Почему коллекции живописи, собранной в Барнауле, завидовали все сибирские города

В 1920-е годы в нашем городе существовал музей живописной культуры, где, по воспоминаниям очевидцев, можно было увидеть работы Пуссена, Рубенса, Ван Дейка, Ротари, Кандинского, Малевича. Сегодня трудно в это поверить. Тем более, что никаких сведений об этой коллекции шедевров, бесследно исчезнувшей, как некогда знаменитая Янтарная комната, библиотека Ивана Грозного или золото Колчака, на сегодня нет.

По мандату Наркомпроса

Начиналась эта коллекция с работ из личного собрания Петра Фролова, преподнесенного им в дар Барнаулу в 1830 году. Тогда Пётр Козьмич, уйдя в отставку (а он был горным инженером, начальником Колывано-Воскресенских заводов, томским губернатором), навсегда отправился в Санкт-Петербург и пожелал оставить о себе вещественную память. Это были не только шедевры западноевропейской живописи, но и иконы, а также коллекция древностей.

Известно, что свое уникальное собрание он передал краеведческому музею, казенной библиотеке, а также Димитриевской церкви, которая почти век спустя (в 1920 году) была закрыта и переоборудована под музей живописной культуры. В нем висели картины Рубенса, Ван Дейка, Христинека, Ротари, Антропова, а чуть глубже можно было увидеть ныне знаменитых представителей беспредметного искусства.

Вот что оставил в своих воспоминаниях известный художник Виктор Уфимцев, посетивший Барнаул в 1921 году (прибыл он к нам на одном из популярных в ту пору агитпароходах): «Музей, как это повелось, по какой-то неведомой причине, находится в бывшей церкви. Экспозиция начинается с паперти. И чем далее, тем неожиданней, тем ошеломительней. Около Царских врат, на клиросе и в алтаре висят беспредметники: Кандинский, Малевич, Розанова, тут же Гончарова и Ларионов, Лентулов, Осмёркин, Машков, Курзин и Коровай. Я схватился за голову».

- Оказалось, что в здании бывшей Димитриевской церкви обитали представители первого на Алтае художественного общества, – рассказала искусствовед, заместитель директора Государственного художественного музея Алтайского края Наталья Царёва. – Среди них были Михаил Курзин, Елена Коровай, Андрей Никулин. Они же стали активистами движения, выступавшего за создание по стране музеев живописной культуры. Художники даже побывали в Москве и заручились поддержкой наркома просвещения А.В. Луначарского, по распоряжению которого по специальному мандату отдела ИЗО Наркомпроса в сторону Сибири был направлен целый эшелон картин. По дороге в разных городах от этого состава отцепляли целые вагоны с искусством (к слову, в Екатеринбурге и Омске эта коллекция сохранилась до наших дней). Однако в Барнаул все же прибыла лучшая часть этого бесценного дара. Говорят, нашей коллекции завидовали все сибирские города.

Прямо в мартовский снег

Но в середине 1920-х годов этот музей был снят с финансирования госбюджета – виной тому стали нэп и хозрасчет. Какое-то время уникальное собрание поддерживали художники-энтузиасты. А в 1927 году на Всесибирском съезде художников перед собравшимися выступил ученик Николая Рериха Алексей Борисов, который в своей речи обрисовал бедственное положение барнаульских мастеров, а также рассказал о беспечном отношении к произведениям искусства и памятникам старины в Барнауле.

«У музея сначала было три комнаты, потом две отняли, – произнес он с трибуны (стенограмма съезда была опубликована в журнале «Сибирские огни»). – Осталась одна, сырая, холодная, совершенно не отапливаемая. Картины в ней обречены на гибель. Свалены они на полу».

А потом, как рассказала Наталья Царёва, шедевры некому стало оберегать. Кто-то из художников был репрессирован, кто-то покинул Барнаул (к примеру, Михаил Курзин уехал в Ташкент, где основал творческую группу «Мастера Нового Востока»). А потом умер от туберкулеза главный хранитель музея и его сторож Александр Худяшев. И коллекция оказалась никому не нужна.

- Однажды в работах краеведа Василия Гришаева я вычитал один жуткий факт, – рассказывает протоиерей Константин Метельницкий, настоятель храма в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла. – Дескать, в 1920-х годах Губком РКПб, обосновавшийся в нынешнем здании «Марии-Ра» на Демидовской площади, переоборудовал Димитриевскую церковь под свою столовую. И все содержимое этого здания – картины, иконы – все было выброшено, по словам Гришаева, прямо «в мартовский снег».

Как рассказала Наталья Царёва, попытки отыскать хоть какие-то следы той коллекции не раз предпринимались сотрудниками ГХМАК, искусствоведами и музейщиками. Но, увы, тщетно. Казалось бы, должно же было хоть что-то уцелеть, скажем, в краеведческом музее, куда, по сведениям, был передан ряд работ, прибывших с эшелоном от Наркомпроса. Однако, как поведала искусствовед, в свое время пострадала и эта часть собрания. В 1940-х годах вышло постановление о том, что краеведческие музеи должны освобождаться от непрофильных коллекций. Тогда все, не вписывающиеся в новые рамки работы, просто вынесли во двор и сожгли.

- Правда, есть предположение, что работа Петра Кончаловского «Натюрморт с луком», хранящаяся в фондах нашего художественного музея, могла относиться к той знаменитой коллекции, – пояснила Наталья Степановна. – Датирована она 1920 годом, да и досталась она нам от краеведческого музея. Вполне возможно, что из того же собрания и работа Михаила Курзина «Портрет Гуляева».



А в 1980-х годах на адрес художественного музея пришло письмо из Музея Соломона Гуггенхейма (Нью-Йорк) – одного из старейших и самых посещаемых собраний современного искусства в мире. В нем были перечислены работы Василия Кандинского, которые в 1920-х годах якобы были переданы в наш музей. Американские музейщики просили сделать фотографии этих полотен и переслать их в Нью-Йорк. Но делать снимки было не с чего.

Существует версия, что та легендарная коллекция могла быть и разграблена. И кто знает, может, среди полотен, которые то и дело выставляют мировые аукционы, встречаются и картины, некогда украшающие стены барнаульского музея живописной культуры.

На Алтае было предпринято три попытки открыть художественный музей. Первая связана с Петром Фроловым, основателем «Барнаульского музеума» - ныне краеведческого музея. Однако в конце XIX века этот музей чуть было не разделил судьбу закрывшегося сереброплавильного завода, к которому был приписан, затем он чудом сохранился после Гражданской войны. Затем частично на его основе была сформирована вторая художественная коллекция – музей живописной культуры. Третья попытка была предпринята в 1950-х годах. В итоге благодаря инициативе городской интеллигенции и поддержке местных властей Барнаул сегодня может гордиться коллекцией ГХМАК.