – Прибыли потемну. Ни огонька, ни скрипа, ни звяка. Тишина. Жутко — никаких следов разрушения, а ни души. К тому времени всех уже эвакуировали, хотя некоторые, особенно пожилые, возвращались на огороды, там уже огурчики небольшие наросли. Ночью проберутся местные в зону, их утром отловят, вывезут, следующим утром они снова тут. Помаялись с ними, а потом увезли так, чтоб не дойти было.
При этом всем жителям говорили, что они смогут вернуться сюда уже через три дня. Прошло 36 лет, но жить в Припяти и окраинах Чернобыля до сих пор нельзя.
«Было не по себе оттого, что не знали, чего бояться. На войне-то врага видно, а радиацию ни глазом, ни ухом не распознаешь, ни вкуса у нее, ни запаха. Не знали, с какой стороны удара ждать и как от нее защититься», — вспоминает Борис Тушин.
Выпало счастье
Работы хватало, но и работников много было. Первым делом мыли Припять. Поливали всё из брандспойтов, едва в четыре руки удерживая рукав, 1 таким был напор. Потом эту воду собирали помпами, вывозили в отстойники, а после её испарения захоранивали осадок.
— Отмыли первый раз, отрапортавались. Всем спасибо, говорят, молодцы! — продолжает рассказ чернобылец. 1 Через день ветер подул, нам снова мыть. Опять держим брандспойты, опять качаем. И так по кругу. Потом поехали на саму станцию. Там-то у нас рты и пораскрылись. Все вокруг усеяно осколками — везде рубероид, бетон, арматура, кровли крыш валяются.
Здесь по-настоящему работали считанные секунды— больше ждали и отмывались.
— Лезешь на крышу — метров 70 вверх, чтобы сбросить какой-нибудь радиоактивный кусок, — рассказывает Борис Тушин. – Минуту карабкаешься, секунд пять-десять там – вот и вся твоя работа. Вниз глянешь, там ещё сотни две человек в очереди. Помню, роботов на крышу забрасывали. Один двинулся с грузом к реактору, так вместе с ним туда и упал. Не поленились, достали, чтобы причину сбоя выяснить. В общем, техника не смогла, зато человеку всё под силу.
Работали при полной экипировке. А на улице жара — дышать нечем.
— Послали газоны перекопать. Надо было не как на огороде, а легонечко слой переворачивать. Ну а кто ж так будет? В итоге напылили! Не вытерпишь, на секунду противогаз снимешь вздохнуть воздуха, а с ним хватанешь радиацию. Потом кашлем надрываешься по ночам, на весь лагерь слышно. А впервые воочию радиацию увидел вот как. Без одежды работали подальше от станции, позагорать решили. Глядим, у нас по бокам и в других уязвимых местах красные гнойники. Потом-то сошло всё, а до сих пор на солнышке не могу раздеться. Руки прячу, а уши куда денешь? Обжигаются.
Дождалась
Жена долго не могла дождаться письма от мужа. Всем пришли давно, а ей нет.
— Он у меня где-то изобретательный, а временами не очень, — улыбается Надежда Тушина. — Оказалось, не было конверта, он треугольником свернул и отправил.
— На почте, наверное, смотрели на это диво дивное и думали: «Откуда ж? Война давным-давно закончилась!». Туда-сюда побросали его да и вернули мне, — поясняет глава семьи.
Позже всё же раздобыл конверт, прислал весточку.
1 Как-то иду домой, а соседи шепчут: «Твой вернулся!», — вспоминает Надежда Тушина. — Открыл мне измученный, подавленный, кашляет взахлеб. Худющий – одни глаза торчат. Немного поговорили, а потом решили: дела ждут — и поехали в сад.
Так и вернулись Тушины к своей привычной жизни, будто и не было этих страшных двух месяцев неизвестности.
Борис Тушин работал ликвидатором в мае и июне 1986 года. За примерное выполнение своего конституционного долга перед Родиной отмечен благодарностями командования части и правительственной наградой. Является кавалером ордена Мужества.
